Мария Грипе - Тень на каменной скамейке

Лицо Каролины было скрыто от меня широкими полями шляпы. Рядом с ней раскачивался фонарь. Его дрожащий огонек светил мне прямо в лицо, ее же лицо все время оставалось в тени.

– В последний момент мы чуть было не лишились повозки, поэтому немного опоздали. Ты долго ждала?

– Не очень. Я просто удивилась, увидев тебя в таком экипаже.

– А ты думала, я в телеге приеду? Или ты собиралась нести Эдвина на руках?

По правде сказать, не знаю, что я думала. Скорее всего, не думала вовсе. Но как ей удалось достать повозку?

– Через одного знакомого.

– Он там, сзади в повозке?

– Нет, там другой знакомый. Его зовут Густав. «Значит, это не ее брат», – подумала я.

– Он хозяин повозки?

– Ты задаешь слишком много вопросов. Я ведь сказала, что это другой человек. Не спрашивай больше ни о чем. Густав нам помогает. Мы будем действовать втроем.

– Я не знала, что у тебя столько знакомых в городе. Она пожала плечами:

– Конечно, знакомых надо иметь. Без них пропадешь.

Понукая лошадь, она начала посвящать меня в свой план и объяснять мою роль в деле. Во-первых, обстоятельства могут сложиться по-всякому, и нам следует быть готовыми к этому. Либо Флоры дома нет – и это самое лучшее. Тогда нам останется только войти и забрать малыша Эдвина.

– А почему Флоры может не быть дома? Что ей делать на улице среди ночи?

– Не будь такой наивной! – Я скорее почувствовала, чем увидела взгляд Каролины из-под полей шляпы. – Не притворяйся глупее, чем ты есть на самом деле.

– Как это?

– Как? – Она думала, я знаю, что Флора с озера Осет принадлежит к тому сорту людей, которые бродят ночами по улицам. – Иначе на что же она, по-твоему, живет?

– Она просит милостыню. И потом, она ведь прачка.

– Это было давно. Нет, она ночная птица.

Ночная птица? Звучит красиво. Но, по словам Каролины, ничего красивого в этом нет. Это очень печально – жаль и Флору, и ее детей. Она все больше опускается.

Мне никогда не приходилось слышать, что Флора бродит где-то по ночам. Я думала, что пристрастие к выпивке было ее самым тяжким грехом. Нет, как объяснила Каролина, об остальном просто стараются помалкивать. О таких вещах не принято говорить открыто.

Мне вспомнилось наше первое совместное посещение дома на озере Осет, когда я рассказывала Каролине все, что мне было известно о Флоре и ее жизни. А вот теперь она знает гораздо больше меня. Может быть, даже больше всех домашних.

– А Свея знает об этом? О Флоре? Что она ночная птица?

– Конечно, знает. Все знают.

– Я, как видишь, не знала.

– Да, конечно, но тебя считают ребенком. И от всего оберегают. Все, о чем нельзя написать в детской книжке, не годится для твоих небесно-голубых глазок, сама понимаешь. – Она дружески подтолкнула меня в бок, давая понять, что это камешек не в мой огород.

А Роланд? Что известно ему?

Каролина засмеялась. Немногое. Но она сделала все от нее зависящее, чтобы его просветить. Так что за Роланда беспокоиться нечего, сказала она. Роланд о себе сам позаботится. Но мы отклонились от темы нашего разговора. Мне не следует ее прерывать. Теперь нам важно сосредоточиться.

Итак, Флоры может не быть дома, но вероятно и другое: она дома, и у нее гость. Это для нас очень плохо. Потому что тогда вся затея может сорваться: Флора наверняка положит детей в каморке, и нам будет нелегко добраться до Эдвина.

Есть еще один вариант: Флора действительно дома, одна и спит на своем топчане.

Таким образом, нам следует продумать три варианта действий и быть готовыми к любому из них. Когда прошлой ночью Каролина ходила в разведку, Флора только что вернулась домой. Но вчера Каролина была там попозже, часа в два ночи. Если нам повезет, сегодня она опять оставит детей одних, а сама вернется только под утро. Правда, особенно надеяться на это не приходится.

– А законно вот так, без спроса, увозить ребенка из дома?

Я услышала, что Каролина презрительно фыркнула:

– Законно – незаконно… Все это болтовня. Ведь мы будем ухаживать за Эдвином, пока он не выздоровеет. К тому же разве законно оставлять его на произвол судьбы?

А если и так, значит, законы эти никудышные и нечего на них обращать внимание. Плохо заботиться о ребенке – вот что преступно. И это закон для Каролины.

А как же Свея? Вдруг Флора решит, что во всем виновата Свея?

Об этом Каролина тоже подумала. Она заготовила письмо, в котором объяснила, почему нам пришлось забрать Эдвина. В нем черным по белому написано, что Свея ничего об этом не знает. Всю ответственность Каролина берет на себя. Она все придумала. Она же все и осуществила. Эдвину нужно окончательно выздороветь. Тогда он может снова вернуться к Флоре. Это четко и ясно изложено в письме.

– Но ведь Флора не умеет читать? Она же вечно хвастается, что никогда не ходила в школу. Она неграмотная.

Каролина посмотрела на меня. Об этом-то она не подумала.

– Да, оплошала я… Как же нам теперь быть?

– Она кого-нибудь попросит прочесть ей письмо вслух, какая разница? – сказала я.

– Нет, так не пойдет. Я хочу, чтобы она сразу его прочла и не волновалась.

Но я сомневалась, что Флору так легко успокоить. Умей она читать, она бы отшвырнула письмо, как только поняла, о чем оно.

– Может быть, даже хорошо, что она не прочтет письмо сразу? Это пробудит в ней любопытство и немного отвлечет от мыслей об Эдвине. Она наверняка поспешит к кому-нибудь узнать, что же тут написано.

– Может, ты и права. Неплохая мысль.

Голос Каролины звучал одобрительно. Затем она очень подробно изложила мне свой план, чтобы я знала, как себя вести в разных ситуациях.

– Ты волнуешься? – спросила она наконец. Пришлось признаться, что да.

– Прекрасно. Я тоже. Так и должно быть. При этом становишься собраннее и действуешь хладнокровнее.

Остаток пути мы провели в молчании. Лошадь трусила в темноте мелкой рысцой. Фонарь рядом с Каролиной покачивался и отбрасывал мягкий свет. Позади нас в повозке сидел какой-то Густав.

Когда мы подъехали к озеру Осет, Каролина натянула вожжи и придержала лошадь. Метрах в ста от избушки, на берегу речки была маленькая роща. Здесь мы остановились и привязали лошадь к дереву. Дальше придется идти пешком. Тут уже ничего не растет. Место вокруг избушки совершенно голое.

Густав вышел из повозки. Он оказался высоким, приятным на вид молодым человеком. Я подумала, что уже видела его раньше. Да, он ведь был с братом Каролины в тот день на улице. Говорил он мало. Первое, что он сделал, – взял папиросу и закурил.

– Вы оба знаете, что делать? – шепотом спросила Каролина.

Мы с Густавом кивнули. И тут мне кое-что пришло в голову.

– А может, стоит узнать заранее, дома ли Флора. И если дома, то одна или с кем-нибудь еще.

Каролина держала снятый с повозки фонарь. При моих словах она подняла его и посветила на меня. Я разглядела высоко поднятые брови и услышала легкое раздражение в ее голосе: