Анна Антонова - Письмо звездному мальчику

– Пошли, – энергично кивнула она. – Я покажу, где служебный вход.

– Да нет, что ты, – испугалась я. – Я и не хочу совсем…

– Пошли, – кивнула она, беря меня под руку.

Мы почему-то не пошли короткой дорогой, а повернули в обход, я плелась рядом и повторяла:

– Кать, он уже ушел. Они ведь всегда очень быстро убегают, сколько раз по дороге к метро нам попадались.

– Нет, не ушел, – уверенно отвечала она.

Возле служебного входа было пусто. Мы скромно встали сбоку. Вскоре вышел аккуратный Дробченко – прокаженный и по совместительству Лешин отец-король. Он ухмыльнулся при виде нас так, что не осталось сомнений – со сцены меня уже заметили все.

Прошло еще минуты две.

– Он уже ушел, пошли, – сказала я, но Катя меня задержала.

Тут распахнулась дверь, и на крыльце появился Шмаров. В руках он держал мои желтые цветы. Остановившись на секунду, он огляделся и направился в противоположную сторону. И я поняла: не зря мы с Юлькой шутили, что ворона его не догонит – скорость передвижения у Алеши и в самом деле была просто фантастическая!

– Иди, – подтолкнула меня Катя.

– Вот еще! – фыркнула я, глядя в его удаляющуюся спину. – Не хватало мне за ним бегать! Все, пошли отсюда, – сказала я, когда он скрылся за углом, и на этот раз Катя не стала возражать.

Когда мы шагали к подворотне, которая вела на улицу, навстречу нам медленно проехала грязно-белая машина. Катя замешкалась сзади, я не оглядываясь шла вперед, и она догнала меня только на улице.

– У него белая рубашка?

Я кивнула.

– Так это его машина, – сказала она. – Он сейчас у входа.

Я в растерянности остановилась. От созданного нами персонажа почти ничего не осталось, реальный Шмаров нисколько не походил на того жалкого типа, каким мы его себе вообразили.

– Мы подойдем с другой стороны, – сказала Катя. – Как будто только что пришли.

– Фиг с тобой, пошли, – потеряла терпение я.

Я пряталась за углом, а она пошла на разведку.

– Он там, но с какими-то тремя девушками, – сообщила Катя, вернувшись.

Вскоре девушки промелькнули мимо нас.

– Иди, – кивнула она. – Он один и вышел из машины.

Шмаров стоял спиной ко мне, ковыряясь в открытом капоте. Мыслей у меня давно никаких не было, я просто застыла шагах в пяти от него и не двигалась с места.

Выпрямившись, Алексей закрыл крышку, обернулся и направился ко мне – без паузы, без заминки, словно мы давно договорились об этой встрече. На нем были черные вельветовые джинсы и белая рубашка, и он без всякого грима выглядел как звездный мальчик после возвращения к красоте.

– Спасибо за цветы, – сказал он. – Только не стоит, они же дорогие.

Видимо, у меня был настолько ошарашенный вид, что он улыбнулся и повторил:

– Не стоит.

И тогда я робко спросила:

– Вам понравились стихи?

– Да, – кивнул он. – Спасибо, очень понравились. Это вы сами?

– Конечно, – удивилась я.

– Очень хорошо, – сказал он. И, подумав, добавил: – Технически грамотно.

Несмотря на весь драматизм момента, я еле сдержала нервный смех. Как там Катя рассказывала – обсуждал с техником приемники? Чтобы не выдать себя, я поспешно спросила:

– Я вас не задерживаю?

– Нет, – он обернулся, барабаня пальцами по крыше машины. – Я все равно жду – обещал подвезти Светлову и Полонскую.

Это были две артистки весьма преклонного возраста, одна играла в сказке приемную мать звездного мальчика, а другая – нищую старушку, потом оказавшуюся королевой.

– Подпишите мне книжечку, – попросила я, вытаскивая из сумки ручку и альбом, посвященный семидесятипятилетию нашего театра.

– Надо же, – удивился Алексей, полистав его. – А я и не знал, что такой выпустили.

– Где-то там должен быть «Звездный мальчик»…

Наконец нужная страница была найдена. Он взял ручку, но замешкался, я тоже молчала, и тогда он спросил:

– Как вас зовут?

Я почему-то назвалась полным именем:

– Валерия.

Он надписал страницу и протянул мне альбом. «Валерии на память от звездного мальчика», – прочитала я.

– Я вообще детские спектакли люблю, – продолжал Алексей, размахивая руками. – Ну, а сказка – это просто моя песня, первый спектакль…

– Да, – подхватила я. Его мальчишеские манеры сбивали меня с толку, и я еле собралась с мыслями. – Мне тоже очень нравится. Я давно за вами наблюдаю, вы такой интересный актер, жаль, что не играете в премьерах…

Он слушал меня с нетерпением, а при последних словах возмущенно хлопнул по крыше ладонью:

– Да я сам от них отказываюсь! Вы здесь видели в последнее время хорошие спектакли?

– Эээ, нет, – ответила я, и это даже было правдой – если я не видела никаких новых спектаклей, значит, не видела среди них и хороших, правильно?

Мне вдруг стало стыдно за свое фанатство – заклинило на двух спектаклях, а остальные посмотреть даже не удосужилась!

Алексей с удовлетворением выслушал меня, а потом сказал:

– Кстати, меня поставили в распределение ролей «Недоросля» – не скажу, на кого. Я сразу позвонил режиссеру и попросил заменить.

– Они хотят поставить «Недоросля»? – удивилась я.

Мы проходили сие великое произведение в пятом или шестом классе, и я решительно не могла представить, кого там мог бы сыграть Шмаров.

– Скажите, на кого, – попросила я.

Он качнул головой, и тогда я задала другой вопрос:

– Почему вы отказались? Ведь премьера же…

Он внимательно посмотрел на меня:

– А разве стоит заниматься этой профессией только ради того, чтобы просто выходить на сцену?

Я не нашлась, что ответить, а он продолжал:

– Этот театр вообще очень быстро меняется. Сейчас все не так, как раньше… – Он что-то задумчиво почертил пальцем по многострадальной крыше. – Я, когда только сюда пришел после института, играл в спектакле «Пять углов». Не видели?

– Нет, – смутилась я. – Я всего три месяца назад первый раз в этот театр пришла!

Хлопнула входная дверь. Он обернулся, и я поняла, что пора прощаться.

– Спасибо вам… – начала я.

– С началом лета вас, – улыбнулся Алексей. – И с днем защиты детей.

– Спасибо, вас тоже, – машинально ответила я и протянула ему руку.

Он замешкался, взглянул на свою ладонь и осторожно сжал мою пальцами.

– Грязная… – смущенно пробормотал он, а потом засмеялся и сказал: – Счастливо вам.

– Ну, что? – теребила меня Катя, когда мы вышли на улицу. – Что он тебе сказал?

Я и рада была бы ответить, но мысли мои заплетались, и я ничего не могла вспомнить.

– Сказал, что обещал подвезти Светлову с Полонской, – наконец вспомнила я.

– Ничего себе, – удивилась она. – Я и не знала, что он, оказывается, старушек развозит!

– Он, оказывается, даже лучше, чем я себе представляла, – пробормотала я.