Галина Гордиенко - Верни мои веснушки

Тайка взяла стаканчик, и ее лицо разочарованно вытянулось – йогурта практически не осталось. Чуть-чуть, на самом дне. Так нечестно! Васька такой крошечный! Вот именно.

Тайка тяжело вздохнула и принялась за свою «долю». Она старалась растянуть удовольствие, но все равно йогурт кончился возмутительно быстро. Пластиковые стенки блестели, так здорово Тайка почистила их пальцем. Она и крышку вылизала. Так же тщательно, как Васька ее ладонь. На этом ужин кончился. Предстояло идти на дело.

Тайка привстала на цыпочки, но окна находились слишком высоко. Пришлось снова лезть на яблоню.

Тайке повезло, баба Маша все еще находилась на кухне. Правда, уже не пила чай, а мыла посуду. Следовало торопиться.

Металлический подоконник загудел под ногами. Тайкино сердце ухнуло в пятки, дыхание перехватило. Тайка замерла, прислушиваясь.

Из кухни по-прежнему доносились звуки бравурного марша, и Тайка перевела дух – кажется, баба Маша ничего не заподозрила.

Тайка подтянулась на руках и благополучно проскользнула в комнату. Ступила босыми ногами на подоконник и… Еле успела спрятаться под стол! Хорошо, баба Маша по старинке накрывала его скатертью, длинной, с кистями, богато украшенной ручной вышивкой.

Тайка дрожала от страха и жалела, что не успела прихватить с тумбочки шкатулку. Ведь рядом стояла! Баба Маша наверняка решила бы, что шкатулку украли, форточка-то открыта.

Тайка осторожно выглянула из-под скатерти и едва не застонала от разочарования – баба Маша держала в руках волшебное зеркало. Ее зеркало! Старуха вертела его в руках и озадаченно морщилась, странное зеркало по-прежнему ничего не отражало.

Баба Маша подошла к шкафу и удовлетворенно хмыкнула: дешевое потускневшее зеркало на двери исправно работало. Старуха заправила седую прядь за ухо, хмуро улыбнулась собственному отражению и раздраженно проворчала:

– За лом-то меньше дадут…

Тайка под столом сжала кулаки: баба Маша безжалостно согнула серебряную пластину, будто пыталась заставить ее подчиниться. Потом выпрямила и снова упрямо уставилась в волшебное зеркало.

Тайка буквально кипела – едва не сломала! А если бы сломала… Она, Тайка, никогда бы не попала домой!

Тайкины пальцы похолодели, и она в гневе прошипела, глядя на бабу Машу:

– Чтоб у тебя… чтоб ты… нос тебе в красный горошек, жадная дура!

И потрясенно ахнула – крупный нос картошкой будто рябью подернулся. Тайка словно в свое зеркальце смотрела. Стоя за спиной противной соседки. К ее удивлению, баба Маша что-то почувствовала. Крякнула и энергично помассировала переносицу.

Тайка прикрыла рот ладошкой, чтобы не расхохотаться в голос. Когда баба Маша убрала руку, Тайка поняла – ее неосторожные слова сработали, как настоящее заклинание. Несчастная старуха теперь походила на клоуна. Если, конечно, встречаются клоуны, окрашивающие свои носы так странно.

Крупный и мелкий горошек как масляной краской нарисовали! При этом не ленились и краску не экономили.

Нос в красный горох! Разве такое бывает?

Пораженная Тайка хотела попросить Весту, чтоб она вернула старухе обычный облик, но не успела. Баба Маша уже не смотрела в зеркало, и Тайкины слова не подействовали, как она ни старалась. Хотя Тайка по-честному – раза три! – шепнула: «Пусть нос станет, как был!» Нулевой эффект.

Зато баба Маша снова вставила волшебное зеркало в рамку. Жаль, в шкатулку его не вернула. Сунула в карман и ушла на кухню.

Пришлось Тайке уносить ноги без своего зеркальца. Хорошо, баба Маша ее не заметила!

Тайка пряталась в беседке и понуро смотрела на родные окна, она размышляла. Второй пункт ее генерального плана остался невыполненным, Веста по-прежнему находилась в чужих руках.

И под окном дежурить смысла нет. Баба Маша включила в комнатах свет – пасмурно! – и задернула шторы. Попробуй теперь разбери, где она – в комнате или на кухне.

А если баба Маша заметит, что кто-то заглядывает в окна, сразу форточку закроет, она ужас как воров боится. А сама-то, считай, зеркальце украла!

Тайка обиженно засопела. Она не представляла, что делать дальше. Вот если бы отвлечь чем-то бабу Машу! Чтоб она постояла у двери, с кем-нибудь поболтала, а тем временем… Ну да, она, Тайка, заглянула бы в шкатулку!

Тайкино сердце болезненно сжалось – а если зеркало все еще в кармане платья? Как тогда до него добраться? Баба Маша почти с папу ростом и вон какая толстая, у нее ничего силой не отберешь. Баба Маша любого в морской узел завяжет и скажет, что так и было. С ней и взрослые боятся связываться.

Да нет, не может быть! Вечерами баба Маша всегда надевает голубой стеганый халат, Тайка тысячи раз ее в нем видела. Вряд ли она зеркальце будет из кармана в карман перекладывать. Скорее всего, вернет его обратно в шкатулку.

Тайка раздраженно сдвинула брови: баба Маша все время кричит о порядке, всем в доме надоела. В ее комнате ничего не разбросано, даже газеты строгой стопкой лежат, нигде ни пылинки. Сто процентов – она зеркальце в шкатулку положит. А нет, Тайка тогда в шкаф залезет и карманы платья проверит. Хоть и противно. Зеркальце-то ее! Так что она не воровка, все по-честному.

Васька смешно похрапывал на Тайкиных коленях, и она невольно улыбнулась: малыш здорово поужинал. Объелся так, что животик раздулся. И спал сейчас как убитый. Даже глаз не приоткрыл, когда Тайка взяла его на руки.

Внезапно Тайка заметила маму. Она подходила к подъезду, а в пакете голодная Тайка рассмотрела крупный черный виноград и яблоки. Девочка жалобно всхлипнула, мучительно захотелось домой. Сейчас бы она полжизни отдала, чтоб вернуть свои веснушки, рыжие волосы и карие глаза. И зачем она все это затеяла?

Тайка размазала по лицу злые слезы – какая разница, собственно? Мама с папой ее и такой любили. Теперь Тайка-красавица, но никому не нужна. Даже Ритка там, в подъезде, ни разу на нее толком не посмотрела. Будто и не замечала ее несравненной красоты. Рыжую Тайку выглядывала! Смешно.

Тайка судорожно вздохнула – как же ей отвлечь бабу Машу?!

Тайка сделала последнюю попытку попасть домой. Вместе с папой. А вдруг именно он ее узнает?! Но папа не обратил на Тайку ни малейшего внимания, хотя она старательно путалась под ногами, пока он шел к подъезду. Даже когда Тайка нарочно толкнула его и извинилась, папа никак не отреагировал. Машинально кивнул, а на Тайку и не глянул.

Тайка с горечью подумала: «Получается, для людей не я важна, а мои веснушки и рыжие лохмы. А ведь я… это совсем другое!» Тайка посмотрела на собственную руку и пожала плечами. Потом поднесла запястье ко рту и куснула. Вскрикнула от боли и сморгнула невольные слезы. Все не так. Все неправильно! «Рука – это не я. Или я?»