Катарина Тайкон - Катици

Наконец Бритта сказала:

– Без Катици здесь станет скучно. И мне плевать, цыгана она или нет.

– Конечно, цыгана, – вмешалась Рут.

– Ты же не знаешь, что это слово значит, – фыркнула Бритта.

– Во всяком случае, я с ней больше общаться не буду, – заявила Рут.

– Зато ее голубое платье тебе ужас как нравится. Ты просто завидуешь Катици! Дура ты, Рутка, если хочешь, чтобы Катици от нас забрали, – Гуллан всхлипнула.

– Не плачь, – сказала Бритта. – Может, еще обойдется. Катици сейчас вернется и расскажет, о чем они разговаривали с фрекен Квист. Я думаю, если Катици попросит, ей разрешат остаться. Давайте ляжем в кровати и будем ждать Катици.

– И все-таки она цыгана, – сказала Рут, которая всегда хотела, чтобы последнее слово осталось за ней.

– Заходи, Катици. Садись на кровать. Если хочешь, забирайся под одеяло, только не забудь снять тапочки.

Катици было ужасно интересно, зачем ее позвала добрая фрекен Квист – самая добрая из всех известных Катици взрослых людей.

– Хочешь сок и булочку? – предложила воспитательница. – Или ты еще не проголодалась после ужина?

– Сок с булочкой я всегда хочу. Даже сразу после ужина. – Катици и фрекен Квист рассмеялись, потом Катици спросила:

– А как же зубы? Я ведь их почистила, значит, есть уже нельзя?

Фрекен Квист подмигнула ей и улыбнулась.

– Ничего! Просто пообещай, что потом почистишь зубы еще раз. Ты же знаешь: когда еда застревает между зубов и разъедает эмаль, появляются дырки. Ты же этого не хочешь?

– Не хочу. Это очень больно. И некрасиво, когда зубы больные.

– Верно. А сейчас ешь на здоровье!

Вид у фрекен Квист сделался серьезный.

– Катици, ты помнишь, что прошло уже десять дней с тех пор, как сюда приезжал твой папа и хотел забрать тебя домой?

Катици кивнула.

– Помню. Фрекен Квист, вы знаете что-нибудь про моего папу? Расскажите мне про него, пожалуйста!

– Я попробую, Катици. Но я знаю не очень много.

– Расскажите все, что знаете.

Катици часто думала про свою семью. Но она не помнила родителей. В цирке ей рассказывали, что ее мама умерла, когда Катици была совсем маленькой. Но она ничего этого не помнила.

Фрекен Квист спросила:

– Ты совсем не помнишь, как жила до цирка?

– Совсем. Хотя нет. Немножко помню. Что-то странное. Это было очень давно. Я помню большую бочку, в которой горит огонь. И еще помню, что меня связали…

– Я думаю, это была не бочка, а печка, в которой горел огонь.

– Но почему меня связали, фрекен Квист? Вы думаете…

– Катици, давай ты будешь называть меня «тетя Герда». Так нам будет проще разговаривать.

– Спасибо, – сказала Катици и попыталась вежливо поклониться, но, сидя в кровати, сделать это было довольно трудно.

– Я думаю, Катици, тебя связали, чтобы ты не обожглась о печку. Вы жили очень тесно. И чтобы случайно никто тебя не толкнул на печку, тебя привязали подальше от нее.

– Бред какой-то! А почему у нас не было плиты, как здесь? Или как в цирке?

– Ты же знаешь, Катици, что людей на земле очень много, все они разные. И живут по-разному.

«К сожалению», – подумала про себя фрекен Квист. А вслух сказала:

– И есть те, кто живет беднее других.

– Вы обещали рассказать про моего папу.

– Катици, твой папа живет далеко отсюда. У него много детей. Сколько точно, я не знаю. Это твои братья и сестры.

Лицо Катици просветлело.

– У меня есть братья и сестры?

– Да, есть. И еще у меня есть одна знакомая, она живет рядом с твоей семьей. Мы с ней переписываемся. Она знает, что ты живешь здесь, знает твоего папу и говорит, что он очень добрый.

– Тетя Герда, а мои братья и сестры – они большие? Я имею в виду, взрослые?

– Не знаю, но моя знакомая рассказывала мне про девочку лет двенадцати-тринадцати, которая заходила к ней одолжить ушат для стирки вещей. Моя знакомая тогда спросила, как девочку зовут, и оказалось, что ее зовут Роза и у нее есть младшие братья и сестрички, за которыми она приглядывает. Роза сказала также, что ты пока живешь в детском доме, но скоро вернешься в семью. И что они очень скучают по тебе.

Катици молчала. Она не знала, что сказать.

– Она так… сказала? Что они по мне скучают? Они меня помнят?

– Конечно. Роза тебя на шесть лет старше – конечно, она тебя помнит.

Но тут Катици вспомнила еще кое-что.

– А зачем ей ушат для стирки? У них что – нет прачечной?

– Я думаю, прачечной у них, скорее всего, действительно нет, – кивнула тетя Герда. – Но они могут стирать у моей знакомой. Только для этого все равно нужна какая-то посудина.

Да, тут было о чем подумать! Всего за несколько минут Катици услышала столько нового о своей семье. И она совсем не была уверена, что эти новости ее порадовали.

– Если у них нет плиты и не в чем стирать, значит, они очень бедные?

Фрекен Квист помолчала. Она долго готовилась к разговору с Катици, понимая, что он будет нелегким. Наконец она сказала:

– Я не думаю, что они нуждаются. Мне кажется, тебе будет у них хорошо. Там твои братья и сестры, ты полюбишь их и скоро нас забудешь.

Но Катици не хотела ее слушать.

– Нет! Я никогда не забуду Гуллан и Пелле! И вас, фрекен Кв… то есть я хотела сказать – тетя Герда, я никогда не забуду! Я никогда не забуду тех, кто был ко мне так добр.

– Это хорошо, Катици. Когда-нибудь мы встретимся снова и посмотрим, узнаешь ли ты меня.

– А вот тех, кто ко мне плохо относится, я забуду, – сказала Катици. Потом посмотрела на фрекен Квист и спросила:

– Тетя Герда, а мой папа может сделать так, чтобы у него были не такие черные волосы и густая борода?

– Конечно, нет. У многих мужчин густая борода. У моего отца тоже была такая. У него волосы были очень темные, а у мамы светлые. И я родилась рыжей, поэтому в школе ребята меня все время дразнили. Называли лисой или спичкой.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.