Астрид Линдгрен - Три повести о Малыше и Карлсоне (с иллюстрациями)

– Перестань, – сказал Малыш. – Я же говорю про яблоки для примера, чтобы научить тебя сложению. Так вот, ты получил одно яблоко от мамы…

– Постой, – сердито закричал Карлсон. – я так не играю! А куда она дела те два яблока, которые только что собиралась мне дать?

Малыш вздохнул.

– Милый Карлсон, яблоки здесь ни при чём. Они нужны мне только для того, чтобы объяснить тебе, как надо складывать. Теперь ты понял, в чём дело?

Карлсон фыркнул.

– Думаешь, я не понимаю, в чём дело? Мама стащила у меня два яблока, как только я отвернулся.

– Перестань, Карлсон, – снова сказал Малыш. – Итак, если ты получишь три яблока от мамы…

Карлсон довольно кивнул.

– Ну вот видишь! Надо уметь за себя постоять, я всегда это знал. Я люблю порядок: что моё, то моё. Я получил три яблока от твоей мамы, два от папы, два от Боссе, три от Бетан и одно от тебя, потому что ты самый жадный…

– Да, так сколько же у тебя всего яблок? – спросил Малыш.

– А ты как думаешь?

– Я не думаю, я знаю, – твёрдо сказал Малыш.

– Ну тогда скажи! – попросил Карлсон.

– Нет, это ты должен сказать.

– Больно воображаешь! Скажи! Держу пари, что ты ошибёшься.

– Напрасно надеешься! – сказал Малыш. – У тебя будет одиннадцать яблок.

– Ты так думаешь? – переспросил Карлсон. – Вот и попал пальцем в небо. Потому что позавчера вечером я сорвал двадцать шесть яблок в одном саду в Лидингене, но потом я съел три штуки и ещё одно надкусил – ну, что ты теперь скажешь?

Малыш молчал, он просто не знал, что сказать. Но потом он вдруг сообразил.

– Ха-ха! Всё ты врёшь, – сказал он. – Потому что в июне ещё нет яблок на деревьях.

– Верно, нет, – согласился Карлсон. – Но тогда где вы-то их взяли, яблочные воришки!

И Малыш решил отказаться от своего намерения научить Карлсона сложению.

– Но теперь ты хоть знаешь, что это за штука – сложение.

– Ты думаешь, я раньше не знал, что это то же самое, что рвать яблоки, – сказал Карлсон. – А этому меня учить не надо, я сам с этим неплохо справлюсь.

Я ведь лучший в мире мастер по сложению яблок, и, когда у меня выберется свободный часок, мы полетим с тобой за город, и я покажу тебе, как надо браться за сложение.

Карлсон проглотил последний кусок хлеба с колбасой и решил приступить к подушечному бою. Но стоило ему кинуть Малышу в голову подушку, как Бимбо дико залаял.

«Б-р-р!..» – рычал Бимбо, вцепившись зубами в угол подушки. Но Карлсон схватил её за другой угол и потянул к себе. Так Бимбо и Карлсон рвали подушку друг у друга, пока она не лопнула. Бимбо разжал челюсти. Карлсон подхватил подушку и кинул к потолку. Перья, красиво кружась, осыпали Малыша, который лежал на кушетке и хохотал.

– Кажется, пошёл снег, – сказал Карлсон. – Смотри, какой густой! – восхитился он и снова подбросил подушку к потолку.

Но Малыш сказал, что надо прекратить подушечный бой и что вообще пора спать. Было уже поздно, они слышали, как дядя Юлиус пожелал фрекен Бок спокойной ночи.

– А теперь я пойду и лягу в свою короткую кровать, – сказал он.

И тут Карлсон вдруг очень оживился.

– Гей-гоп! – воскликнул он. – Я, кажется, придумал ещё одну забавную штуку.

– Что ещё за штуку ты придумал? – удивился Малыш.

– Очень забавную штуку, которую можно выкинуть, если ночуешь не дома, а у кого-нибудь в гостях, – объяснил Карлсон.

– Играть в «мешок»? Подложить что-то в чужую постель, да? Уже поздно. Ты не будешь этого делать, ладно?

– Да, уже поздно, – согласился Карлсон.

– Конечно, уже поздно, – с облегчением сказал Малыш.

– Я теперь уже не буду этого делать, – уверил его Карлсон.

– Вот и хорошо! – обрадовался Малыш.

– Потому что успел это сделать раньше, – закончил Карлсон.

Малыш так и сел.

– Ну да? Неужели дяде Юлиусу?

Карлсон закудахтал от восторга.

– Хитрый мальчишка, как ты мог догадаться?

Малыш так много смеялся во время подушечного боя, что теперь уже просто застонал от смеха, хотя знал, что Карлсон поступил дурно.

– Ой, как дядя Юлиус рассердится!

– Вот это мы и должны проверить, – сказал Карлсон. – Придётся слетать вокруг дома и поглядеть в окно спальни.

Тут Малыш разом перестал визжать от смеха.

– Ни за что на свете! Вдруг он тебя увидит! Он решит, что ты и есть спутник-шпион… Сам можешь сообразить, что тогда будет…

Но Карлсон был упрям.

– Когда подкладываешь кому-нибудь в постель «мешок», обязательно надо увидеть, как жертва сердится, иначе вся затея не имеет смысла, – уверял он. – Не волнуйся, я прикроюсь зонтиком!

И он побежал в прихожую за маминым красным зонтиком, потому что по-прежнему лил дождь.

– Я не хочу мочить пижаму Боссе, – сказал Карлсон.

Он стоял на подоконнике с открытым зонтиком, готовый к отлёту.

«Это очень опасно», – подумал Малыш и сказал с мольбой:

– Смотри, будь осторожен! Следи, чтобы никому не попасться на глаза, не то всё пропало!

– Спокойствие, только спокойствие! – сказал Карлсон. И полетел в дождь.

А Малыш остался, и он вовсе не был спокоен, а, наоборот, так волновался, что кусал себе пальцы.

Минуты тянулись мучительно долго. Дождь лил как из ведра. Малыш ждал. И вдруг он услышал душераздирающий крик дяди Юлиуса. И вслед за тем в открытое окно влетел назад Карлсон. Он с довольным видом выключил мотор и пристроил на половике зонтик, чтобы стекала вода.

– Он видел тебя? – с испугом спросил Малыш. – Он лёг в постель?

– Пытался, он ведь такой упрямый, – объяснил Карлсон.

Тут до них снова донёсся крик дяди Юлиуса.

– Я должен пойти посмотреть, что с ним случилось, – сказал Малыш и побежал в спальню.

Дядя Юлиус сидел, завернувшись в простыню; он оыл смертельно бледен, в глазах светился ужас, а на полу, рядом с ним, лежала подушка и свёрнутое в валик одеяло.

– Ты мне здесь не нужен, – сказал дядя Юлиус, когда появился Малыш. – Позови фрекен Бок.

Но фрекен Бок, видно, сама услышала его крик, потому что она тоже примчалась из кухни и застыла у двери как вкопанная.

– Боже мой! – воскликнула она. – Неужели вы перестилаете постель?

– Нет, нет, – заверил её дядя Юлиус, – хотя вообще-то я не могу одобрить, что здесь стелят постель по новой моде… Но сейчас мне не до этого.

Он замолчал и тихо застонал. Фрекен Бок подошла поближе к нему и рукой потрогала его лоб.

– Что случилось? Вы больны, господин Иенсен?

– Да, болен, – с трудом произнёс дядя Юлиус. – Надеюсь, что болен… Уходи, – добавил он, обращаясь к Малышу.

И Малыш ушёл. Но он задержался за дверью, потому что хотел услышать, что ещё скажет дядя Юлиус.

– Я умный и трезвый человек, – продолжал дядя Юлиус. – Таинственные явления, о которых пишут в газетах, разные там глупости, не могут мне задурить голову… потому надеюсь, что я просто болен.