Марина Бутовская - О дохлой кошке и живых котятах

– Но почему? Это же несправедливо! – возмутилась Аля. – И ты тоже? Ты тоже хотел мальчика?

– Нет, мне было все равно – ты же знаешь, один сын, Кирилл, у меня уже был, а вот у твоей мамы, когда мы поженились, была ты, а мальчика у нее еще не было. Поэтому, когда родился твой младший брат, больше всех радовалась мама. Что касается меня, я очень рад, что у нас в семье есть девочка, – утешил Алю отчим. – Но если говорить о культурных традициях… практически повсеместно – от эвенков до китайцев, все хотели иметь много сыновей. Рождение сына связывали с удачей, богатством, а рождение девочки обещало только лишние расходы…

– Но это просто дискриминация! – воскликнула Аля.

– Ишь ты, какие слова знаешь! – восхитился отчим. – Но в старые времена это всем казалось вполне справедливым.

С днем рождения!

До нашего времени у многих народов к новорожденным девочкам и мальчикам относятся по-разному: мальчики чаще бывают желанными, и их появление на свет отмечается с большим размахом, тогда как рождение девочки нередко повергает родителей в уныние. Сыновья – продолжатели рода,носители фамилии, надежная опора в старости. И в России, и в Западной Европе они являлись наследниками титула и недвижимости – прежде всего, земли. Так, по русскому законодательству женщина не могла владеть пахотной землей. Только мужчины, достигшие восемнадцати лет, могли получить земельный надел,а когда они вступали в брак, община давала им дополнительный надел. В этих условиях, если у родителей рождались одни девочки, получалось, что количество ртов в семье возрастало, а земли не прибавлялось.Более того, если мужчина, не имеющий сыновей, умирал, его земля переходила не жене и дочерям, а родственникам мужа.

В Афинах при рождении сына счастливые родители украшали двери дома оливковыми ветвями, в Иерусалиме – бегали по улицам, громко восклицая: «У нас родился сын!». А у цыган о рождении ребенка сообщал не сам отец, а родственницы по женской линии – они обходили шатры с ведром воды и брызгали водой на людейи утварь. Хозяева желали ребенку здоровья и счастья и, если это был мальчик, бросали в ведро золотые или серебряные монеты в подарок новорожденному.

Если в семьях китайцев, монголов, бурятов и калмыков все родившиеся сыновья умирали в раннем младенчестве, родители шли на хитрость,и, чтобы обмануть духов, нарекали новорожденного сына женским именем и одевали в женскую одежду.

– А я бы хотела, чтобы у меня было двое детей – мальчик и девочка, – вставила Аля.

– Я думаю, недалеко время, когда ученые смогут это регулировать. Не уверен, что это так уж хорошо, – вздохнул отчим. – Во всем мире множество людей, как в древности, предпочитали бы рожать сыновей. И тогда очень скоро оказалось бы, что не хватает женщин, некому рожать детей… Природа очень мудра, поэтому обычно у людей рождается приблизительно одинаковое количество мальчиков и девочек.

– Я знаю, что будет, если все будут заказывать мальчиков! – засмеялась Аля. – Невеста будет страшно дорого стоить!

– Да, да! И мы с мамой страшно разбогатеем, взяв за тебя огромные деньги! – пошутил отчим.

Аля задумалась. Ей такое предложение не понравилось.

– Нет! Я так не хочу! – рассердилась она. – Я хочу выйти замуж за человека, которого полюблю, а не за того, который сможет меня купить за большие деньги! Как тебе не стыдно такое говорить!

– А-а! Вот оно в чем дело! Значит, ты хочешь жить в таком обществе, где ценность человека зависит не от его пола, а от каких-то других качеств? – спросил отчим.

– Конечно! – воскликнула Аля. – Например, от ума!

– Умница! Ты – современный человек! – похвалил отчим.

– Доброе утро! – В номер вошла Михи. – Я тоже хочу кормить котят!

Через десять минут котята с раздувшимися от молока животами спали в коробке.

Как раз в этот момент пришли родители Михи, и вся компания пошла на завтрак.

Пшенная каша очень понравилась Михи, – такой она не ела ни в Германии, ни в Новой Гвинее. После каши принесли сосиску с макаронами. Михи потянула носом:

– Свинина.

– Ты можешь отличить по запаху свинину от говядины? – удивилась Аля.

– Конечно. В Новой Гвинее женщинам не полагается есть свинину. Ее едят только мужчины. А я вот ем! – улыбнулась Михи.

– Почему? – еще больше удивилась Аля. – Почему женщины не едят свинины?

Михи пожала плечами:

– Не знаю. Запрет. Просто у папуасов считается, что свинина – еда только для мужчин.

Михи откусила сразу пол сосиски.

– Эти традиционные культуры вообще к женщинам несправедливы, – заметила Аля. – Это мне папа сказал. Наверное, просто мужчинам жалко отдавать женщинам вкусную еду. Ну и не надо. – И Аля отодвинула тарелку с сосиской.

– Возьмем с собой. Захочется есть – съедим. – И Михи, завернув сосиску в салфетку, сунула ее в карман. Туда же пошел и хлеб, оставшийся от завтрака. – Михи подмигнула: – Папуасы не оставляют еду!

Родители Михи и Алин отчим были увлечены каким-то научным разговором.

– Пап, можно на речку? – вмешалась Аля.

– Да, но не забудьте вернуться к обеду! – Отчим поцеловал Алю в макушку, и все разошлись: взрослые в конференц-зал, а девочки – к реке. Михи понеслась не по центральной аллее, которая вела к маленькому песчаному пляжу, а напрямик через кусты. Аля помчалась за ней. Неожиданно Михи остановилась:

– Аля! Мертвое животное!

– Где?

Михи принюхалась. Действительно, под кустом лежала мертвая кошка. Вид ее был ужасен. Аля никогда прежде не видела мертвых животных. Каждый человек помнит, как страшна эта минута, когда впервые открывается картина смерти.

Даже если это всего лишь воробей или кошка. Аля оцепенела.

– Надо ее зарыть, – решительно сказала Михи и тут же голыми руками очень ловко начала рыть яму.

Потом взяла труп кошки – Аля ни за что бы к нему не прикоснулась! – положила в ямку и засыпала землей и травой.

– Эта та кошка, которую загрызла собака. Мать наших котят. Наверное, собака утащила ее в кусты и бросила, – тихо сказала Аля.

– Все. Зарыли и пошли. – Михи обтирала руки о траву. – Ну, что ты стоишь?

И Михи понеслась к реке, а Аля поплелась за ней. Кошка не выходила у нее из головы.

– Давай поплывем на остров! – предложила Михи на берегу. Аля ни разу так далеко не плавала, но с Михи ей не было страшно. Та, хотя ростом была невелика, плавала отлично.