Вера Иванова - Королева гимнастики, или Дорога к победе

Но она уже не так радовалась этой оценке, как своему новому, восхитительному состоянию. Как будто она выросла наконец, вышла из кокона, поднялась над обычными страхами и смогла посмотреть на них со стороны – с легкой насмешкой и превосходством.

И она стала обживаться в этой новой своей личине, изучать новые возможности, делая то, что раньше никогда не делала – смотреть на выступления других, следить за тем, что творилось в зале, – и даже несколько раз обернулась и с веселой улыбкой помахала Даниле.

– Ты в порядке? – в который уже раз озабоченно спрашивала Надежда Андреевна, и Соня лишь снисходительно кивала ей – она была теперь как авиалайнер, парящий высоко над облаками обыденных забот и взирающий на них сверху вниз.

Девушке открылось то, что она никогда раньше не замечала – как красиво и празднично вокруг, сколько ярких глаз и улыбчивых лиц, как радуются зрители бесподобному спортивному шоу под названием «художественная гимнастика» и с каким восторгом встречают ее, звезду этого шоу.

Несмотря на успехи Сони, Олеся никак не могла успокоиться. Она все думала о том, кто мог «настучать» о допинге. И как технически это могло быть сделано? Сообщением по электронным каналам? Вряд ли в допинг-центре круглосуточно сидят у экрана. Эсэмэской? Возможно, но как-то несолидно, как будто дети балуются. Скорее всего, чтобы уж наверняка, был сделан обычный телефонный звонок. И такие звонки наверняка фиксируются и даже записываются – слишком велика цена вопроса. А раз так…

Она быстро застучала по клавишам айпада, и волонтеру допинг-центра по имени Данила полетела просьба: «Можешь узнать, звонил ли кто-нибудь ночью в Допинг-центр?»

В третий раз за этот день Соня вышла на ковер и замерла в предстартовой позе. Ослепительно белый с коротенькой юбочкой купальник был обшит золотыми кружевами и стразами, ярко сияющими в лучах прожекторов и светильников. Золотые заколки и шпильки украшали волосы, на аккуратный пучок была надета изящная золотая сетка. А в руке, как огромная красная ягода, полыхал мяч.

Инга Павловна закрыла глаза – она никогда не смотрела на выступления Сони, слишком переживала за нее – тем более теперь.

Грянула музыка – Чайковский, вальс из балета «Спящая красавица», – и красный мяч ожил в руках Принцессы. Словно прилипая, он перекатывался по рукам и плечам, а потом отрывался, взмывал чуть ли не под потолок и падал, как созревший плод. Иногда он начинал шалить, хотел укатиться, но всегда на его пути появлялась нежная девичья ладонь, которая твердо и уверенно останавливала его.

И мяч покорялся. Он послушной собачонкой льнул к ее ногам, бежал за ней, если теперь уже она хотела взлететь или убежать, высоко скакал от радости, когда она возвращалась.

Беспечная игра Принцессы с мячом стала историей целой жизни. Полторы минуты выступления пролетели как один миг.

Прозвучал сигнал. До конца выступления осталось десять секунд, и Инга Павловна рискнула приоткрыть глаза.

И в этот самый момент мяч обманул-таки Принцессу. Во время завершающего, самого высокого броска она поймала его не сразу, а после отскока, едва успев уложиться в музыку.

Публика ахнула – в досаде и разочаровании, как будто грубый мазок испортил прекрасную картину. А Ария Лунге из середины ряда отчетливо произнесла:

– Все. Эту Олимпиаду мы потеряли.

Олеся потрясенно молчала.

– Да что же это такое у нее, с мячом-то? – загомонили болельщики. – Второй раз одно и то же!

– Закон парных случаев, – глубокомысленно произнес кто-то.

Соня стояла на ковре в финальной позе, еще не осознавая, что произошло. Мгновение назад мяч был послушен ей, и она могла делать с ним все что угодно. Но потом что-то произошло, что-то ужасное – и ничего, ничего! – исправить уже нельзя.

Мир сузился в одну точку, Соней вновь овладело отчаяние и оцепенение. С потерянным, несчастным лицом она ожидала оценку. Надежда Андреевна молча гладила ей руку, но и у нее в глазах стояли слезы.

Оценка оказалась низкой для финала – 17,100. Это было как низвергнуться с высоты в пропасть.

Неудача откинула ее на третье место. Вперед вышли Фирюза и Клео.

– Ну вот, видишь, все не так уж и страшно, – пыталась улыбнуться Надежда Андреевна, но вместо этого заплакала.

Все прежние Сонины страхи и комплексы, воскреснув, накинулись на нее с удвоенной силой.

Она не знала, как вообще теперь сможет выйти на ковер.

В разминочном зале Соне удалось немного успокоиться – после дыхательных упражнений йоги, пранаям и поз расслабления. Пульс замедлился, эмоции пришли в равновесие.

«Характер – это то, как ты держишь удар, справляешься с неудачей», – всплыли в памяти слова Инги Павловны.

И еще кое-что вспомнила она: «Семь бед – один ответ!»

А раз так… Неожиданно она почувствовала новый прилив сил – пусть она больше не будет бороться за медаль, но она все равно сможет устроить себе праздник – заняться тем, что любит на свете больше всего – танцевать под музыку, играя с любимым предметом.

Ей предстоял последний финальный выход.

Однако ждать его пришлось неожиданно долго – от команды, за которую выступали Фирюза и Клео, была подана апелляция по поводу оценки Клео.

И теперь Соню ждало новое препятствие – время. Десять минут, на которые был отложен ее выход, – всего лишь десять минут! Но каждая – длиной в бесконечность.

Еще вчера, когда Соня была другой, она не выдержала бы – нервотрепка ожидания сломила бы ее. Да и сегодня это было непросто – так долго оставаться в состоянии натянутой струны, в полной боеготовности. Но сейчас она ясно понимала: вместе с новыми силами ей посланы и новые испытания – и чтобы подняться на следующую ступень, она должна выдержать и этот экзамен.

Она постаралась отвлечься от происходящего – и, как ни странно, у нее получилось – хотя раньше о таком и подумать было невозможно! Раньше в подобной ситуации она ждала бы тупо, покорно, внутренне сжавшись и моля, чтобы мучительные минуты поскорее закончились.

Перед ней всплыли воспоминания – о временах «спецгруппы». Семь девчонок, таких разных и таких талантливых, и теперь судьба снова свела их в этом зале, и они по-прежнему вместе, хоть и выступают под разными флагами.

Из блуждания по прошлому ее вывел вспыхнувший сигнал – ей наконец-то дали «зеленый свет» на выступление.

«Как на перекрестке, – ухмыльнулась Соня и мысленно сказала себе, как однажды уже сказал первый человек, полетевший в космос: – Поехали!»

Это было восхитительно – танцевать не за баллы и места, не за медали и рейтинг, а – от души, наслаждаясь, даря миру завораживающую красоту и совершенную грацию, блаженствуя в свободном и выразительном движении, полностью отдаваясь музыке и танцу, проживая за одно выступление целую жизнь.