Мари Деплешен - Волна любви на озере дружбы [litres]

Во время этой прекрасной речи я не спускала глаз с Тима, который, открыв рот, не спускал глаз с мамы, словно загипнотизированный.

– Но как же, мадам, я удивлю ее, заговорю с ней или спою песенку? Она не желает меня видеть больше никогда, nevermore .

– Снова-здорово. – Мама с отчаявшимся видом закатила глаза. – Как раз эту чепуху мы уладим. А теперь слушайте меня оба, я кое-что придумала.

И она действительно кое-что придумала. Уж не знаю, сведуща ли она в любви, но в хитрости ее не превзойти.

– Мы позвоним Изабель и попросим вечером посидеть с Сюзанной в две ближайших среды. А ты, Сюзанна, не поедешь к бабушке. В первую среду ты аккуратно удостоверишься, что вышеупомянутая Изабель не обзавелась новым поклонником. Если это случилось, Тиму придется утешаться самому. Во вторую среду мы устроим встречу, от которой – ручаюсь – ей не отвертеться. И вы, дорогой Тим, сможете с ней объясниться. Итак, у вас две недели на подготовку. Я настоятельно вам рекомендую наведаться к парикмахеру, у вас на голове – воронье гнездо!

– Спасибо, мадам, большое спасибо, – твердил изумленный Тим, глаза у него давно высохли.

– Не стоит благодарности, – ответила мама, – эта история нас очень позабавила. Правда, Сюзанна?

Я ограничилась кивком головы. Я не могла вымолвить ни слова. Я так удивилась, что у меня перехватило дыхание.

Мама отвернула рукав и взглянула на часы.

– Так, – наконец произнесла она, – уже поздно. Идите домой, Тим. Оставьте Сюзанне номер телефона вашей подружки. Мы обо всем позаботимся. Сюзанна, – добавила она, обернувшись, – нас с папой сегодня вечером не будет. Быстро надевай пижаму. Хорошо бы, когда я буду уходить, ты уже лежала в кровати.

Ну вот, у Тима все налаживалось, а у меня ничего не изменилось. Опять я одна. И чем больше я размышляла, тем больше утверждалась в мысли, что детство – не лучший период для любви.

На следующий день у меня уже почти что вылетела из головы эта история, но мама вернулась с работы и сразу взяла быка за рога.

– Хочу позвонить этой юной Изабель, – сообщила она. – Дай-ка мне ее номер.

Я порылась в куче бумажек, валявшихся на моем письменном столе, и в конце концов нашла клочок, который накануне вручил мне Тим. Я принесла его маме – она уже расположилась у телефона.

– Ну что ж, поехали, – сказала мама и взяла трубку.

Разумеется, Изабель оказалась дома. Даже противно, до чего маме всегда везет. Стоит ей за что-то взяться, и все у нее получается. Иногда мне кажется, что вся Вселенная в ее распоряжении, что люди и стихии только и ждут, чтобы она им свистнула.

Изабель, конечно, согласилась посидеть со мной в среду. Грозным голосом главнокомандующего американской армией мама продиктовала ей наш адрес и с воинственным видом положила трубку. Оставалось дождаться среды.

– Вот увидишь, – сказал Тим во вторник вечером, – Изабель очень добрая, славная и прикольная. Но ради бога, пожалуйста, не оплошай: обо мне – ни слова. Забудь о моем существовании, иначе все насмарку.

– Не беспокойся, – заверила я, – не дурочка с переулочка. Буду очень осторожна.

В тот же вечер мама поставила передо мной боевые задачи.

– Ни слова о Тиме, – уточнила она, – поняла, Сюзанна?

– Знаю, Тим уже сам об этом попросил.

– Хорошо. Но тебе надо постараться кое-что выведать. Итак, спроси у девушки, обручена ли она. Если вдруг она ответит, что да, спроси с кем. Вопросы задавай аккуратно. Ты не должна выглядеть ни возбужденной, ни чудаковатой. Не заливайся нервным смехом по любому поводу, не буянь…

Мама прищурившись смотрела на меня, и я вдруг подумала, что она многое бы дала, чтобы оказаться на моем месте.

– Я никогда не заливаюсь нервным смехом, – уточнила я. – И уже с семи лет больше не буяню. Могла бы хоть разочек мне довериться.

– Не заносись, – сказала мама, поправляя прическу, – всем свойственно ошибаться. Тебе тоже. И ты же не будешь отрицать, что я тебе доверяю. Впрочем, у меня нет другого выхода.

– Тебе ведь ужасно хочется оказаться на моем месте? – спросила я.

– Я была бы в восторге, – ответила мама, – но каждому возрасту – свои забавы. Я забавляюсь тем, что все устраиваю мудро и надежно. Тим – действует и надеется. А твои забавы… это наблюдать и осознавать.

– Может быть, – сказала я, – но, если хочешь знать, я тоже люблю устраивать, действовать и надеяться.

В среду утром мама ушла очень рано. Я осталась ждать Изабель совсем одна. Я старалась сдерживать нервный смех, не буянить и не носиться по квартире. Однако, честно говоря, я пребывала в таком возбуждении, что мне сложно было нормально вести себя. Я металась по комнате, как крыса в клетке, и представляла себе Изабель. С опаской. Я, конечно, доверяла Тиму, но тем не менее все равно опасалась худшего: что явится эдакая девятнадцатилетняя Натали Пенсон в замшевой курточке и испортит мне жизнь.

А потом наконец прозвонил звонок. Из моей груди чуть не вырвался сдавленный крик, и я бросилась открывать дверь.

– Кто там? – спросила я, уже держась за дверную ручку.

– Изабель, – раздался голос.

Я открыла дверь и подняла голову. Она не была похожа на Натали Пенсон. Совсем не похожа. Хотя у нее были длинные волосы, подхваченные черной повязкой. Хотя глаза были подведены и на веках нарисована толстая черная линия. Хотя на ней были модные узкие брючки и короткие сапоги с широким голенищем. Но глаза, увеличенные очками, смотрели ласково, а крупные ровные зубы сияли великолепной улыбкой.

– Ты – Сюзанна? – спросила она.

– Ну да, – подтвердила я, тогда она наклонилась ко мне и чмокнула меня в щеку. – Мамуля уже ушла на работу, – уточнила я. – Она оставила немного денег на камине, если вдруг нам что-то понадобится.

– Нам ведь понадобится? – спросила Изабель, не спуская с меня глаз. – Мне кажется, нам предстоит много всего.

– М-м-м-м, – ответила я.

Хорошее начало дня. Впрочем, оговоримся сразу, если мне не изменяет девичья память, эта среда оказалась лучшей в моей жизни.

– Покажи свою комнату, – попросила Изабель.

Я привела ее в спальню и показала мое захламленное пространство. Она рассмотрела все: книжки, письменные принадлежности, шкаф с одеждой и скомканное тряпье, валяющееся на полу, горшок с петуньями, шашки. Мне понравилось, что ей все интересно.

– Хочешь, я попробую немножко прибраться? – спросила она. – Ты будешь смотреть, как я делаю, и показывать, что куда класть.

– Что?

Ничего себе. Обычно это меня заставляют убираться в комнате, и давай-ка, будь добра, побыстрее, а то в помойку выброшу. А мне ужасно трудно наводить порядок, потому что я не умею. Если бы умела, то, разумеется, убралась бы! А Изабель, видимо, умеет. Я уселась и стала за ней наблюдать. Невероятно, просто невероятно! Она не только умела убирать вещи, которые должны были стоять на своем месте, например книги, но ей еще удавалось придумать место для вещей, у которых раньше никакого места не было, например для шашек.