Михаэль Энде - Джим-кнопка и 13 Лютых

– Они заманивают нас в тайфун! – крикнул Лукас капитану, хватаясь за фуражку.

– Верно, – отозвался капитан, – лучше прекратить преследование и быстро вернуться назад.

– Согласен, – ответил Лукас.

– В дрейф! – скомандовал капитан. – Полный назад!

Но если вы думаете, что 13 лютых так просто отпустили их домой, вы сильно ошибаетесь. Разбойники ждали именно этого момента. Со страшной скоростью они перегнали корабль и отрезали ему дорогу.

– Вот мы вам покажем, бандиты! – свирепо зарычал капитан. – С правого борта, огонь! Пли!

Над морем вновь прозвучал грохот десяти пушек. И на этот раз ядра не достигли цели. Но почему? Вместо того, чтобы ударить, они откатились от пиратского борта и полетели обратно. С грохотом ядра ударили по палубе государственного корабля.

– Негодяи! – проворчал Лукас. – У их корабля герметическая защита!

Сквозь завывания ветра стало слышно хохот разбойников и их песню:

– Сейчас он вас доведет до конца! – рыкнул капитан и скомандовал: – Огонь!

Опять все исчезло в дыму и опять ядра, прилетевшие назад, ударили по палубе.

– Прекратить! – крикнул Лукас. – Капитан, вы что, не видите, что стрелять бесполезно?

– Так что же нам ТОГДА делать? – проворчал капитан сквозь грохот.

– Надо попытаться уйти от них! – ответил Лукас.

Но легко говорится, да нелегко делается. Теперь пираты открыли огонь. Залпы градом обрушились на царский корабль. 13 лютых появляясь то справа, то слева, стреляли без перерыва.

– Йо-хо-хо и в бочонке ром! – слышны были их вопли.

Ветер, надувавший паруса, менял направление, приходя то с севера, то с юга, то с востока.

– Тайфун! – крикнул Лукас капитану. – Это тайфун!

Да, это был тайфун. Голубая молния, шипя, пролетела прямо к большой мачте царского корабля, и та мгновенно загорелась. Оглушительно загремел гром. Волны высотой с дом обрушились на корабль. Шторм бушевал и неистовствовал, словно разверзлась преисподня. В черном, как смола, небе беспрерывно загорались яркие молнии, и все покрывал грохот грома.

Тут полил крупный частый дождь, превратив море в пену, похожую на кипящее молоко. И все-таки дождь был удачей, если в таких случаях еще можно говорить про удачу, потому что водные массы погасила огонь.

Между черным небом и белым морем мотало из стороны в сторону оба корабля, синий и с красными парусами.

Похоже, тайфун был соврешенно не страшен пиратскому кораблю. Словно дельфин, танцевал он в бурлящей пене, то тут то там, и сквозь бушующие шумы расходившегося моря было слышно пение 13 лютых:

А потом они опять дали залп по царскому кораблю, от которого все равно оставался лишь жалкий остов. Постепенно корабль превращался в руину, и обломки один за другим уносило прочь.

Первым из команды смыло за борт рулевого. Волна высотой с башню перевалила через корабль и потащила его. Он еще успел ухватиться за какую-то доску, чтобы не пойти ко дну.

Корабль, отданный на растерзание шторму, без управления трещал по всем швам. Лукас перехватил Джима, удержавшись за обломок обгоревшей мачты.

– Ничего не поделаешь, старина, – с трудом переводя дыхание, проговорил он, – надо обождать, пока разбойники не переберутся на наш корабль.

Так же внезапно, как начался, дождь кончился. Разбойники прекратили огонь и тут же оказались на царском корабле. Борт о борт с полуразрущшенным царским судном плясал их корабль в кипящих волнах. Длинным багром с железным наконечником они подтащили корабли друг к другу, а потом запрыгнули на палубу с обнаженными саблями, и зарычали свое «хо-хо-хо», эти страшные и ужасные типы. Но они так походили друг на друга, что отличить их не было никакой возможности.

– Давай, Джим! – позвал Лукас. – За Молли!

И они бросились в битву. Лукас схватил тяжелую железную палку и стал ею прокладыватьсебе дорогу. Джим все время держался рядом с ним. Вскоре они добрались до маленького локомотива. Лукас отобрал саблю у одного из пиратов, и молниеносно зашвырнул его самого на среднюю палубу пиратского корабля. Потом он в несколько приемов разрубил канат, которым была связана Молли, и стал вместе с Джимом переталкивать ее мимо разбитых поручней на царский корабль, все еще остававшийся в тесном соседстве с пиратским судном.

Когда пираты это заметили, они запустили на верхнюю палубу царского корабля горящие смоляные факелы. Большинство из них погасло в воде, но некоторые долетели до кладовой, в которой сидела Ли Си. И палубу застелил густой чад.

Вообще-то матросы были в большинстве, но одних смыло за борт, а других пираты сами столкнули в воду. Окажись матросов в 10 раз больше, это бы все равно не помогло. С такими сильнющими, огромными парнями, которые, похоже, ну совсем ничего не боялись, никакие бы матросы никогда не справились. Все меньше становилась кучка отчаянно сражавшихся. Одного за другим пираты связывали по рукам и ногам и оттаскивали на свой корабль.

Когда начался ураган, Пинг Понг наконец-таки пробудился. Разумеется, он не мог прийти на помощь, ему оставалось смириться и наблюдать со стороны за ужасным поражением. Последним боровшимся, словно лев, был Лукас. Но когда на него набросились аж семь разбойников, он был вынужден сдаться. Его связали и доставили на пиратский корабль, где бросили в какой-то темный люк.

А куда же делся Джим?

Он смог спастись, незаметно забравшись на последнюю, еще не упавшую мачту государственного судна. Но к ней снизу уже подступал огонь, облизывая клочья парусов. Чад скрыл мальчика, почти задушив его. Огонь приближался. Джиму не оставалось другого выбора: как только оба корабля оказались совсем близко друг к другу, он совершил рискованный прыжок на такелаж разбойничьего парусника. Там он и остался висеть между кроваво-красными парусами, крепко вцепившись в канаты. Сверху Джим видел, как пираты рыскали по царскому кораблю, как они обнаружили Ли Си и притащили ее к другим пленникам, а потом принялись собирать добычу: оружие, патроны и всякие ценные вещи.

Награбившись всласть, они насыпали в сердцевину корабля пороху, запалили огромный фитиль, запрыгнули на свой корабль и быстро поплыли прочь. Когда они удалились метров на сто, на покинутом корабле раздался оглушительный взрыв, потом он развалился пополам, и обе половины затонули. Некоторое время Джим еще видел, как сиял котел маленького локомотива, а потом он исчез в волнах.

– Молли! – всхлипнул Джим, и две огромные слезы покатились по его черным щекам. – Ах, Молли!