Елена Усачева - Рыцарь на коньках

Не ожидавшие такого напора любители поиграть растерялись, и рюкзак оказался у Носовой. Вернее, сначала он оказался у Шейко, но твердая Ленкина рука выдернула его.

– Так я ж... – запоздало попробовал оправдаться Валька. На горизонте из-за двери мужского туалета показалась недовольная физиономия Щукина. Леха недвусмысленно давал понять, что сделает, если приятель сейчас не донесет до него этот чертов рюкзак.

– Отвали! – Рюкзак опустился Шейко на голову. Вальке показалось, что он услышал, как хрустнули, сминаясь, сердца всего шестого класса.

– Жираф! – раскатилось по коридору.

– Да пошел ты! – разозлился Валька. Мало того, что принцем его заделали, так еще с девчонками возиться заставляют. – Тебе надо – ты и забирай! Тоже мне рыба-сом нашелся!

Выкрикнув это, Валька с сознанием выполненного долга побежал к кабинету истории, где и должно было состояться вручение подарка. И уже стоя на пороге, понял, что погорячился.

Видимо, сегодня у него будет день раздач. Сначала получит от Щукина, потом от Носовой (как только она полезет в рюкзак за учебниками, тут-то все и раскроется), а потом еще до кучи припечатает Плотникова. Или все же Плотникова успеет первой, и после нее Носовой и Щукину ничего не достанется – ран будет столько, что бить будет просто некуда!

А класс уже гудел – пропажа подарочных сердец была обнаружена.

– Тут были, – растерянно трясла пустым портфелем Плотникова. Его содержимое лежало на парте – стопка учебников, рядом стопка тетрадей, кучкой карандаши и ручки, платки, салфетки, губная помада...

– Это чего? – Щукин цапнул яркую коробочку.

– Грабли убери! – Плотникова постаралась перехватить Лехину руку, но он оказался быстрее.

– Ты глаза красишь? – взвыл от восторга Щукин, щелкая крышечкой теней для глаз.

– Ну, ты, неандерталец, отвали!

– Положи на место!

– Руки!

Казалось, все девчонки заговорили одновременно – такой крик поднялся. Еще бы! Леха покусился на святое, на орудие женской магии и колдовства, на косметику. Сравнить это можно было с тем, как если бы у феи вдруг в разгар бала отобрали бы ее волшебную палочку. От ярости она бы точно развалила парочку замков.

Получив несколько царапин и хороший синяк, Щукин расстался с находкой и, довольно улыбаясь, отошел в сторону.

– Ой, что это?

Голос был негромкий. Даже скорее шепот, чем голос, но в классе мгновенно все замолчали.

– Откуда?

Ленка Носова раскладывала на столе поломанное сердце.

– Шейко!

Валька, до этого пребывавший в благостном состоянии полупокоя, вздрогнул.

– А чего сразу я?

Оправдаться ему не дали. Поднялся крик, и на Валькину голову обрушились громы и молнии девичьего гнева.

– Ты покойник!

– Урод!

– Чучело!

– Дятел!

В лицо ему начали тыкать красными бархатными обломками.

– Так вот зачем ты брал мой рюкзак!

И на затылок Шейко снова опустился носовский чемодан.

– Да какие вы на фиг принцессы, если только драться и умеете! – взвыл Валька, отпихивая от себя Ленку. Та перелетела через проход и врезалась в парты. Ряд с грохотом сдвинулся в сторону.

Девчонки единым строем шагнули вперед, каждая норовила стукнуть Шейко кто кулаком, кто ладонью, а кто и ногтями пытался дотянуться. За их спинами, как настоящий военачальник, возвышалась Плотникова. Она спокойно смотрела, как ее армия уничтожала противника, и крылья носа у нее победно дрожали.

Щукин потянул приятеля из образовывающейся кучи-малы. Чтобы прикрыть свое отступление, он обрушил за своей спиной несколько парт и стульев.

Крики и визги не перекрыл даже звонок на урок. Щукин проскочил прямо перед носом исторички. Бежавший следом Валька налетел на учительницу и, не успев оправдаться, по инерции понесся дальше.

За ними захлопнулась спасительная дверь мужского туалета.

А в классе тем временем стали происходить перемены. На уроках девчонки стали друг другу показывать вышивки и вязанье, появились гербарии. В один день все принцессы пришли в белом, и на фоне серо-черных парней и мрачного осеннего дня смотрелись веселыми бабочками, некстати залетевшими в школу. Потом вдруг все начали тянуть то одну ноту, то другую, и стало понятно, что настала очередь пения.

Каждая норовила продемонстрировать свои достижения Плотниковой, Аня же сохраняла свое невозмутимое спокойствие. И даже ни разу не достала из портфеля гербарий, хотя углы большой картонки с приклеенным растением заметно торчали из ее чемодана.

Бой был явно проигран, и Щукин все больше и больше хмурился, а его лицо еще больше вытянулось и похудело. Плотникову он теперь обходил стороной, даже на переменах старался не оказываться рядом с ней. Махин довольно посмеивался и забрасывал Аньку скомканными бумажками, на которые она не обращала внимания.

И тут вдруг случилось неожиданное. На одной из перемен Плотникова выплыла из-за своей парты и царственной походкой подошла к Вальке.

Шейко заранее втянул голову в плечи, потому что ничего хорошего от этого перемещения по классу быть не могло.

– Вот, сломалось. – Неуловимое движение руки, и на столе перед Валькой оказалась разобранная точилка для карандашей. – Можешь починить?

Шейко сглотнул и медленно поднял глаза.

Плотникова стояла над ним в ореоле пушистых волос, сквозь которые пробивался свет внезапно выглянувшего из-за туч солнца.

– Отвертка нужна, – прошептал Валька, и в глазах Ани мелькнуло что-то похожее на разочарование. В дернувшихся усмешкой губах читалось: «А без отвертки слабо?»

– Починит, починит, не переживай. – Рядом с Шейко тут же возник Леха. Он дернул тетрадку, на которой лежали хрупкие детали точилки. Маленький винтик скатился с листа и юркнул под резиновый ободок, обрамляющий стол по периметру. Махин довольно заулыбался.

– Давай, левша, чини, – тетрадка еще раз дернулась, сбрасывая с себя составные части точилки.

Валька, краснея от смущения, стал неловкими пальцами собирать разбежавшиеся детальки. В два счета точилка приняла свой первозданный вид, но вот необходимого винтика нигде не было. Шейко засопел, чувствуя, как начинает неотвратимо краснеть.

– Давай, давай, Кулибин, работай! – подгонял его Щукин, от нетерпения прыгая вокруг. – Дама ждет.

Плотникова одарила его взглядом, полным мегатонного презрения.

Валька сунул руку сначала в один карман, потом в другой, достал тонкую проволоку и стал медленно наматывать ее на точилку. Серега Махин в голос заржал.

– Спасибо! – пропела Аня, принимая обратно свою собственность, и вдруг...

Именно что вдруг.

Внезапно.

Совершенно неожиданно.

Одним словом, случилось то, чего никто не ожидал.

Пока ошарашенный Шейко пялился в тетрадку.