Люси Монтгомери - Анин Дом Мечты

Аня улыбнулась. Она уже научилась относиться с известной долей скепсиса к мнению мисс Корнелии о мужчинах, живущих в Четырех Ветрах. В противном случае ей пришлось бы поверить, что они представляют собой сборище самых безнадежных подлецов и бездельников, чьи жены — сущие рабыни и мученицы. К примеру, Том Холт, о котором шла речь, был, насколько она знала, добрым мужем, горячо любимым отцом и отзывчивым соседом. А если он был склонен работать с прохладцей, любя рыбный промысел, для которого был рожден, больше, чем фермерство, и если он увлекался вышиванием — вполне безобидная причуда, — так, похоже, никто, кроме мисс Корнелии, не был в претензии на него. Его жена, «большая хлопотунья», наслаждалась своими вечными «хлопотами»; его семья получала вполне приличный доход с фермы, а его крепкие, рослые сыновья и дочери, унаследовавшие от матери ее деловитость, все были на верном пути к тому, чтобы преуспеть в жизни. Право же, в Глене св. Марии не было семейства более счастливого, чем семейство Холтов.

Мисс Корнелия вернулась из дома Муров очень довольная и объявила:

— Лесли возьмет его. Она так и ухватилась за эту возможность заработать. Ей нужны деньги, чтобы починить крышу этой осенью, но она не знала, где их взять… Я полагаю, капитану Джиму будет более чем интересно узнать, что внук Джона Селвина приезжает сюда. Лесли велела передать вам, что очень хочет пирога с вишнями, но не может прийти к чаю, так как идет искать своих индюшек. Они ушли со двора. Но она попросила, если останется кусочек, положить его в буфетной, а она забежит в сумерки, чтобы взять его, когда пригонит беглянок домой. Вы представить не можете, Аня, душенька, как я обрадовалась, когда услышала, что Лесли передает вам такое послание, смеясь, как смеялась когда-то, давным-давно. Она очень изменилась в последнее время — смеется и шутит, как девочка, и из разговора с ней я поняла, что она очень часто бывает у вас.

— Почти каждый день… или я захожу к ней, — сказала Аня. — Не знаю, что я делала бы без Лесли, особенно теперь, когда Гилберт так занят. Он почти не бывает дома, если не считать нескольких часов после полуночи. Боюсь, он просто сводит себя в могилу непосильным трудом. Так много людей с той стороны гавани посылает теперь за ним.

— Довольствовались бы своим собственным доктором, — сказала мисс Корнелия. — Хотя, конечно, я не могу винить их за то, что они предпочитают ему другого, — ведь он методист! К тому же с тех пор как доктор Блайт поставил на ноги миссис Аллонби, люди уверены, что он умеет воскрешать мертвых. Я думаю, доктор Дейв чуточку завидует. Чего же еще ожидать от мужчины? Говорит, будто доктор Блайт слишком увлекается всякими новомодными идеями! «Конечно, — говорю я ему в ответ, — именно одна из этих новомодных идей помогла спасти Роду Аллонби. А если бы ее лечили вы, она умерла бы и лежала теперь под могильной плитой, надпись на которой уверяла бы, что Богу было угодно взять ее к себе». Мне очень приятно откровенно высказать свое мнение доктору Дейву! Он командовал всеми в здешних местах и до сих пор думает, что знает больше всех на свете… Кстати, о докторах… Хорошо бы доктор Блайт сходил и осмотрел Дика Мура — у него появился фурункул на шее. С этим Лесли самой уже не справиться. Право, не понимаю, зачем Дику Муру понадобилось делать фурункулы… как будто с ним без того недостаточно хлопот!

— А знаете, Дик, похоже, привязался ко мне, — сказала Аня. — Ходит за мной по пятам и расплывается в улыбке, как довольный ребенок, когда я обращаю на него внимание.

— Вас от этого дрожь пробирает?

— Вовсе нет! Мне, пожалуй, даже нравится бедный Дик Мур. Во всяком случае, он кажется таким жалким и вызывает сострадание.

— Хм! Он не вызвал бы у вас особого сострадания, если бы вы видели его в те дни, когда он не в духе, поверьте мне! Но я рада, что он вас не пугает — тем лучше для Лесли… У бедняжки прибавится забот, когда приедет этот постоялец. Надеюсь, он окажется порядочным существом. Вам он, вероятно, понравится — он писатель.

— Хотела бы я знать, почему так распространено мнение, что если два человека — писатели, они, в силу одной этой причины, должны быть весьма близки друг другу по духу и образу мыслей, — заметила Аня несколько пренебрежительно. — В то же время никто, как правило, не ожидает, что два кузнеца проникнутся горячей любовью друг к другу лишь потому, что оба кузнецы.

И все же она смотрела на предстоящий приезд Оуэна Форда с радостным чувством ожидания и надежды. Если он молодой и симпатичный, то вполне может оказаться приятным дополнением к кругу ее и Гилберта друзей. Веревочка от засова двери Домика Мечты была всегда выведена наружу для удобства всех, кто принадлежал к племени, знающих Иосифа.

И вот однажды вечером мисс Корнелия позвонила Ане по телефону.

— Писатель только что приехал. Я собираюсь привезти его к вам, а уж вы покажете ему дорогу к Лесли. Так будет быстрее, чем если бы мы с ним поехали кругом по другой дороге, а я ужасно спешу. Ребенок Ризов взял и свалился в корыто с горячей водой! Обварился чуть ли не до смерти, и они просят меня срочно прийти к ним… чтобы наложить на ребенка новую кожу, я полагаю. Миссис Риз всегда так беспечна, а потом ждет, что другие люди исправят ее ошибки… Так вы не возражаете, душенька? А его дорожный сундук привезут завтра.

— Очень хорошо, — сказала Аня. — Что он за человек, мисс Корнелия?

— Вы увидите, что он представляет собой снаружи, когда я привезу его. Ну а что он представляет собой изнутри, знает только Господь Бог, который его создал. Больше не скажу ни слова, так как наверняка в деревне сняты сейчас все до единой телефонные трубки.

— Очевидно, мисс Корнелия не может найти особых изъянов во внешности мистера Форда, иначе она сообщила бы о них, несмотря на снятые телефонные трубки, — заметила Аня. — Отсюда я делаю вывод, Сюзан, что мистер Форд скорее красив, чем некрасив.

— Что ж, миссис докторша, дорогая, я люблю посмотреть на привлекательного мужчину, — откровенно заявила Сюзан. — Не лучше ли мне накрыть на стол, чтобы он мог перекусить? У нас есть земляничный пирог, который прямо-таки тает во рту.

— Нет, Лесли ждет его, и у нее готов для него ужин. А кроме того, земляничный пирог нужен мне для моего собственного бедного мужа. Он вернется домой очень поздно, так что, Сюзан, оставьте для него на столе пирог и стакан молока.

— Непременно, миссис докторша, дорогая. Сюзан у руля! Лучше все же кормить пирогами собственных мужей, чем незнакомцев, которые, возможно, только и делают, что ищут, где бы им набить брюхо… да доктор и сам — такой привлекательный мужчина, какого нечасто встретишь.