Дэвид Алмонд - Новенький

– Данни! – окликает меня миссис Фулихан.

Я останавливаюсь. Она рукой мне этак: мол, заходи. Захожу.

– Знакомься, это мисс Кристал, – говорит директриса.

Я говорю «здрасьте». Мисс Кристал улыбается, вполне приветливо. И говорит, что очень рада со мной познакомиться.

– А это Джордж, – продолжает миссис Фулихан.

– Здоро́во! – говорю.

Он поворачивается. Я протягиваю руку: миссис Фулихан всегда требует, чтобы мы, когда знакомимся, руки пожимали. Новенький пялится на мою руку.

– Пожми Даниелу руку, – подсказывает мисс Кристал.

Джордж наконец протягивает руку. Ладонь у него холоднющая. Я её трясу как положено. Он смотрит на меня в упор. Глаза бледно-голубые.

– Джордж, теперь скажи «здравствуй», – говорит мисс Кристал.

Молчит.

Она улыбается мне и что-то шепчет Джорджу на ухо.

– Здравствуйте, – говорит Джордж без улыбки.

Голос ровный. Никакой.

– Молодец, Джордж, – говорит мисс Кристал и кивает мне, будто я тоже молодец. И что-то помечает в блокноте.

А миссис Фулихан говорит:

– Данни, у вас сейчас урок с мистером Гуру. Отведи Джорджа в класс, хорошо?

– Ага.

Она приподнимает бровь.

– Хорошо, миссис Фулихан, – отчеканиваю я как положено.

– Вот и славно, спасибо. Ну, идите, дорогие мои.

Мисс Кристал кладёт руку Джорджу на плечо. Подводит его ко мне.

– Спасибо, Даниел, – говорит она. – Очень тебе благодарна.

Мы с ним выходим в коридор. Я спрашиваю:

– Это твоя мама?

Молчит. Ну, я тоже молчу.

Двери в классах нараспашку. Ученики рассаживаются, вынимают учебники, тетради. Бред, конечно. Зачем мы это делаем? Причём каждое утро. Зачем мы приходим в школу, сидим на тупых собраниях, выслушиваем одни и те же слова, поём один и тот же гимн, садимся за квадратные столы в квадратных классах и отвечаем на вопросы квадратных учителей? Неужели никому не понятно, что это бред? Мы что, роботы? Нас запрограммировали? Похоже, только мы с Макси понимаем, как всё это странно. Ну, может, мы да ещё пара человек в этом мире.

– В твоей старой школе было так же? – спрашиваю я.

Молчит. Наверняка так всё и было, один к одному. По-моему, все школы одинаковые. И это тоже бред. Мы с Макси ждём не дождёмся каникул. Ужасно хочется на волю. На свободу. В Коган-лес. Мы там зажжём по полной программе. До леса всего три поворота, если по улицам. Но можно срезать – я знаю дорогу короче. Коган-лес совсем близко, но это… другой мир! Свобода! Поскорей бы.

– Джордж, – спрашиваю я уже возле двери класса. – Ты когда-нибудь был в Коган-лесу?

Молчит. Смотрит на меня в упор.

– Коган-лес, – повторяю я. – Там прикольно. Настоящая дикая природа.

– Лес – это место, где много деревьев, – говорит он.

– Верно замечено, – говорю я.

– Мама – разговорная форма слова «мать».

О чём он?

– Ты о чём?

– Мать – это женщина, у которой родился ребёнок.

Странный он всё же. Вроде говорит, а губы почти не двигаются.

– Ну да… – Я киваю.

Хочу ещё о чём-то его спросить, но мистер Гуру распахивает дверь.

– Здравствуй, Джордж! – говорит он. – Мы тебя заждались. Добро пожаловать!

Джордж стоит у доски вместе с мистером Гуру.

– Для нас большая честь, что ты оказался в нашем классе, – говорит учитель.

Джордж молчит. Тогда мистер Гуру взывает к нам:

– Верно, ребята?

В ответ нестройный хор:

– Да, мистер Гуру.

Хотя с какой стати это такая уж честь?

Мистер Гуру сияет как медный таз. Почему, интересно, он так доволен? И прифрантился зачем-то: зелёный костюм, оранжевый галстук с тугим узлом. А лицо – румяное-румяное.

– Луиза! – говорит мистер Гуру.

За нашим квадратным столом Луиза вроде как главная.

– Да, сэр?

– Принимайте пополнение. Джордж будет сидеть с вами.

– Конечно! – говорит Луиза.

Ага, значит, он теперь мой сосед. Потому что вчера мы с Макси прикалывались на математике и Макси в итоге отсадили за другой стол.

– Занимай свободное место, Джордж, – говорит мистер Гуру.

Стоит столбом.

– Тут подобралась отличная компания, – продолжает мистер Гуру и, подмигнув мне, добавляет: – Только соседа слева особо не слушай. Хотя он неглуп. Напрасно прикидывается. – Мистер Гуру указывает на пустующий стул: – Садись, Джордж. Это теперь твоё место.

Джордж смотрит на стул, но не двигается. Мистер Гуру кладёт руку ему на плечо, мягко подталкивает, и Джордж в конце концов садится. Он смотрит на меня так, будто никогда раньше не видел. Ещё он рассматривает Луизу и Билли Додса – всего нас четверо за квадратным столом. Луиза, кстати, играет на скрипке в школьном оркестре. А у Билли на груди самодельный значок: ГЛАНЫЙ САДОФНИК.

– Здравствуй, Джордж, – говорит Луиза.

– Отгадай загадку, – с места в карьер начинает Билли. – Один нос, один рог, но не носорог.

Мы ржём. Джордж молчит.

– Это корова из-за угла выглядывает! – говорит Билли.

Луиза продолжает ободряюще улыбаться Джорджу. Видно, думает, что он стеснительный. Мистер Гуру ставит перед Джорджем подносик со всякими школьными причиндалами: тут ручка, простой карандаш и несколько цветных, тетради в клетку и в линейку и большой альбом для рисования.

В это время входит мисс Кристал, пристраивается на стул у двери, ставит на колени свою чёрную сумку, достаёт блокнот и ручку. Все мы смотрим на неё. А Джордж не смотрит.

– Меня зовут мисс Кристал, детки, – тараторит она, – но считайте, что меня здесь нет. Простите, что вторглась, мистер Гуру.

Учитель улыбается в ответ. Потом берёт с подноса карандаш и спрашивает Джорджа:

– Ты умеешь пользоваться такой штукой, парень?

Джордж берёт карандаш, рассматривает, потом открывает тетрадь и сразу начинает писать. Слова ложатся аккуратно, ровно-ровно, как по линейке. Я заглядываю ему через плечо.

Меня зовут Джордж.

Мне одиннадцать лет.

Я добрый и счастливый мальчик.

Мне очень приятно быть здесь.

Написал, отложил карандаш.

– Превосходно, – говорит мистер Гуру. – Ты далеко пойдёшь, Джордж.

Учитель бросает на мисс Кристал многозначительный взгляд и поднимает вверх большой палец, но она мотает головой, словно просит ни в коем случае не обращать на неё внимания.

Луиза наклоняется над тетрадкой Джорджа и говорит этаким специальным учительским голосом:

– Умница, Джордж. Ты замечательно пишешь. Билли, посмотри!

Но Билли смотрит в свою тетрадь, на свои каракули.

– А если два носа и два рога? – говорит он.