Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса

— Даже не спрашивай, — шепнул Гарри, когда Чу заинтересованно открыла рот. Чу хихикнула.

— Эй, Гарри, — позвала с другого конца комнаты Гермиона, — ты следишь за временем?

Он взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже десять минут десятого, и надо срочно возвращаться — не то можно попасться Филчу и получить взыскание за прогулки по коридорам в неположенное время. Гарри подул в свисток, все прекратили кричать «Экспеллиармус», и последняя пара палочек со стуком упала на пол.

— Что ж, вы работали очень неплохо, — сказал Гарри, — но сейчас уже поздно, пора заканчивать. Итак — на следующей неделе, здесь же, в то же время?

— Нет, раньше! — с энтузиазмом закричал Дин Томас, и многие закивали, соглашаясь с ним.

Ангелина, однако, тут же вмешалась:

— Скоро открывается квидишный сезон, пора начинать тренировки!

— Давайте в следующую среду, — решил Гарри, — тогда и договоримся о дополнительных занятиях. А теперь всё, уходим.

Он достал Карту Мародёра и внимательно посмотрел, нет ли на седьмом этаже кого-либо из учителей. Потом стал выпускать своих учеников по двое или по трое и озабоченно смотрел по карте, благополучно ли они добрались до своих общежитий: хуффльпуффцы — на нижнем этаже, в коридоре, который вёл также и на кухню, равенкловцы — в западной башне замка, а гриффиндорцы — в конце коридора, где висел портрет Толстой Тёти.

— Гарри, всё прошло очень, очень здорово, — сказала Гермиона, когда в Нужной комнате остались лишь они трое.

— Да, точно! — с чувством поддержал Рон. Они выскользнули за дверь, и та медленно растворилась в стене. — Гарри, ты видел, как я разоружил Гермиону?

— Всего один раз, — оскорблённо отозвалась Гермиона. — А я тебя — намного больше…

— Ничего не один раз, а три, не меньше…

— Ну, если ты считаешь тот случай, когда ты споткнулся и выбил палочку у меня из рук…

Они спорили всю дорогу до общей гостиной, но Гарри их не слушал. Одним глазком он следил за Картой Мародёра, а вообще вспоминал слова Чу: «это я из-за тебя разволновалась».

Прошло две недели. Всё это время у Гарри было такое чувство, будто он носит в груди некий талисман — что очень помогало ему в трудную минуту. Он совершенно невозмутимо сидел на уроках Кхембридж и лишь нахально улыбался, встречая взгляд её ужасных выпученных глаз. Что ни говори, а они с Д.А. оказывают сопротивление Кхембридж прямо у неё под носом. Их общество занимается именно тем, чего в министерстве боятся больше всего! На уроках защиты от сил зла Гарри, вместо того, чтобы читать книгу Уилберта Уиляйла, предавался приятным воспоминаниям о собраниях Д.А.: Невилль сумел разоружить Гермиону; Колин Криви после долгих трудов (целых три вечера!) овладел Помеховой порчей; Парватти Патил так успешно применила Раскидальное заклятие, что столик, на котором стояло множество горескопов, буквально обратился в пыль.

Назначить для занятий какой-то определённый день не удавалось: приходилось приспосабливаться к графику трёх разных квидишных команд, а тренировки из-за плохой погоды часто переносили. Но Гарри считал, что подобная непредсказуемость только к лучшему. Чем спонтаннее встречи, тем труднее их выследить (если кто-то намерен это сделать).

Вскоре Гермиона изобрела хитрый способ извещать членов общества о дате и времени проведения следующей встречи. Этот способ был особенно удобен для тех случаев, когда появлялась необходимость срочно перенести собрание — ведь все учились в разных колледжах, и излишне частые переговоры в Большом зале выглядели бы подозрительно. Поэтому Гермиона раздала всем участникам Д.А. по фальшивому галлеону (Рон, увидев корзинку, пришёл в страшное возбуждение: он решил, что деньги настоящие).

— Видите цифры с краю? — Гермиона подняла повыше один из галлеонов. Это произошло на четвёртой встрече общества. Жёлтая монета жирно блеснула в свете факелов. — На настоящем галлеоне здесь стоит серийный номер, который указывает на гоблина, отчеканившего монету. А на моих монетах цифры меняются — они показывают дату и время очередного собрания. При смене даты монета делается очень горячей — даже сквозь карман, вы обязательно это почувствуете. Каждый возьмёт себе по монете; Гарри, как только решит, когда мы должны встречаться, установит дату и время на своей монете, и на всех остальных цифры, соответственно, тоже изменятся — я наложила на них Сменочару.

За этими словами последовало гробовое молчание. Гермиона обвела всех недоумённым взглядом.

— Мне показалось, это хорошая идея, — неуверенно проговорила она. — Потому что если Кхембридж вдруг захочет проверить, что у нас в карманах, то деньги — это самое естественное, правда? Но… если вам не нравится….

— Ты умеешь налагать Сменочару? — медленно проговорил Терри Бут.

— Да, — кивнула Гермиона.

— Но это же… уровень П.А.У.К. — ослабевшим голосом пролепетал Терри.

— Ну… — скромно потупилась Гермиона. — В общем, да.

— А почему же ты не в «Равенкло»? — требовательно спросил Терри, чуть ли не с благоговейным ужасом глядя на Гермиону. — С такими-то мозгами?

— На сортировке шляпа всерьёз думала отправить меня в «Равенкло», — бодро сказала Гермиона, — но в конце концов всё-таки остановилась на «Гриффиндоре». Так что, будем пользоваться этими галлеонами?

Раздался согласный гомон, и все подошли к корзинке с монетами. Гарри искоса посмотрел на Гермиону.

— Знаешь, что мне это напоминает?

— Нет. А что?

— Татуировки Упивающихся Смертью. Вольдеморт дотрагивается до какой-то одной, и они начинают гореть у всех, и все знают, что он требует их к себе.

— Ну… да, — спокойно ответила Гермиона, — собственно, так мне и пришла эта идея… но только в моём случае дата появляется на металле, а не на коже.

— Да… Твой способ бесспорно лучше, — усмехнулся Гарри и спрятал галлеон в карман. — Единственная проблема — как бы их случайно не потратить.

— Вот уж вряд ли, — Рон с горестным видом посмотрел на собственную монету, — мне её и спутать-то не с чем.

Приближался первый квидишный матч сезона, «Гриффиндор» против «Слизерина». Ангелина практически ежедневно требовала проведения тренировок, поэтому встречи Д.А. пришлось временно прекратить. Квидишный кубок не разыгрывался уже очень давно, и от этого предстоящая игра вызывала особенный интерес и вносила в жизнь школы большое оживление — исход дела сильно волновал и «Равенкло» и «Хуффльпуфф», ведь им в этом году предстояло играть с обеими командами. Завучи «Гриффиндора» и «Слизерина» ради победы были готовы на всё, хотя и маскировали свои чувства под благопристойный спортивный азарт. На неделе, предшествовавшей матчу, профессор Макгонаголл ничего не задала на дом, и лишь тогда Гарри стало ясно, до какой степени она заинтересована в победе своей команды.