Галина Ширяева - Гюрги-Дюрги-Дюк

Круговая улица, на которой находилась Краснооктябрьская, оказалась до обидного близко - в трех кварталах от Главного почтамта. Юлька, приготовившаяся было снова к долгому пути куда-нибудь на окраину, даже растерялась, когда поняла, что сейчас, сию минуту, окажется лицом к лицу с ничего еще не подозревающим дедом. У нее пересохло в горле и вспотела ладонь, в которой она сжимала капроновую ручку авоськи...

- Витанович? - переспросила ее девушка в белом халате, сидящая за столом в приемной, и даже не стала искать эту фамилию в списках. - Ты опоздала, девочка. Его сегодня выписали.

- К-как в-выписали?..

- За ним еще утром внучка приехала и забрала.

- К-какая внучка?..

- Как какая? - пожала плечами девушка. - Обыкновенная. Дедушкина.

- Но ведь это я внучка! - крикнула Юлька. - Я - дедушкина!

- Ты? - удивилась девушка. - Ну, уж это вы там сами разбирайтесь, кто дедушкина, а кто бабушкина.

Юлька вдруг почувствовала, что она, совсем как в сказке, начинает каменеть - сначала окаменели Юлькины ноги до колен, потом Юлька окаменела до пояса, потом до подбородка...

- Не м-может быть, - пролепетала она начинающими каменеть губами. Вы что-то напутали!

- Мы ничего не напутали, - строго сказала девушка. - Георгия Александровича мы знаем. И врача, который будет его лечить, знаем. И внучку его тоже знаем. Она пришла утром, договорилась с главным и увезла...

Юлька на каменных ногах вышла на улицу и остановилась. Что там дом на холме под красной крышей! Среди бела дня у Юльки украли деда!

У него не было никаких других внуков, кроме Юльки! Не было и не могло быть! У деда после войны остался только один сын - Юлькин отец! А старший, дядя Егор, тот, что погиб на войне, так и не успел жениться! Может быть, Дюк - какая-нибудь приемная внучка? Или дочь какого-нибудь дедова племянника? Но тогда она - лжевнучка и не имеет никакого права распоряжаться Юлькиным дедом!

На все еще не раскаменевших ногах Юлька еле-еле добралась до двери дедовой квартиры и позвонила. Ключ от квартиры был у нее в руке, но она все-таки позвонила и подождала немного, прислушиваясь к уже знакомой тишине за дверью... Нет! В квартире никого не было. Ни деда, ни Дюк!..

Электричка долго шла вдоль берега - редкие деревья, заслонившие озеро от железнодорожной линии, не сумели спрятать за собой его синеватой, как дождевые облака, поверхности, и озеро все плыло и плыло перед Юлькиными глазами. Холма с домом под красной крышей из окна электрички не было видно. Только озеро и озеро, ставшее здесь, вблизи, огромным, как море, а может быть, как и не виданный никогда Юлькой далекий Финский залив. Но потом все-таки озеро ушло. Электричка умчалась в сторону, и стена леса отгородила его от железной дороги.

Испугавшись, что проехала свою остановку, Юлька заторопилась к выходу, сошла на первой же заозерной станции и тут же поняла, что поторопилась. Железная дорога снова поворачивала к берегу и шла между озером и холмом, Юлька же оказалась у подножия холма сбоку, у крутого, пустынного и почти отвесного склона, поросшего вовсе и не лесом, а редким кривым кустарником, плотно прижавшимся от ветра и дождя к глинистой поверхности холма. Ни леса, ни дома под красной крышей отсюда, с этой стороны склона, не было видно.

По извилистой тропинке, поднимающейся по крутому склону, Юлька полезла наверх, гремя авоськой и скользя подошвами в вязкой глине, еще не просохшей после дождя. Она миновала лишь половину подъема, а у нее уже были перемазаны глиной и ладони, и коленки, и банки с компотом...

Оказавшись наконец-то наверху, Юлька увидела перед собой длинный заборчик, а за ним - небольшое здание с высокой трубой, похожее на котельную, дальше - плотная зеленая стена то ли леса, то ли парка с широкой аллеей, ведущей к красному кирпичному дому. Юлька перелезла через заборчик, чуть не занозила ладонь и, миновав котельную, подошла поближе к аллее.

Наверно, на дом с красной крышей надо было смотреть только издали, как на картину в музее. Вблизи он не казался таким красивым, каким казался Юльке оттуда, из-за озера. Обыкновенный трехэтажный дом с обыкновенными стенами и обыкновенными, распахнутыми настежь окнами, за которыми чуть колыхались от ветра полотняные занавески. Ну что же, это хорошо, что он не такой уж по-сказочному красивый. Это же Дюков дом, а не Юлькин! Правда, покоя и тишины здесь было достаточно. Среди деревьев с влажной листвой стояли пустые, набухшие от дождя скамейки, и вокруг было очень тихо, спокойно.

Юлька вернулась к котельной и обошла ее кругом, потом еще раз обошла - надо же было как-то обратить на себя хоть чье-нибудь внимание. Обходя котельную в третий раз, она поняла, что это и не котельная вовсе, а кухня - из-за прикрытой двери отчетливо донесся до нее запах жареных пирожков. Это было невыносимо для Юльки, она уже успела проголодаться... Юлька подошла к крыльцу кухни, но тут же путь к пирожкам ей преградила полная женщина в темно-голубом халате и в косынке, появившаяся внезапно на крыльце кухни.

- Тебе кого, девочка?

Юлька в смятении вспомнила, что не знает ни фамилии странной девчонки, ни ее нормального человеческого имени, кроме этого глупого "Дюк".

- У вас здесь есть такая д-девочка лет пятнадцати в лиловых бриджах, - сказала Юлька, смущенно пряча испачканную глиной авоську с компотом за спину. - Она еще ходит с т-такой аэрофлотной сумкой через плечо... Беленькая такая. Где ее м-можно найти?

- Сейчас поищем, подожди здесь, - дружелюбно ответила женщина и почему-то снова ушла в кухню, к пирожкам, а Юлька, оставшись одна, огляделась по сторонам в поисках подходящей лужи - надо было отмыть ладони и коленки от грязи.

За котельной-кухней была такая лужа, только к ней надо было спуститься чуточку вниз по склону. Цепляясь за кусты, Юлька уже почти добралась до этой грязноватой неглубокой лужицы на выступе склона, когда внезапно сверху ее окликнули:

- Юля! Витанович!

От неожиданности Юлька вздрогнула, выпустила из рук ветки, за которые держалась, и тут же сползла вниз, к самому забору.

- Юля! - снова раздался наверху громкий женский голос. - Ты где?

- Я здесь, - робко отозвалась Юлька и, приложив отчаянные усилия, почти на четвереньках выползла наверх.

На крылечке кухни снова стояла та самая женщина в голубом халате. Она вовсе не смотрела в сторону выползающей Юльки. Она смотрела в сторону аллеи, ведущей к красному дому.

- Юля! - позвала она снова. - Витанович! К тебе тут пришли. Ты идешь или нет!

- Иду! - неожиданно отозвался с аллеи звонкий голос. - Я давно иду!

"Приехала сюда под моим именем! Украла деда!" - так думала Юлька, пока, рассекая подошвами лужи, разбрызгивая в стороны комья грязи, летела навстречу подлой Дюк, так нагло отозвавшейся на Юлькино имя, на Юлькину фамилию!