Туве Янссон - Муми-папа и море

В животе у Муми-тролля похолодело, и он сел в вереск. Слава Богу, вереск был такой же, как всегда. Он цвел так же, как всегда, и решил остаться на своем месте.

— Морра, — продолжала Малышка Мю задумчиво. — Большая и холодная, бродящая вокруг и повсюду садящаяся. А ты знаешь, что бывает, когда она садится? — Конечно, он знал. Ничего не вырастет. Ничего никогда не вырастет там, где она сидела.

— Почему ты так на меня уставилась? — воскликнул Муми-тролль.

— Уставилась? — невинно спросила Малышка Мю. — С чего бы это? Может, я уставилась на что-то позади тебя…

Муми-тролль подскочил и в ужасе оглянулся.

— Ха, ха! Я тебя разыграла! — закричала довольная Малышка Мю. — Разве не смешно, что целый остров может сняться с места и начать двигаться? Я думаю, это ужасно интересно.

Но Муми-тролль не видел в этом ничего смешного. Лес пересекал остров, направляясь к маяку. Он будет подбираться чуть ближе каждую ночь, пока первые нижние ветки не упрутся в дверь, пытаясь ворваться внутрь.

— Мы не откроем им! — сказал он. И вдруг взглянул Малышке Мю прямо в глаза. Это были веселые глаза, которые, казалось, смеялись над ним и говорили: «Я знаю все твои секреты».

Ему почему-то стало лучше.

Сразу после завтрака Муми-папа отправился на уступ смотрителя маяка у обрыва. Вскоре он погрузился в самые разнообразные гипотезы.

Они заполнили уже почти всю тетрадь. Последний заголовок гласил: «Как море изменяется ночью». Муми-папа подчеркнул его. Теперь он сидел, глядя на пустую страницу под надписью, а ветер пытался вырвать тетрадь из его лап.

Он вздохнул и стал перелистывать страницы, пока не дошел до пятой, которой был особенно доволен. Здесь он разрабатывал теорию, согласно которой черное озеро было связано с морем невероятно длинным туннелем (показанным на карте), и именно через этот злополучный туннель сокровища, ящики с виски и скелеты проваливались на дно моря. Ржавая канистра просто случайно застряла в точке, обозначенной А. И если принять гипотезу Х, по которой что-то или кто-то находится в точке В и продувает воду через туннель, а затем всасывает ее обратно, то, естественно, вода будет подыматься и опускаться, как при дыхании. Но что такое Х? Морское чудовище? Это невозможно доказать.

Вопросы, связанные с морем, Муми-папа записывал в раздел «Предположения», который становился все длиннее.

В разделе «Факты» Муми-папа установил, что на глубине вода становится холоднее. Конечно, он знал это и раньше: достаточно было опустить лапу в воду, чтобы проверить. Но с помощью хитроумно сконструированной бутылки он подтвердил это окончательно. Он также установил, что вода одновременно тяжелая и соленая. Чем глубже, тем тяжелее вода, и чем ближе к поверхности, тем соленее. Доказательство: мелкие соленые лужицы. А вес воды можно почувствовать, когда ныряешь.

Море выбрасывает водоросли с подветренной стороны, а не с наветренной. Если бросить щепку со скалы маяка, ее не прибивает к берегу, а носит вокруг острова. Если держать планку на уровне горизонта, то горизонт выглядит как дуга или круг, а не прямая линия. В плохую погоду вода поднимается, но иногда она делает прямо противоположное. Каждая седьмая волна огромна, но иногда — это девятая, а временами вообще не наблюдается никакой регулярной системы.

И потом, хлопья пены, которые появляются перед самым штормом: откуда они берутся и куда деваются? Муми-папа пытался найти ответы на эти вопросы и многие другие, но это было очень трудно.

Он почувствовал себя усталым и ненаучным и записал: «На острове нет мостов и заборов, поэтому невозможно быть взаперти или на свободе. Это значит, что чувствуешь…»

Нет, все не то. Он перечеркнул запись и вернулся к скудному разделу «Факты».

Тревожная мысль, что море не подчиняется вообще никаким правилам, вернулась. Он попытался побыстрее изгнать ее. Необходимо было понять, разгадать тайну моря, чтобы научиться любить его и сохранить самоуважение.

Пока Муми-папа сидел, размышляя над всем этим, Муми-мама все сильнее увлекалась своим садом. Она обнаружила, что многое надо нарисовать заново. Постепенно она осмелела и перестала прятаться за стволом дерева, заслышав шаги на лестнице. Она обнаружила, что, находясь на стене, становится не больше кофейника, поэтому она нарисовала много маленьких Муми-мам по всему саду. В случае, если кто-нибудь из остальных заметит ее, ей просто надо оставаться совершенно неподвижной, и они не смогут понять, где настоящая Муми-мама.

— Да, это действительно последнее слово безумия, сказала Малышка Мю. — Ты что, не могла нарисовать кого-нибудь из нас, а не только себя?

— Но вы же снаружи, на острове, — ответила Муми-мама.

Она спросила Муми-тролля насчет пикника на поляне, но он только пробормотал что-то и ушел.

— Это все морская лошадь, — говорила себе Муми-мама. Ну, что ж, так уж получилось! — И она нарисовала еще одну Муми-маму — на этот раз сидящую под кустом сирени и радующуюся жизни.

Муми-тролль медленно спустился по ступенькам к подножию маяка. Поляна исчезла, морские лошади ушли.

Он стоял, глядя на Мумимамин сад у скалы. Все розовые кусты завяли, потому что их пересадили в мягкую почву без песка и камней, на которые можно опереться. Посередине клумбы Муми-мама оградила что-то заборчиком. Что она пыталась вырастить там, Муми-тролль не мог догадаться.

Малышка Мю подбежала к нему.

— Привет, — сказала она. — Знаешь, что это? Угадай с трех раз.

— Нет, скажи сразу, — попросил Муми-тролль.

— Это яблоня, — объявила Малышка Мю. — Она посадила яблоко, которое вынесло на берег, и говорит, что из семян вырастет яблоня.

— Яблоко! — удивился Муми-тролль. — Но яблони растут годами.

— Еще бы! — сказала Малышка Мю и умчалась.

Муми-тролль остался стоять на месте, изучая оградку. Она была очень добротно сделана и отдаленно напоминала перила веранды там, дома. Он начал тихо посмеиваться. Смеяться было приятно. Нет никого упрямее Муми-мамы. Он гадал, получит ли она в конце концов свою яблоню. Она заслужила это. И, кстати, жить в домике было бы гораздо лучше, чем на поляне, в маленьком домике, построенном собственными лапами. Окна можно выложить красивыми камешками.

До самого вечера Муми-папа и Муми-мама не замечали, что деревья решительно приближаются к маяку. Ольховые деревья, казалось, торопились больше других и уже проползли половину острова. Только ольха, к которой было привязано «Приключение», осталась на месте, хотя почти задушила себя, пытаясь освободиться. Осины потеряли все свои листья и не могли больше шелестеть от страха. Вместо этого они испуганными маленькими группками убежали в вереск.