Мария Грипе - ...И белые тени в лесу

– Он хранит свою тень, – тихо сказала она. – Так же как и люди, живущие в Замке Роз. Так же как вы, насколько я понимаю. Ведь вы что-то держите в себе?

Она взяла мою руку в свою, и мы посидели молча.

– Мне кажется, я больше не могу здесь оставаться, – сказала я.

Я удивилась своим словам. Ни о чем таком я раньше не думала, они сами вырвались из меня. Я ведь действительно хотела остаться.

Амалия снова кивнула.

– Вы сами знаете, как будет лучше, – ответила она. Когда мы разошлись, я стала искать Акселя Торсона. Я пока еще точно не знала, что скажу ему, но на душе у меня стало удивительно спокойно и ясно. Амалия была права – я носила тяжелую ношу, внутри у меня была темнота, и теперь я должна от нее освободиться.

Я нашла Акселя возле речки, неподалеку от его дома.

Было воскресенье, у Веры выдалось несколько свободных часов посреди дня. Так что она сидела дома, и пойти туда мы не могли. На берегу стояла лодка, и Аксель предложил прокатиться. Хорошее начало, подумала я.

Аксель подтолкнул лодку к воде и протянул мне руку. Последние дни я много бездельничала и поэтому хотела размять мышцы. Я сказала Акселю, что хочу погрести.

Аксель ничего против не имел. Я сделала несколько сильных взмахов веслами, чтобы лодка отчалила от берега, а затем стала грести равномерно. Кругом было спокойно и тихо. Время от времени я подбирала весла и опиралась на них, пытаясь собраться с мыслями.

Аксель сидел впереди и смотрел на свою трубку. Он устроился поудобнее – откинувшись немного в сторону, он поставил ногу на бортик и уперся локтем в колено. Глядя на него можно было подумать, что никакие мировые катаклизмы не способны нарушить его спокойствия. Сегодня у него свободный день, он забыл о проблемах, и мысли его гуляют сами по себе.

По крайней мере так выглядело со стороны. Догадаться о том, каково ему было на самом деле, – задача непосильная. Когда я пришла, он нисколько не удивился – собственно, как и в прошлый раз, но теперь у меня было такое чувство, что он меня ждал.

Некоторое время мы плыли в полной тишине, затем Аксель сказал:

– Значит, вы уже все обдумали?

– Не то что бы все, да и не особенно много…

– А вот я много думал.

– Я понимаю.

– Верю, верю, если я в вас не ошибся, это действительно так.

Я промолчала, Аксель задумчиво потушил трубку.

– А может быть, нам вместе попытаться…

Он прервал себя на полуслове и посмотрел на воду. Я направила лодку в сторону противоположного берега и отпустила весла.

Аксель медленно повернулся ко мне.

– Да-а… Ну и на чем же мы порешим? Что скажете?

– Не знаю. Я уже все сказала.

– Правда? И это все?

– То есть это все, что мне известно.

– И все же это меньше, чем вам хотелось бы знать?

– Может, и так.

– А что еще, например?

Я медленно окунула весла и тут же подняла их, глядя на блестящие капли, стекавшие в воду. Лодка плавно скользила по реке. Стоял прекрасный тихий день. Весла податливо рассекали речную гладь. Вода была гладкой и ясной, как зеркало.

– А здесь сильное течение?

– Нет, не очень. А что?

– Да так… Я просто подумала… Если течение не такое уж сильное, то, по-моему, очень странно, что за такое короткое время тело Лидии могло уплыть неизвестно куда, так что его потом не нашли. Ведь поиски начали немедленно.

– Да, это и вправду странно.

– А никто тогда этому не удивился?

– Не знаю, не знаю, я об этом ничего не слышал. Но вы совершенно правы.

Голос звучал абсолютно спокойно. В нем не было ни тени удивления или недоверия. Аксель попросил меня продолжать. Но смотрел он куда-то в сторону – может быть, чтобы не мешать мне. Я стала грести, обдумывая, что скажу дальше. И вдруг произошло нечто странное.

Я почувствовала, что все эти мысли уже давно сидят у меня в голове и только ждут, когда я облеку их в слова. Я даже не удивилась, настолько они были мне знакомы, хотя сама я об этом не знала.

Слова просились наружу, я говорила не спеша, мысли мои были отчетливыми и ясными.

– Но ведь никто не знает о том, что на самом деле случилось тогда у реки, пока эта камеристка Эмма со своим женихом бегали в замок за помощью. Может быть, течение здесь ни при чем.

– Как это так?

– Может быть, тело вовсе не потонуло.

– Как это?

– Ведь кто-нибудь мог вытащить Лидию из реки. Прошло столько времени, прежде чем подоспела подмога. Пока их не было, могло произойти все что угодно, правда ведь?

Я попыталась заглянуть ему в глаза. Аксель кивнул, но ответил, не глядя на меня:

– И такой вариант имеет право на существование. Но есть ли смысл в этих догадках? Ведь так или иначе Лидия исчезла, и теперь уж какая разница – в воде или на суше. Теперь ее с нами нет.

– Если она мертва, то, разумеется, нет никакого смысла гадать.

– Что вы имеете в виду?

– Как выглядят глаза у утопленников?

Аксель молчал.

– Ведь камеристка сказала, что у Лидии были потухшие глаза. Это всего лишь ее личное впечатление. Но когда человек без сознания, взгляд у него тоже может быть потухшим. Тем более что Эмма была перепугана не на жизнь, а на смерть. Она могла преувеличивать. Возможно такое?

– Возможно.

– Но в конце концов, ведь единственными, кто видел, что Лидия лежит в воде, были Эмма с женихом. Правда?

– Насколько мне известно, да. Во всяком случае, так говорили.

– А может, все было немного не так?

– Может быть.

– Значит, ее мог видеть кто-то еще?

– Думаю, да.

– А ведь каждый здравомыслящий человек, увидев женщину, лежащую в воде, первым делом вытащит ее на сушу и попробует понять, в каком она состоянии. Надо же проверить, жива она или нет?

Аксель ничего не ответил, и я продолжала дальше.

– Но почему тогда этот кто-то позволил ей исчезнуть?

Аксель молчал.

– И кто на такое мог пойти?

– Какие будут предположения?

– Предположений не так уж и много. Это был кто-то из ее ближайшего окружения. Правильно?

– Что вы хотите сказать?

Аксель сидел неподвижно, отвернувшись в сторону. После моих слов он медленно повернулся и посмотрел мне в глаза.

– Вы намекаете на то, что Лидия не собиралась покончить с собой?

– Да нет, она же написала прощальное письмо, значит, она собиралась это сделать. Но может, в последний момент она испугалась?

– И?..

Он вытряхнул пепел из трубки и набил ее свежим табаком.

Я поиграла веслами в воде.

– А что было дальше, я не знаю. Это уж виднее тому, кто при этом присутствовал, – сказала я, не глядя на Акселя.

– Что вы хотите сказать?

– Разве вы не понимаете?

Я отпустила весла и пристально посмотрела ему в глаза. Порывисто вздохнув, он наморщил лоб, а потом так глубоко затянулся трубкой, что раскашлялся. Когда Аксель снова успокоился, он сказал:

– Значит, договорились: вы уезжаете из замка?