Гудрун Мебс - Бабушка! – кричит Фридер. 42 истории из жизни проказников

Фридер обводит взглядом свою комнату. Кто ещё сможет поговорить с ним по-иностранному?

Юла! Если её запустить, она будет издавать звуки.

Фридер берет юлу, ставит её на пол и аккуратно заводит. Юла звенит, начинает вращаться, и слышится «Зур-р-р-р… зум-зум-зум-зум-зум» – такая у юлы музыка.

– Это я всё уже знаю, – мрачно ворчит Фридер. – Это тоже не по-иностранному. А просто юла поёт.

Фридер дожидается, пока юла остановится, и ногой пинает её подальше. Под кровать. От юлы тоже никакого толку. Она умеет говорить только по-своему.

Никто не может сказать ему, как говорить по-иностранному! Совсем-совсем никто!

И музыкальная шкатулка тоже не может. Её даже спрашивать не нужно. Фридер и так знает, что она скажет. Он тянет за маленький шнурок, и шкатулка начинает петь: «Братец Якоб, братец Якоб, спишь ли ты, спишь ли ты…» Это колыбельная песня, и поётся она совсем не по-иностранному. Это любому младенцу ясно.

По-иностранному – значит так, чтобы было ничего не понятно. И это должно звучать красиво. Фридер вздыхает. Как хочется сказать что-нибудь по-иностранному… Но в голову ничего не приходит. Ничего иностранного. Фридер чувствует только голод. Подошло время ужина. И уже давно.

Фридер распахивает дверь и кричит:

– Я голодный!

– Руммельдибумм! – раздаётся в ответ. Фридер прислушивается. Что это?

Но тут снова слышится:

– Руммельдибумм!

Фридер напряжённо слушает. Это голос бабушки, он его всегда узна́ет. Только что это с ней такое?

– Бабушка? – зовёт он испуганно. – Бабушка, это ты?

– Кики! – слышится из кухни, и Фридер мчится туда. Может быть, бабушке плохо? Она так странно говорит… Она никогда ещё так не говорила.

Бабушка стоит в кухне, стол накрыт для ужина. Всё как всегда.

– Что с тобой, ба? – спрашивает Фридер и испуганно смотрит на неё.

Бабушка ставит на стол миску, которую держала в руке, и говорит:

– Мампфпампф!

Потом призывно похлопывает по стулу Фридера и говорит:

– Дадада!

И смотрит на Фридера. А Фридер смотрит на бабушку. Что с ней стряслось? Может, она сошла с ума?

– Дадада! – снова говорит бабушка, снова хлопает по стулу, а потом садится, кладёт себе на тарелку хорошую порцию картофельного пюре и моркови и безмятежно принимается за еду.

– Мампф-пампф эббеле блууси! – говорит она и довольно гладит себя по животу.

И, повернувшись к Фридеру, снова повторяет:

– Дадада! – и смотрит на его стул.

Фридер стоит, будто оцепенев. Такой он бабушку никогда ещё не видел. Может, у неё чего-нибудь болит? Горло или ещё что-то? Но на вид она совершенно здорова, она ест, она улыбается… и вдруг Фридер понимает. Бабушка говорит по-иностранному! С ним!

Одним прыжком он плюхается на свой стул, быстро накладывает себе пюре и ухмыляется бабушке:

– Мампф-дампф?

Бабушка усмехается в ответ, качает головой и говорит:

– Мампфпампф! Ма-а-а-ампфпа-а-а-ампф!

И Фридер повторяет:

– Мампфпампф.

– Кики! – смеётся бабушка и кивает.

Потом она говорит: «Блуууси!», и Фридер тоже говорит: «Блуууси» – и начинает есть.

Он любит картофельное пюре. И морковку тоже.

– Кинкельбринкель? – спрашивает он, показывая на морковь.

– Кики! – смеётся бабушка.

– Блуууси, – смеётся Фридер.

– Шнодд тирфрациклатци бумм, – говорит бабушка и накладывает себе ещё пюре.

– Тектектек, – говорит Фридер, наморщив лоб, и тянет миску с пюре к себе.

– Ха? – спрашивает бабушка, а Фридер, покачивая указательным пальцем, отвечает:

– Тектектек! Эле ибибиб!

– Кики! – говорит бабушка. – Улебумм ибибиб!

А потом хватает миску и вычерпывает из неё остатки пюре.

Фридер хихикает, водружает на гору пюре морковь, а потом запихивает всё это себе в рот, огромными порциями.

Бабушка делает то же самое.

– Блуууси! – тянет она и улыбается Фридеру.

– Блуууси! – улыбается он в ответ.

Весь ужин Фридер и бабушка говорят только по-иностранному. Один лучше другого. До тех пор пока бабушка не говорит:

– Всё, внук, я устала!

Тут Фридер прыгает ей на колени, чмокает в щёку и шепчет в ухо:

– Милая, милая Бабалаламамалала!

– Ладно уж, ладно, – вздыхает бабушка и начинает убирать со стола. – Внучочо-ок!

– А завтра мы снова будем говорить по-иностранному, бабушка? – кричит Фридер и ставит миску из-под пюре в раковину.

– Ну, если я до завтра не разучусь, – говорит бабушка и кладёт миску из-под моркови туда же.

– Бабушка! – кричит Фридер и дёргает бабушку за юбку. – Бабушка, я ещё совсем не хочу спать. Расскажи мне что-нибудь страшное!

– Да отстань ты от меня ради бога, внук! – ворчит бабушка. – День был длинный, теперь пора отдохнуть. Закрывай глаза, и точка. И чтоб я больше ни звука не слышала!

– Ну, бабушка, – ноет Фридер и прыгает на кровати, – я же совсем не устал! Расскажи что-нибудь страшное, ба! – жалобно просит он. – Я очень люблю истории о привидениях!

– А я очень люблю детей, которые уже спят, – говорит бабушка, накрывает Фридера одеялом, чмокает его в щёку и выходит из детской.

Остановившись у двери, она добавляет:

– А теперь, сердце моё, давай уже спать и спокойной ночи, завтра ведь снова наступит новый день.

Бабушка выходит из полутёмной комнаты, а Фридер лежит в кровати и сердится. Спать! Но он ведь совершенно не устал. Нисколечко. И глаза совсем не хотят закрываться. Вот всегда надо спать!

А если ему хочется не спать, а чего-нибудь страшного?

Чтобы было как на ярмарке в павильоне ужасов. Там тоже темно, слышится зловещее постукивание костей, отовсюду доносится «Хухуху-у-у» и привидения ходят-бродят совершенно по-привиденчески. Посмотришь, послушаешь – и становится жутко до дрожи.

Но там не нужно по правде бояться, потому что на самом-то деле никаких настоящих привидений нет. Только выдуманные. Или такие, которые сделаны, они только на вид как настоящие.

«Вот если бы сейчас в мою комнату пришло привидение, – мечтает Фридер, – я бы ему двинул кулаком прямо в привиденческое брюхо – и точка. И пожалуйста – оно валяется на полу. Или натяну скатерть на голову – ту, которая лежит в кухне на столе, – стану маленьким привидением и буду пугать большое привидение. Наступлю ему на ногу и ещё завою, да погромче. У меня это здорово получается!»

И Фридер немедленно пробует повыть:

– Хухухухухухуху-у-у!

Нет, это слишком тихо, нужно гораздо громче:

– ХУХУХУХУХУ-У-У!

– Внук, – кричит бабушка из гостиной, – что с тобой?

– Ничего, бабушка, – кричит Фридер в ответ, – я просто тренируюсь. Я ведь маленькое привидение!

– А я – большое привидение и сейчас отшлёпаю тебя как следует! – вскрикивает бабушка. – А ну, немедленно спать. И чтоб я больше ни звука не слышала!