Пауль Маар - Господин Белло и волшебный элексир

Четыре года назад, когда мне исполнилось восемь лет, мама прислала нам открытку. Открытке я очень обрадовался, потому что на ней были две австралийские марки, а у нас здесь они большая редкость. В школе я обменял их на шесть американских и подарил их Роберту Штайнхойеру, чтобы он не приставал ко мне после уроков и вообще оставил меня в покое. К сожалению, его хватило только на неделю, а потом он опять стал вести себя так же противно, как раньше.

Что было написано в той открытке, я уже плохо помню. Кажется, мама сообщала, что она переехала со своим новым мужем в Тасманию, а может, в Тунис. Во всяком случае, в какую-то страну на «Т». И что они будут там охотиться на тигров или львов.

Чтобы наконец вернуться к рассказу о собаке, скажу, что фрау Лиссенкова нашла самые нужные слова и папа разрешил мне завести собаку.

В мой день рождения (была как раз среда) мы с папой в поисках собаки побывали у четырех собаководов. Папа предупредил меня, что собака не должна быть чересчур большой, потому что квартира у нас маленькая. Мы подолгу разглядывали жесткошёрстных такс, пуделей, терьеров и пинчеров. Но мне никто из них не понравился. Я считаю, что нужно с первого взгляда почувствовать «свою» собаку. А у меня такого чувства ни разу не возникло.

Так что мы вернулись домой без собаки и вместе с фрау Лиссенковой слопали праздничный пирог, который папа сам испёк и украсил сахарной глазурью семи разных цветов.

Господин Эдгар и Штернхайм, отец Макса, — давние друзья. Они дружат со школьной скамьи.

Господин Эдгар считался лучшим математиком в классе и всегда помогал Штернхайму делать домашние задания по геометрии. А Штернхайм рисовал Эдгару картинки для уроков рисования. У Штернхайма была отличная оценка по рисованию, и он умел мастерски смешивать краски.

Господин Эдгар хотел быть математиком или физиком.

Штернхайм мечтал стать знаменитым художником, чьи картины будут выставлять во всех музеях мира.

Эдгар стал фермером, а Штернхайм аптекарем.

Виноваты в этом были их отцы.

Отец Эдгара сказал:

— Математиком? Как ты себе это представляешь? А что станет с нашей фермой? Твой прадедушка был фермером, твой дед был фермером, я — фермер, и ты тоже будешь фермером. Баста!

«Баста» означало у него: никаких возражений!

Так господин Эдгар стал фермером.

Правда, при всём желании нельзя утверждать, что господин Эдгар стал каким-то необыкновенно успешным фермером и страшно разбогател. Он даже не мог купить себе дизельный «мерседес», как большинство других фермеров, его коллег. И в город приезжал повидаться со своим другом Штернхаймом либо на тракторе, либо на мопеде.

Может, причиной было то, что он уделял слишком мало времени удобрению и рыхлению своей земли? Он гораздо больше любил, стоя в хлеву, записывать цифры в огромный список, прибитый у входа четырнадцатью стальными гвоздями.

К примеру, каждое утро он замерял расстояние между ноздрями у своей свиньи и устанавливал соотношение её веса и полученного результата, так что уже через восемнадцать месяцев мог математически точно доказать, что расстояние между ноздрями свиньи увеличивалось пропорционально её весу.

Штернхайму тоже пришлось распрощаться с детской мечтой. Уже его прадед был аптекарем: он основал аптеку и прославил её. Потом аптеку унаследовал его дед. Он был наделён талантом готовить новые пилюли, настои и косметические средства. Городская газета в своё время даже назвала его Чародеем из Львиного переулка, поскольку он сумел своим снадобьем вылечить заместителя бургомистра от алкоголизма.

Когда Штернхайм рассказал отцу о своем желании поступить в художественную школу и стать профессиональным художником, тот только покачал головой: «Мой дед был аптекарем, как и мой отец. В школе я слыл знатоком истории, в особенности отечественного Средневековья, и мечтал непременно стать историком. Но тогда что стало бы с нашей аптекой? Иногда волей-неволей приходится забывать детские мечты. Понимаешь?» Штернхайм понял.

Так господин Эдгар стал фермером, а Штернхайм — аптекарем.

Штернхайма и господина Эдгара объединяло ещё кое-что. Им обоим не нравилось, как их зовут. Штернхайму пришлось не по вкусу его имя, а господину Эдгару — его фамилия.

Фамилия господина Эдгара была Трушу. Когда он с кем- нибудь знакомился, слегка наклонял голову и называл свою фамилию, его обязательно спрашивали: «Чего вы, собственно, боитесь?»

Ничего путного не получалось и в том случае, если он пробовал выйти из положения по-другому и говорил, например: «Моя фамилия Трушу», — потому что тут же звучал вопрос: «Как это — вы трусите? Какая же у вас фамилия?»

В конце концов господин Эдгар решил вообще не называть свою фамилию. Представляясь кому-либо, он просил: «Называйте меня просто господин Эдгар».

А отец Макса, наоборот, стеснялся своего имени и представлялся так: «Штернхайм». Дело в том, что при рождении его назвали Пипин и ещё в школе он натерпелся насмешек из-за такого имени. А причиной столь необычного имени было почтение, которое его родитель испытывал к Пипину Короткому, самому достойному, по мнению отца, из всех королей Средневековья.

Чтобы и сыну Пипина не пришлось страдать от необычного имени, он дал ему простое имя Макс.

Следующим событием было вторжение господина Эдгара в нашу аптеку. Он был так взволнован, что опять припарковал свой трактор в запрещённом месте.

Он сказал Штернхайму:

— Помоги мне. Я просто не знаю, что делать. Урожай у меня с каждым годом всё хуже, трава на лугу не растёт, а о картофеле и говорить не хочется. Весь салат сожрали улитки, а лук я посадил не помню где и теперь не могу найти. А ведь я начертил себе точный план в масштабе 1: 50.

— Доброе утро, господин Эдгар, — для начала пробормотал Штернхайм. Он очень высоко ценил вежливость. — Что, я должен помочь тебе найти лук?

— Ну что ты несёшь? — ответил господин Эдгар. — Ты должен придумать такое чудо-удобрение, чтобы все мои растения росли и быстро развивались. Зря, что ли, мой близкий друг — аптекарь?

— Насколько я помню, в прошлом месяце я уже придумал тебе новое удобрение, — заметил Штернхайм.