Валентин Филатов - Рассказы дрессировщика

Директор объявил нам благодарность, а через несколько дней вызвал меня и моего отца Ивана Лазаревича и предложил принять бесхозных львов.

– Выручайте, Иван Лазаревич! Вы же опытный дрессировщик. Тряхните стариной!

– Я, к сожалению, уже не смогу, не тот возраст, – отвечал отец, – а вот Валентин, наверно, согласится. Как, Валя, возьмёшься? Ты не бойся, репетировать вместе будем.

Я пожал плечами и в знак согласия кивнул. Директор просиял от радости.

Спустя несколько дней я начал выступать на рынке небольшого среднеазиатского городка сразу с двумя номерами: с медведями и со львами. Отец очень помог мне во время репетиций: предупреждал об опасности, подсказывал, как успокоить раздражённого льва, как заставить ленивого прыгнуть сквозь обруч или пройти по перекладине.

Он и теперь, во время представления, не отходил от клетки и внимательно следил за львами.

Звери строились в пирамиды, прыгали с тумбы на тумбу, послушно ложились на опилки друг около друга, и на этот живой ковёр ложился я под аплодисменты зрителей. Через минуту я вставал и заканчивал выступление двумя коронными трюками. Старый лев Нерон, подрагивая могучей рыжей гривой, губами брал у меня изо рта кусок сырого мяса. Второй трюк был ещё опаснее. Самая коварная и капризная львица Злюка широко открывала клыкастую пасть, и я под барабанную дробь вкладывал туда свою голову. Признаюсь, что ощущение не из самых приятных. Зрители в эту минуту ахали, охали и волновались не меньше меня. В заключение я совершал круг почёта, сидя на львиной спине.

Номер с дрессированными львами пользовался большим успехом, приходилось выступать по нескольку раз в день. Звери вели себя довольно спокойно, и, казалось, ничто не предвещало беды.

Но однажды в жаркий, душный день, когда тучи мух донимали изнурённых зноем зрителей, львов и дрессировщика, неожиданно закапризничала Злюка. Львица недовольно косилась на стоявшую рядом с клеткой будку, рычала, не слушалась команды. Самый простой трюк – прыжок с тумбы на тумбу – она упорно не желала исполнить. Ни уговоры, ни хлыст не помогали. Тогда я взял палку и замахнулся. Львица прыгнула, но не на противоположную тумбу, а прямо на меня. Я еле увернулся.

– Спокойно, Валя! Не трогай её! Пусть займёт своё место, – посоветовал отец.

Но Злюка и не думала возвращаться на место. Она ощерила пасть, присела и начала нервно бить хвостом по земле. Прыгнуть она не успела, так как я сделал палкой выпад, как заправский мушкетёр шпагой. В ту же минуту мощным ударом лапы львица выбила палку из моих рук. Зрители замерли. Слышно было, как ветер колышет лёгкую занавеску на соседней будке. Пока я нагибался за палкой, Злюка успела забежать мне за спину.

– Берегись! – крикнул отец.

Я не успел обернуться, как почувствовал сильный толчок. Звериные когти распороли мою кожаную куртку. К счастью, я устоял на ногах. Пришлось отстегать львицу хлыстом и заставить её вновь забраться на тумбу. Злюка на время присмирела и по команде совершила нужный прыжок. Публика захлопала. Довольный тем, что удалось заставить зверя подчиниться, я немного расслабился. В этот же миг Злюка прыгнула на меня. Падая, я почувствовал острую боль – львиные клыки впились в ногу, а когти в грудь. Хорошо, что это произошло у края клетки. Отец железным прутом отогнал львицу. Я с трудом поднялся и всё-таки довёл представление до конца. Конечно, голову в пасть Злюки я в этот раз не вкладывал, а сразу же после нападения прогнал Злюку с манежа.

В поликлинике хирург наложил восемнадцать швов на мои раны. Всю ночь я думал – в чём же причина неудачи? Но ответа на вопрос так и не нашёл.

Наутро, забинтованный и хромающий, я попросил помощников вывести львов на репетицию. Было прохладно, но животные, особенно Злюка, вели себя точно так же, как вчера. Я загнал животных обратно в клетки и снова стал думать. Но что-то отвлекало. Занавеска на соседней будке громко хлопала на ветру. И тут меня осенило. Я вспомнил вчерашний день, как недовольно косилась Злюка на эту самую занавеску. Так вот в чём дело! Неужели эта мелочь – источник всех бед?!

Я приказал убрать занавеску и опять вывести львов в манеж. Звери стали неузнаваемы. Даже Злюка, как радостный котёнок, играла со мной, ласкалась и тихо урчала. Все львы вели теперь себя спокойно, отлично выполняли трюки, как будто не было вчерашней схватки и сегодняшней неудачной репетиции.

Этот случай научил меня внимательно следить за обстановкой во время работы, правильно оценивать поведение животных, предупреждать их гневные вспышки.

Вскоре после окончания Отечественной войны задумал я подготовить большое представление с дрессированными медведями и назвать его «Медвежий цирк». Я хотел, чтобы медведи делали в моём цирке всё, что в обычном цирке делают люди: в воздухе летали, жонглировали, исполняли акробатические номера, чтобы медведи стали клоунами, музыкальными эксцентриками, велофигуристами и даже гонщиками на мотоциклах. Такого цирка в мире ещё не было.

Как задумал, так всё и сделал. Но удача далась нелегко. На это ушли не только пять лет, за которые я подготовил «Медвежий цирк», на это ушла вся жизнь.

Чтобы вы поняли, сколько нужно терпения и времени для того, чтобы звери освоили даже простой трюк, приведу пример. Три недели Буркет и Дымка учились пить молоко из бутылочек. Медведи долго не понимали, что надо опустить горлышко бутылки вниз, чтобы вкусная жидкость полилась в пасть. Дымка первой начала переворачивать бутылку, а Буркету эта премудрость никак не давалась. Он ужасно завидовал своей талантливой подружке и однажды с досады так швырнул непослушную бутылку на пол, что разбил её вдребезги. В конце концов Буркет всё-таки освоил этот старый трюк.

С новыми трюками дело обстояло ещё сложнее. Целый год обучал я Дымку кататься на роликах, причём каждый день мы репетировали по нескольку часов подряд. Сперва надо было приучить медведицу ходить в специально сшитых ботинках. Ей это не нравилось, и она разодрала когтями не одну пару обуви, пока привыкла. Потом к ботинкам привязали ролики. Тут-то и начались мучения. Задние лапы Дымки дрожали и разъезжались в стороны, наверно, так же, как у вас, когда вы учились кататься на коньках. Целый месяц потратили мы только на то, чтобы научить Дымку стоять на роликах. При этом один ассистент держал зверя за один ботинок, другой – за другой, я поддерживал за передние лапы, и так мы втроём катали бедняжку по бетонному полу. Ещё несколько месяцев ушло на освоение первых самостоятельных шагов. За это время маленькие дети успевают научиться ходить и даже бегать. Теперь, набравшись опыта, мы готовим многие трюки в два-три раза быстрее, чем прежде.