Лев Кассиль - Кондуит. Три страны, которых нет на карте: Швамбрания, Синегория и Джунгахора

– Угадай, про что я тебе сказала? – кричала Тонида сквозь грохот прибоя.

– У-это, повтори еще…

– Хорошо! – лукаво обещала она, но, нарочно выждав, когда новая волна, вильнув пенным хребтом, с грохотом бухала о берег, повторяла что-то неслышное Дэлихьяру, издали глядя на него.

А он тряс головой и опять просил:

– Повтори, у-это, ты что говорила?

– Не буду я сто раз повторять, – доносилось до него сквозь грохотание прибоя.

Тонида научила принца чудесной песне, сложенной кем-то в дальних походах. И, стараясь перекричать море, они во все горло пели вдвоем на берегу:

– Тебя когда-нибудь дразнили? – спросила как-то Тонида.

– А, у-это, как? – насторожился принц.

– Ну, как-нибудь прозывали?.. Вот меня Торпедой дразнят…

– О-о! У-это, сколько много раз, – обрадовался Дэлихьяр. – Вот так… Сын солнца и луны. Жемчужина короны. Еще, у-это, юный слон мудрости.

– Ох, чудик ты, Дэлька, – засмеялась ласково Тоня. – Так это же разве дразнят? Это величают.

– А я, у-это, не люблю, когда увеличают.

Все давно уже привыкли к нему. Он научился нырять и даже получил разрешение от Юры-вожатого плавать по нескольку минут с ластами и аквалангом. Вместе со всеми мальчишками упрямо отшагивал в строю дальние дороги на экскурсиях, участвовал в Дне космоса и в Дне моря. Старательно салютовал на лагерной линейке. Пионеры придумали в его честь специальное приветствие и при встрече с принцем, салютуя ему, кричали:

– Луна и солнце!

На что он, растопырив пятерню, поднятую над головой, отвечал, сияя:

– Серп и молот!

И все были очень довольны собой и друг другом.

По вечерам, когда оставались считанные минуты до сна, а, признаться, иногда и после положенного срока шли в палатке номер четыре интереснейшие разговоры. Тараска и Ярослав наперебой рассказывали Дэлику о Буденном, о полярниках и об атомоходе «Ленин», о Павлике Морозове, Володе Дубинине, молодогвардейцах и космонавтах. А принц говорил им о бойскаутах из организации «Королевские тигры», почетным шефом которой он считался, и о Тарзане, про которого он читал в книжках больше, чем было в кино. И уже не просил он в полночь, как прежде, будя всех, закрывать полог палатки, чтобы не влетели шарахунги – злые полночные духи. «Я, у-это, теперь знаю. Коммунисты у вас убили всех духов. Я больше не стал бояться».

Ну и путаница же была в голове у этого славного принца! Дэлихьяр, например, верил, что если длинную лиану перетащить через три реки, то она превращается в змею. Он верил также, что во вредных людях зреет змеиный яд, и подозревал, что к таким надо отнести и Гелика Пафнулина, который теперь старался обходить палатку номер четыре подальше. А однажды, когда возвращались из похода в горы и уже спускались к шоссе, которое проходило мимо лагеря, вдали послышались громкие сигналы. Из-за поворота вылетели три мотоциклиста в белых и гладких, как облупленное крутое яйцо, шлемах. Они мчались, оглушительно сигналя, отмахивая белыми перчатками влево и вправо. И все машины – и встречные, и попутные – сразу же послушно отворачивали к обочинам, очищая путь посредине шоссе. А за мотоциклами неслась маленькая открытая машина, над которой билось во встречном ветре пурпурное знамя с развевающимися золотыми кистями. И чуть позади следовали один за другим голубые и алые автобусы с флагами на кузовах.

– Стоп! Пропустим, – скомандовал Юра.

Принц настороженно всматривался в торжественный кортеж, приближавшийся в окружении почетного эскорта мотоциклистов.

– У-это, кто едет? – ревниво поинтересовался он. – Откуда король тоже приехал, да?

– Король не король, а принцы и принцессы наши едут, – начали было потешаться ребята, но вожатый Юра остановил их.

– Кончай придуриваться, ребята, хватит. Это, Дэлик, – сказал он принцу, – новая смена к нашим соседям, в лагерь «Чайка», едет. У них заезд получился позднее. Лагерь новый, недавно сдали.

– А нас еще и не так везли, – похвастался Тараска. – Нас с духовой музыкой. Впереди на отдельном грузовике наяривали марш всю дорогу. Все движение встало на шоссе. Пионерам у нас всегда «зеленую улицу» дают. Дуй, гони!..

И проносились мимо пионеров, мимо оторопевшего принца нарядные автобусы. Из окон высовывались ребята, махали руками, что-то кричали, пели. Каждый автобус словно обдавал стоявших своей песней.

Фр-р-р-р-р!!! – проносились с облачком жаркого воздуха машины.

Фр-р-р-р-ррр!.. «Здравствуй, милая картошка, тошка, тошка… Низко бьем тебе челом…» Фр-рр-рррр!.. «Давай, космонавт, потихонечку трогай и песню в пути не забудь…» Фр-р-р-р!.. «Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы пионеры – дети рабочих…» Фр-р-р-ррр!.. «Ай-яй-яй, тебя люблю я!.. Ай-яй-яй, ты все молчишь…» Фр-р-р-р!.. «С якоря сниматься, по местам стоять! Эй, на румбе, румбе, румбе, так держать!..» А оглушенный принц только головой вертел, встречая и провожая накатывавшие и проносившиеся мимо песни.

Долго еще потом ходили по лагерю рассказы о том, как принц принял проезжавших пионеров за королей… Но особую славу в лагере «Спартак» принц Дэлихьяр Сурамбук приобрел после двух встреч.

Гуляли раз пионеры по одной из дальних аллей лагерного парка. Шли и пели все хором песню про зеленого кузнечика с «коленками назад», а сами откалывали на ходу замысловатые коленца какой-то ими придуманной смешной пляски. И там, где кипарисовую аллею пересекает тропа, ведущая к розарию, повстречался им незнакомый человек. Он был в вышитой украинской сорочке и соломенной шляпе. Широкие, как чехлы на креслах, холщовые штаны почти закрывали сандалии.

– Добрый день! – обратился он к ребятам, старательно улыбаясь. – Что это вы исполняете? Западные танцы?

– Что вы, – сказал Тараска, – это не западные, это восточные. Пляска тигров.

– Ишь ты! – сказал человек в широких штанах. – Ну, как живем, пионеры? Гуляем, загораем? Питание как? Всем довольны?

Ребята загудели в ответ дружно, но неразборчиво, что всем довольны, все хорошо.

– Так… Будем знакомы. Я от комиссии из областного центра. Интересуется руководство вашей жизнью. Давайте присядем вот тут на скамеечку, потолкуем. Ну, вот ты, например. – Он ткнул пальцем по направлению к Тониде, которая тотчас же мрачно скрылась за спиной Несметнова. – Что прячешься? Не тушуйся, нам интересно именно ваше личное впечатление. Как говорится, устами малолетних… – Он вынул толстую тетрадку из портфеля, который зажимал так высоко под мышкой, что даже скособочился несколько. – Ну, не хоронись там, девочка, давай начнем с тебя. Родители чем занимаются?