Андрей Асковд - История одного лета [publisher: SelfPub]

– Только поосторожней. Попроси, чтобы не кидали там особо на пересылке, – давала указания бабка почтальонше. – Всё-таки не дрова, хоть и деревянный.

– А где… – Вовка покрутил головой по сторонам и не нашел меня.

– Братец твой? – спросила бабка.

– Ну да…

– Так я чё подумала. Ты мне идею подкинул, я и решила. Чё вы тут глаза нам с дедом мозолите. Отправлю-ка я вас бандеролью до Петропавловск-Камчатска, с возвратом. Как раз к приезду родителей и вернётесь. А мы с дедом отдохнём.

– А где… – не хотел до конца верить Вовка в случившееся.

– Так только что сдала. Вон он в бандероли лежит. Ели упаковали. Ты-то помельче будешь, так и на весе сэкономлю.

И с этими словами бабка взяла с прилавка рулон бумаги.

– Иди сюда, мой хороший. Я смеряю, сколько надо бумаги, чтобы упаковать тебя.

Вовка попятился назад. Недолго думая, он решил, что единственным правильным действием будет бежать. И собственно побежал.

Бабка, видимо, как-то переборщила с шуткой и не оценила возможностей Вовки.

Вовка, когда выбежал на улицу, решил бежать в милицию. Там уже его знают, подумал он, и скорее всего, найдут управу на бабку. По прошлому случаю Вовка помнил, где находится дом милиционеров, и побежал так быстро, что бабка когда выскочила за ним на улицу, его и след уже простыл.

– Да-а-а-а, – стояла бабка на крыльце с тётей Зиной. – Малёха перешутили. Пойду искать его. Как старшой-то вернётся, ты скажи ему тут ждать нас. А то хрен соберёшь их потом.

Вовка добежал до участка и с ходу набросился на первого же милиционера.

– Там! Там! – Вовка не мог перевести дух. – Там брата моего в посылке отправляют!

– Снова здорова, – узнал его «главный милиционер». – Кто? Дед опять?

– Нет. Бабка. Она и меня хочет отправить. Бандеролью.

– И далеко? – поинтересовался «главный».

– Какому-то Петру Павловичу.

– Родственник ваш? – поинтересовался милиционер. – Слушай. Мне ваши шутки уже не в новинку. В тот раз вы артистами были. Теперь вот по почте вас отправляют. Как-то не верится. Да и кто это у нас на почте примет бандероль с ребёнком?

– Вот и я говорил, что детей нельзя отправлять, а она…

– Отправила, – закончил за него милиционер.

– Да. И меня теперь хочет, чтобы глаза не мозолил.

– Ну, с одной стороны, решение правильное. Я так понял, что глаза вы очень мозолите. Но с другой стороны, надо разобраться.

– Вы уж разберитесь, – попросил Вовка.

Старшой вызвал другого милиционера.

– Тут артисты опять, с продолжением гастролей. Отведи этого на почту. Там бабка ваша? – уточнил он у Вовки.

– Должна быть там.

– Ну так вот. Значит, старшего бабка уже отправила бандеролью, а этот сбежал. Непорядок. Отведи его к бабке. Пусть отправляет тоже. Мне уже надоел это цирк. И скажи там бабке, чтобы заканчивали с этими представлениями.

Милиционер взял Вовку за руку, и они пошли.

Вовка понял, что все тут заодно и никто спасать ни меня, ни его не будет. Но из рук правосудия бежать было бесполезно. Милиционер держал его крепко. О побеге даже нечего было помышлять. Да и куда ещё бежать, если даже милиция на стороне бабки.

Не доходя до почты, по дороге встретилась бабка.

– Здравствуйте, Валентина Николаевна, – поздоровался милиционер. – Ваш беглец?

– А чей же ещё? Он что? До вас добежал?

– Ага. Жаловался на вас. Говорит, что по почте их переправляете.

– Да я бы с радостью, но таких даже на почте не примут.

Милиционер вручил Вовку бабке и пошел обратно.

– Бабушка. Миленькая. Не отправляй нас, – заныл Вовка.

– Да кто ж вас, дураков, примет-то? С вами не одна почта не свяжется. Вон. Даже милиция не хочет с вами дело иметь. А братец твой уже, наверно, на почте сидит и пирожки в одну харю трескает, пока ты бабку милиции сдаешь.

Я и правда уже сидел на почте и ждал, когда появятся бабка с Вовкой. Обо всём произошедшем я узнал потом. Вовка, когда меня увидел, обрадовался.

– Хорошо, что тебя не отправили по почте.

– Куда? – не понял я.

– К Петру Павловичу в Камчатский, – пояснил Вовка.

– А кто это? И зачем? – всё равно не понял я, что происходит, и посмотрел на бабку.

– В Петропавловск-Камчатский. Дурья ты башка, два уха, – пояснила бабка. – Шутка такая. Но какая-то хреновая получилась. Младший Павлик Морозов хотел бабку в милицию сдать.

Собственно, про Петропавловск-Камчатский я мало что знал. Единственное, это то, что передавали по радио, когда в Москве полдень, там ещё ночь. Меня всегда удивляло. Как там люди живут, если у нас день, а у них ночь. Ведь ночью ни в сад, ни в школу, да и на работу никто не ходит. А у них, как ни услышишь, всегда ночь. Странный город…

Все детали я узнал по дороге домой. Бабка рассказала, как она решила над Вовкой пошутить, а он поверил и сбежал. Да ещё и в милицию. Выручать меня.

– Вот будете знать на будущее, как над нами с дедом издеваться. В следующий раз обязательно отправлю.

– Мне в милиции сказали, что детей никто не примет на почте, – поделился информацией Вовка.

– Не переживай. Я договорюсь, – сказала бабка. – Оформим одного как гуталин, а другого как фоторужьё. И отправим в ваше Простоквашино.

Однажды нас дед решил взять на рыбалку. Не, ну мы и до этого ходили с ним на рыбалку, а тут по-настоящему. На лодке, и потом обед с ухой. Я, конечно, эту рыбалку запомнил надолго, а Вовка и подавно.

Дед нас разбудил с утра пораньше.

– Чешите червей копать.

Мы с Вовкой быстренько позавтракали и отправились во двор искать червей.

– Мелких брать? – спрашивал Вовка, поднимая очередную дощечку.

– Ты помнишь, что в тот раз было, когда мы мелких набрали? – напомнил я Вовке.

– Помню, – поморщился Вовка…

…мы как раз собрались пообедать, после того как наловили рыбы. Ну, наловил-то дед, а мы по большей части просто просидели и ничего не поймали. Если не считать одной лягушки, которую мы тут же надули и запустили обратно в пруд.

Дед развернул котомку. Достал хлеба, картошки, яиц и колбасы. Он отрезал нам по куску хлеба, посыпал солью и положил каждому по горстке червяков сверху.

– Это чё? Нам? – поморщился Вовка.

– А чё нет-то? Пропадать, что ли, им теперь? – ответил невозмутимо дед. – Чё добыли, то и ешьте. Рыбы-то вы до хера из ни хера поймали. Каждому по заслугам, – и положил на свой кусок хлеба огромный кусок колбасы.

Мы сглотнули слюну и с ужасом посмотрели на свои «бутерброды»…

– Д-а-а-а-а-а, – вспомнил и я. – Хорошо, что он тогда пошутил.

У деда вообще с чувством юмора не всегда хорошо, как, впрочем, и у бабки. Хотя они утверждают обратное. Говорят, что наши шутки не продлевают жизнь, а наоборот, укорачивают её.

Через некоторое время мы набрали, как нам показалось, достаточно.