Светлана Лубенец - День признаний в любви

– А что? – тут же откликнулся Руслан Савченко. – Теперь не повысят?

– Теперь все сначала начинать… Очень все непросто… Но вы-то каковы! Зачем вы это сделали? Чем вам Мария Ростиславовна навредила? Она же милейшая женщина!

Разумеется, никто из девятиклассников на эти слова не откликнулся. В классе повисла неприятная, гнетущая тишина.

– Что вы молчите?! – опять обратилась к ученикам Раиса Ивановна. – Вы ведь сегодня сами решили жить без вранья!

– А давайте покончим с этим днем без вранья! – опять отозвался Савченко. – Все равно ничего не получается. Я прямо сам удивляюсь…

– Нет уж! – не согласилась учительница. – Давайте попытаемся завершить учебный день правдиво. Тот, кто испортил доску, может быть, все-таки сам признается?

– Не признается, – подала голос Валя Андреева. – Промолчать – это ведь не соврать…

– Допустим… – Учительница тяжело вздохнула, поправила агатовые бусы, которые и без того ровно лежали на груди, и опять обратилась к классу: – Тогда, может быть, у кого-то есть предположения: кто это сделал и зачем?

– Если у кого-то они и есть, то он тоже промолчит, потому что это будет уже стукачество, а не честность, – опять сказала Валя.

– Ах, вам не нравится стукачество! А довести учителя до вызова «Скорой помощи» – это норма поведения, да?

– Никто не говорит, что это норма… – тихо проговорила Валя. – Но я, например, даже предположить не могу, кому и зачем надо было устраивать такую подлянку Мане… то есть Марии Ростиславовне. Да еще в этот несчастный день без вранья…

– А вот если включить дедукцию с индукцией, то можно сделать вывод, что день без вранья к случаю с англичанкой вообще отношения не имеет, – изрек неугомонный Руслан. – Я думаю…

– Индукция, чтоб ты знал, – прервал его Юра Пятковский, – это явление возникновения электрического тока в замкнутом контуре при изменении магнитного потока, проходящего через него! Физику надо учить, двоечник!

– Отличникам тоже неплохо бы немного повысить свою эрудицию! – весело парировал Руслан, совершенно не обидевшись. – Может, в вашей драгоценной физике какая-то там индукция и связана с электрическим током, а вот индукция, которую сыщики применяют при раскрытии преступлений, – это совсем другое!

– И что именно? – с некоторой насмешкой в голосе спросил Пятковский.

– Это метод такой, Юрка, при котором сыщик путем логических умозаключений идет от отдельных фактов, которые ему открылись, к общей картине преступления. А дедукция – наоборот, когда размышления идут от общей картины к разным частностям: кто убил, кто украл. А в нашем случае – кто доску маслом намазал!

– Ну и что же тебе подсказывают твои дедукция с индукцией? – не желая сдаваться, все так же насмешливо спросил Юра.

– А подсказывают они мне, что преступление это было задумано еще до того, как мы организовали день без вранья. Я даже думаю, что день без вранья преступнику здорово мешал, но он, видимо, не мог перенести свое преступление на другое время.

– Что ты имеешь в виду, Руслан? – рассуждениями Савченко заинтересовалась и Раиса Ивановна, которая уже поняла, что как минимум часть урока русского языка сегодня пропадет. Хорошо, если не весь.

– Понимаете, испоганить доску в кабинете английского можно ведь и в любой другой день, если бы это была просто глупая шутка. Но раз доску измазали сегодня, значит, цель нашего преступника состояла именно в том, чтобы сорвать Манюне…

– Марии Ростиславовне, – поправила его классная руководительница.

– Ну да… Я так и говорю, что кто-то хотел именно сорвать Марии Ростиславовне открытый урок, а вовсе не пошутить. В другие дни англичанка просто позлилась бы немного, и все, а сегодня ее подставили по полной программе. Это означает, что Мария Ростиславовна круто провинилась перед кем-то из двенадцати человек той группы английского, в которой я, к счастью, не состою. А то ведь непременно меня бы во всем и обвинили! По привычке!

– Ну, допустим, что твой логический вывод верен: нашу англичанку действительно хотели подставить, – задумчиво проговорил Пятковский, – но все равно остается неизвестным, кто это сделал.

– Из списка подозреваемых я предлагаю сразу исключить Чеботареву с Андреевой как отличниц, которым нет никакого резона ссориться с Ковязиной. К их компании, кстати, можно причислить и тебя, Юрка. Твои мозги заняты только индукцией, которая что-то такое делает с электрическим током – я не очень понял. В общем, ты сумасшедший математический физик, и на остальное тебе наплевать. Таким образом, двенадцать человек минус три – это девять. Далее… – Савченко продолжил, загибая пальцы. – …Ребров с Кочетковой болеют. Еще минус два человека, остается семь. Думаю, можно еще исключить Разуваеву по причине общей незлобивости организма и Федьку Кудрявцева, который, как рассказывают, аж к доске выскочил, чтобы проверить, чем она намазана. Если бы сам мазал, знал бы чем! Итого подозреваемых остается всего пять. Не так уж и много.

– А где, кстати, Кудрявцев? – спросила Раиса Ивановна.

Девятиклассники обернулись к последней парте, где обычно сидел Федор, и, разумеется, тоже его не увидели.

– Ага! Смылся! – заключил Пятковский. – Зря ты, Руслик, исключил его из списка! Может, он проверкой как раз и отводил от себя подозрение!

– Но Киры Мухиной тоже нет, – отозвалась Валя Андреева. – Хотя… ее с географии отпустили… Неужели доску испачкал Федька? Не может быть! Зачем это ему? Не верю!

– Слушайте! – Савченко прямо подскочил на своем стуле. – А может, это вообще дело рук не наших ребят?

– То есть? – уточнила Раиса Ивановна.

– Ну… Может, это 9-й «Б»? У них урок английского был как раз перед нашим.

– Думаю, Мария Ростиславовна обнаружила бы, что с доской не все в порядке, прямо на их уроке.

– А может, они на перемене это сделали! Долго ли доску протереть масляной тряпкой, тем более если она была заранее заготовлена!

– Ты гений дедукции, Руслик, – вступила в разговор Соня. – Наверняка это 9-й «Б» и постарался.

– Ну… в принципе… такое возможно… – согласилась Раиса Ивановна. – Мне очень неприятно думать, что это вытворили вы. Ладно… Думаю, мы еще вернемся к этому вопросу, а сейчас все-таки начнем урок русского языка.

9-й «А» занимался сложносочиненными предложениями неохотно. Гораздо интереснее было перебрасываться записками, в которых строились самые различные предположения на предмет происшествия на уроке английского. В конце концов одноклассники договорились, что после последнего урока по домам сразу разбегаться не станут, а обсудят итоги дня без вранья в кафе «Северянка», которое находилось недалеко от школы.