Андрей Асковд - История одного лета [publisher: SelfPub]

– Давай, – подначивал Вовка. – Сыграй мою любимую. Как тебя в музыкальной школе научили. И спой бабкины частушки.

Я зло посмотрел на Вовку. Я понял, что если сейчас не сыграю, то балалайка вернётся на стену в магазин. Или надо было что-то придумать. Я подёргал струны, приложил к уху, послушал.

– Так она не настроена! – нашелся я. – Тут хорошей музыки не получится. Надо дома настраивать. Да и ноты нужны. Я без нот пока плохо помню.

В итоге тётка от нас отстала, и я мысленно «добрая» вернул ей обратно. Вовке я показал язык и подёргал струны. Звук получился впечатляющий. Вовка тоже попросил дать ему поиграть.

– Не будешь без дела подначивать, дам поиграть. Пошли, погуляем.

Мы вышли на дорогу и побрели в сторону окраины. Деда можно было быстро не ждать. Если он поехал к деду Мите, то это надолго. Так мы добрели до карьера.

– Пошли, попрыгаем, – предложил я Вовке, и мы побежали прыгать в песок…

– Дед нас прибьет, – сделал я вывод, оглядывая Вовку и себя. После прыгания в карьере мы были, как из задницы.

– Прибьёт, – согласился Вовка. – А бабка ещё раз потом.

Мы вернулись к магазину и уселись на качелях на детской площадке. Я бренчал на балалайке, а Вовка пел частушки, когда к нам подъехал милицейский бобик.

– Вы чьи такие чумазые? – поинтересовался улыбающийся милиционер.

– Мы погорельцы, – сказанул ни с того не с сего Вовка, что аж у меня глаза на лоб полезли.

– А родители ваши где?

– Дед пошел по селу яйца, млеко собирать, – не унимался Вовка.

Милиционеры переглянулись и нашли разумным, взять нас с собой. На всякий случай…

– Ну и откуда вы такие, погорельцы? – допытывал нас главный милиционер.

Тут решил вступить я. Вовка и так уже успел, пока мы ехали, наворотить, но игра мне понравилась.

– Так мы из театра, вон у меня и балалайка с собой. Театр сгорел, и мы пошли с дедом по миру, побираться.

– А что за театр то у вас был, и где он сгорел-то?

– Далеко-о-о-о, – махнул я рукой в неопределенную сторону. – Мы уже год как скитаемся.

– Год? – удивился он. – А что же, вам и жить негде? Родители-то у вас есть?

– Так дед нас забрал от родителей и скитается с нами. Он нас на ярмарках выставляет, мы выступаем, а люди подают. Я на балалайке играю, а Вовка песни поёт жалостливые. – Вовка кивнул, соглашаясь. – Хотите, он и вам споёт?

– Нет. Спасибо, – отказались они.

– Ты давай метнись по селу, сыщи того Карабаса Барабаса и привези сюда его. Надо разобраться с этими артистами погорелого театра, – главный милиционер напутствовал своего младшего товарища.

– Да-а-а-а, – протянул главный и почесал лысину. – Будем ждать вашего деда. Иначе чёрт ногу сломит. – Он усадил нас на лавку, и тут я понял, что идея-то, собственно, хреновая, по большому счёту. Щас приедет дед и балалайку использует по прямому назначению, как и обещал. Я так понял, что в музыкальных инструментах он плохо разбирается. И чтобы мне не было страшно одному, я обрадовал Вовку, что дед обязательно купит ему дудку. Такая перспектива Вовку не воодушевила…

– Где они? – в комнату влетел дед, снимая на ходу ремень. – Щас меч правосудия вас покарает! Вы у меня щас на всю жизнь инвалидами станете и будете на ярмарках милостыню просить.

– Э-э-э-э. Гражданин, погодите, – преградил ему дорогу главный.

Тут следом вошел, смеясь, тот самый милиционер, который отправился искать нашего деда.

– Да всё нормально. Это Егорыч из соседней деревни. Я знаю его. Малого-то я не видел, а старшого вот не признал. Вымахал за год. Внуки это его. Ну и артисты. Это ж надо, навыдумывать такого.

– А-а-а-а. Ну хорошо. Только вы это… C мечом правосудия потерпите до дому, – главный отступил и опять почесал лысину.

Дед сгрёб нас в охапку и попёр к выходу.

– Дядя милиционер, – жалобно крикнул я из-под охапки деда. – Можно балалайку оставить у вас?

– И дудку давай не будем покупать? – это уже Вовка просил снисхождения у деда.

Балалайку дед вернул в магазин, извинившись перед продавщицей за сей конфуз, чему я был вполне рад. Не хотелось мне проверять, как она будет звучать у меня в голове. Вовка тоже на дудку не стал претендовать. Впрочем, он её изначально не хотел.

Бабке принесли извещение, что ей на почту пришла посылка.

– Это ещё от кого? – удивилась она.

– Может, гуталин? – спросил Вовка.

– Какой в жопу гуталин?

– Ну как в мультфильме про Простоквашино. – пояснил Вовка.

– Это в голове у вас простокваша, раз такие идеи вам в голову приходят.

– Да не-е-е. Там на самом деле фоторужьё было. – Вовка, видимо, решил добить бабку.

– Ещё лучше. Прям детектив. Ждали гуталин, а получили фоторужьё.

– Да не-е-е…. – начал опять Вовка.

– Короче, – отрезала бабка. – Надо идти на почту и получить посылку. А там уж видно будет, что там.

Мы напросились пойти на почту вместе с бабкой. Она решила, что такие номера, как с дедом, у нас не пройдут, и охотно согласилась.

– Гуталин домой потащите. Или ружьё, – выдвинула нам бабка условие. – Это как повезёт…

На почте по квитанции бабке выдали посылку.

– Так вон оно что, – видимо, поняла бабка, от кого посылка.

– Гуталин? – спросил Вовка.

– Нет.

– Фоторужьё?

– Фотопулемёт, – ответила бабка. – На фотокарточки буду вас расстреливать, а потом в фотоальбом сложу и родителям отправлю.

– Ну что там? – не унимался Вовка.

Он, видимо, уже представил, что там действительно должно быть фоторужьё или ещё лучше – фотопулемёт. На худой конец, гуталин. Но всё оказалось прозаичней.

Мы вскрыли посылку. Какая-то бабкина родственница из другого города прислала ей давно обещанных ниток, пряжи и прочую ерунду. Совсем далёкую от фоторужья или хотя бы гуталина.

– Хрень какая-то, – расстроился Вовка.

– Это ваше ружьё из гуталина хрень. А это ценная вещь. – Бабка доставала мотки пряжи и изучала остальное содержимое.

– Свяжу вам смирительные рубашки, – продолжала рассуждения бабка. – Будете до конца лета в них ходить.

– А давай маме с папой посылку отправим, – предложил Вовка.

– А что отправлять-то? – поинтересовалась бабка. – Разве что вас.

– Нас нельзя. Детей посылками не отправляют.

– Ещё как отправляют. – Бабка не отрывалась от изучения содержимого ящика.

– Я в туалет хочу, – попросился Вовка.

– Зин! Малец сходит в уборную?

– Пусть идёт. Мне-то что? Не жалко, – отозвалась Зина.

– Иди. Тебя тётя Зина проводит.

Вовка ушел. Бабка закончила изучать посылку, сложила всё обратно и как-то хитро посмотрела на меня.

– А ну-ка. Сходи в магазин, купи пирожок. Себе и Вовке.

Два раза меня уговаривать не надо было. Пирожки там были отменные. Я взял деньги и побежал.

Вовка вернулся из туалета и заметил, что меня нет. Бабка стояла возле прилавка, и они с тётей, которая работала вместе с тётей Зиной, заворачивали в бумагу какой-то свёрток. Перетянули его верёвкой и запечатали сургучной печатью.