Поль Беорн - 14-14

– Через тридцать минут я соберу ваши работы!

Катастрофа!

Адриен бледнеет как полотно. Основные французские колонии? Ох…

Он отчаянно пытается вспомнить последний урок истории перед самыми каникулами. В памяти всплывают цветные географические карты: контуры границ, маленькие квадратики, обозначающие города, и названия каких-то африканских государств. Учительница ходит между рядами, заложив руки за спину.

Адриен пишет на листке первую фразу: «В 1914 году Франция являлась второй по величине колониальной империей после Великобритании…»

А дальше-то что? Кроме Индокитая и Алжира он не помнит ничего…

И внезапно его охватывает полная безмятежность. Он оглядывается и видит вокруг себя головы, склоненные над партами, ловит несколько случайных взглядов, слышит, как ручки скрипят по бумаге. Замечает на другом конце класса Сару: улыбнувшись ему, она снова склоняется над своим листком.

Адриен берет линейку и аккуратно перечеркивает фразу о второй по величине колониальной империи. Впервые в жизни он получит ноль, ну и что? Ничего страшного, от этого не умирают. Ну что с ним могут сделать? Посадить в тюрьму? Ха-ха! Ничего они не сделают. И вместо того чтобы писать контрольную, он вырывает листок из черновой тетради и пишет хлесткий ответ кузену Адриану:

Дорогой кузен!

Если бы я захотел, я бы тоже мог получить первую награду.

Просто у меня есть дела поважнее.

Мне надоела эта учеба. Я вырасту и стану художником, а для этого мне не нужны поздравления школьной комиссии и первая награда.

Не знаю твою Симону, но Марион – самая красивая, самая очаровательная, самая классная девушка на свете! И, между прочим, она не красится.

Вот так-то!

После этого он переворачивает листок с ненаписанной контрольной на другую сторону и, как всегда, когда ему грустно, начинает рисовать…

Выходя из класса, он старается смешаться с толпой учеников, но учительница окликает его. Он нехотя поворачивает обратно, еле волоча ноги.

– Адриен, ты можешь мне объяснить это?

Она держит двумя пальцами его листок. На лицевой стороне написана фамилия, класс, дата и перечеркнутая фраза о второй в мире колониальной империи. А на обороте он нарисовал туарега, сидящего на верблюде среди барханов Сахары с тюрбаном на голове и старинной длинноствольной винтовкой. Он вспомнил картинку из учебника и нарисовал ее по памяти.

– Ты хорошо рисуешь, дружок, – говорит она, глядя ему в глаза.

Он краснеет и опускает голову.

– Послушай, мне нетрудно поставить «ноль» балбесу, который валяет дурака на уроке…

Она берет другой листок из стопки. Это контрольная Вилли, и в ней лишь несколько слов.

– …но мне очень не хочется ставить его тебе, Адриен. Что случилось? До сих пор ты всегда готовился к урокам. Не понимаю.

Адриен не отвечает. Одинокая слеза течет по его по щеке, и он опрометью выбегает из класса.

14 января 1914 г.

С понедельника начались занятия, и каникулы с их хозяйственной повинностью, слава богу, закончились! Адриан радостно входит в класс для мальчиков, который расположен прямо над кабинетом мэра. Девочки учатся в другом классе с другой учительницей, и Адриан, к своему великому сожалению, видится с Симоной только после уроков. Его калоши скрипят по старому деревянному полу с белыми и голубыми следами раздавленного мела. Тихо гудит печь. Вдыхая запах свежих чернил и глядя на маленького Марселина, который осторожно наполняет чернильницы, стараясь не запачкаться, Адриан невольно улыбается. Ему тоже поручали это, когда он учился в младших классах. В то время учителем был старый мэтр Пьер. А два года назад его заменил мэтр Жюльен.

Мэтр Жюльен совсем молодой, ему не больше двадцати пяти лет. Он сидит на возвышении за столом, уткнувшись носом в толстый учебник. Маленькая бородка, вместо того чтобы добавлять ему лет, делает его совсем юношей, и он больше похож на старшего брата какого-нибудь ученика, чем на учителя. Его тонкие пальцы барабанят по тяжелой деревянной линейке, которой он ни разу не бил их по рукам, в отличие от своего предшественника. Такое впечатление, что его невозможно вывести из равновесия. Хотя сейчас на его глазах Люсьен и Эдмон дразнят Марселина, делая вид, что хотят толкнуть его под локоть, чтобы чернила залили весь стол; Андре и Эрнест болтают, а маленький Луи громко топает в своих грубых башмаках у входа в класс, стряхивая с них снег.

Адриан не видит Жюля, брата Симоны. Чем он сейчас занимается? Доит коров? Рубит дрова? Или просто выбрал дальнюю дорогу, чтобы немного прогуляться перед уроками? Если он сегодня не придет, Адриану придется делать доклад в одиночку, а это уже не лезет ни в какие ворота! Впрочем… он выкрутится и без Жюля, по крайней мере, не придется выслушивать ерунду, которую тот обычно несет!

Адриан не спешит сесть на свое место, потому что не переносит хвастовство Люсьена. Это его сосед сзади, а также соперник за первое место в классе. Он с гордостью показывает часы, которые ему, конечно, подарили на Рождество. Его отец – врач у них в деревне, он очень богат, и Люсьен не стесняется кичиться этим при каждой возможности. И сейчас он наверняка только и ждет, когда Адриан сядет на место, чтобы сообщить ему, сколько стоит его новая забава!

Чтобы избежать маневра Люсьена, Адриан делает вид, что увлеченно рассматривает карту Европы, висящую слева от доски. Он задерживается взглядом на границе Франции, на областях Эльзас и Лотарингия, которые немцы отняли у французов в 1870 году; потом его взгляд устремляется к новым государствам на Балканах. Он переходит к следующей карте – карте полушарий, на которой колонии изображены в цвете: желтый цвет британских владений превалирует, но сияние французского голубого придает этому ростбифу [7] «Ростбифом» французы презрительно называют англичан за их любовь к печеной говядине. зеленоватый оттенок. К тому же французские границы более протяженные. А у бошей, к счастью, лишь кое-где несколько зеленых пятнышек. Учителю не нравится, что Адриан так называет немцев. Он говорит, что взаимопонимание между народами начинается с уважения к каждому человеку. Пусть так, но фрицев все равно никто не любит!

– Адриан! – раздается голос Жюля, который в последнюю минуту врывается в класс весь взъерошенный. – Говорят, ты принес журнал?

Люсьен это слышит, но у него даже нет возможности что-то сказать, потому что в этот момент мэтр Жюльен хлопает по столу своей тяжелой деревянной линейкой, показывая этим, что урок начинается и каждый должен занять свое место. Адриан бросает торжествующий взгляд на докторского сына, а потом подмигивает своему другу. Все дружно садятся, и наступает тишина.