Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса

Гарри закрыл глаза. Если бы он не бросился спасать Сириуса, тот был бы жив… И, больше для того, чтобы не думать о Сириусе, Гарри спросил, не слишком интересуясь ответом:

— А в конце пророчества… там что-то такое… выжить в схватке…

— …суждено лишь одному, — сказал Думбльдор.

— То есть, — произнёс Гарри, страшась своих слов и постепенно погружаясь в пучину отчаяния, — это означает, что… один из нас… в конце концов… должен убить другого?

— Да, — кивнул Думбльдор.

Долгое время они молчали. Откуда-то далеко, из-за стен кабинета, доносился шум голосов — видимо, школьники уже шли в Большой зал на завтрак. Поразительно, что в мире остались люди, которые хотят есть, смеются, которые не знают и не переживают, что Сириус Блэк навсегда ушёл из этого мира. Частью сознания Гарри ещё верил: отдёрни он завесу, и навстречу шагнул бы Сириус со своим обычным, похожим на лай, смешком… Но, несмотря на это, Сириус уже был чем-то очень-очень далёким…

— Гарри, я хочу ещё кое-что объяснить, — неуверенно пробормотал Думбльдор. — Ты, наверно, недоумевал, почему я не назначил тебя старостой? Должен признаться… я решил… что на тебе и так лежит слишком большая ответственность.

Гарри поднял глаза и увидел, что по щеке Думбльдора стекает слеза.

ТОТ-КТО-НЕ-ДОЛЖЕН-БЫТЬ-ПОМЯНУТ ВЕРНУЛСЯ

В кратком заявлении в пятницу вечером министр магии Корнелиус Фудж подтвердил, что Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут вернулся в страну и возобновил свою преступную деятельность.

«С глубоким сожалением вынужден подтвердить, что колдун, именующий себя лордом… в общем, все знают, кого я имею в виду, жив и вновь находится среди нас», — сказал репортёрам усталый и встревоженный министр. — «С не менее глубоким сожалением должен сообщить, что дементоры в массовом порядке покинули Азкабан, выразив нежелание продолжать работать на министерство магии. Мы полагаем, что в настоящее время они подчиняются лорду… Тому Самому.

Мы призываем колдовскую общественность проявлять бдительность. Министерство магии спешно издаёт памятки об элементарных правилах самозащиты и охраны жилищ, которые в текущем месяце начнут бесплатно рассылать по всем колдовским семьям».

Колдовская общественность с ужасом и волнением встретила это заявление — ведь вплоть до прошлой среды министерство заверяло всех в том, что «настойчивые слухи о возвращении Сами-Знаете-Кого не имеют под собой никаких оснований».

Обстоятельства, которые вынудили министерство столь резко сменить точку зрения, пока не ясны, но нам известно, что Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут и некоторые из его сторонников (так называемые Упивающиеся Смертью) в четверг ночью сумели пробраться в здание министерства магии.

К сожалению, нашим корреспондентам пока не удалось встретиться с Альбусом Думбльдором, восстановленным в должности директора школы колдовства и ведьминских искусств «Хогварц», а также в правах члена Международной Конфедерации Чародеев, и вновь назначенным Верховным Ведуном Мудрейха, который в течение последнего года упорно настаивал на том, что Сами-Знаете-Кто не только не умер — во что так хотелось верить колдовской общественности — но и вновь собирает армию, чтобы ещё раз попытаться захватить власть. Между тем, «мальчик, который остался жив»…

— Вот и ты, Гарри, я так и знала, что куда-нибудь тебя обязательно впихнут, — сказала Гермиона, взглянув на него поверх газеты.

Они были в больнице. Гарри сидел на краю кровати Рона. Гермиона читала вслух передовицу воскресного выпуска «Прорицательской». В ногах её кровати, свернувшись клубком, лежала Джинни, чью ногу мадам Помфри вылечила в мгновение ока. В кресле между двумя кроватями сидел Невилль — его нос тоже давно приобрел обычные форму и размер; Луна, которая забрела навестить больных, читала последний номер «Правдобора». Она держала журнал вверх ногами и, казалось, не слышала ничего вокруг.

— А-а, значит, он у нас опять «мальчик, который остался жив»? — саркастически бросил Рон. — Не чокнутый выскочка, как ещё недавно?

Он взял горсть шоколадушек из огромной кучи на тумбочке, бросил по штуке Гарри, Джинни и Невиллю, потом зубами разорвал обёртку своей конфеты. Руки у него были в глубоких шрамах, оставленных щупальцами мозгов — как сказала мадам Помфри, ничто не ранит так сильно, как мысли. Впрочем, от обильного смазывания умиротворяющим умащением д-ра Уббли шрамы быстро затягивались.

— Да, Гарри, они тебя совсем захвалили, — Гермиона быстро пробежала глазами статью. — «Одинокий голос правды… все считали его сумасшедшим, но он твердил своё… вынужденный мириться с насмешками и клеветой…» Хм-м-м, — нахмурилась она, — вижу, они забыли, что насмешки и клевета в основном распространялись их газетой…

Гермиона поморщилась и приложила руку к рёбрам. Проклятье Долохова, хотя и ослабленное из-за того, что он произнёс его про себя, причинило много бед, и, говоря словами мадам Помфри, это было «дело долгое». Гермиона каждый день пила по десять разных микстур, быстро поправлялась и начинала сильно скучать в больнице.

— «Сами-Знаете-Кто снова хочет захватить власть», страницы со второй по четвёртую, «О чём нам не рассказало министерство», страница пять, «Почему никто не слушал Альбуса Думбльдора», страницы с шестой по восьмую, «Эксклюзивное интервью с Гарри Поттером», страница девять… М-да, — Гермиона сложила и отшвырнула газету, — теперь у них есть, о чём писать, это уж точно. А интервью с Гарри вовсе не эксклюзивное, это то, что было в «Правдоборе»…

— Папа его продал, — обычным мечтательным тоном произнесла Луна, переворачивая страницу журнала. — И между прочим, за очень хорошие деньги, там что летом мы едем в экспедицию на поиски складкорогих стеклопов.

Гермиона некоторое время боролась с собой, затем сказала:

— Звучит заманчиво.

Джинни встретилась взглядом с Гарри и быстро отвернулась, пряча улыбку.

— Кстати, — Гермиона села прямее и опять поморщилась, — расскажите, что происходит в школе.

— Флитвик убрал болото, — сказала Джинни, — причём за три секунды. Но маленький кусочек, под окном, оставил и велел обнести верёвками…

— Зачем? — поразилась Гермиона.

— Говорит, очень уж здорово сделано, — пожала плечами Джинни.

— Он его оставил как памятник Фреду и Джорджу, — с набитым ртом промычал Рон. — Это всё они прислали, — добавил он, обращаясь к Гарри и показывая на гору шоколадушек. — С хохмазином-то, видно, полный порядок, а?

Гермиона посмотрела неодобрительно и спросила:

— Значит, как только Думбльдор вернулся, все беды закончились?

— Да, — кивнул Невилль, — всё пошло своим чередом.