Татьяна Маркинова - Сказки для и про особенных детей

УДК 821.161.1

ББК 84(2Рос=Рус)6

М27

ISBN 978-5-85905-614-9

Жил-был в одном небольшом озере карась по имени Тарас. Все его знали, как рыбку ответственную и серьезную. Был карась всегда при деле. По соседям не плавал, праздники не посещал. Предпочитал одиночество.

Среди жителей озера ходили о нем разные слухи, ведь никто толком не знал, чем занимался карась, сидя целыми днями дома. В гости он никого не приглашал, о себе ничего не рассказывал.

Как-то раз, отправившись в магазин за свежими водорослями для салата, засмотрелся Тарас на разноцветные камушки, что лежали на дне, и заплыл в тихое место, где раньше никогда не был.

Сначала испугался немножко, а потом любопытство взяло верх, и он, внимательно все осматривая, осторожно поплыл дальше.

Вдруг навстречу ему выплыла зубастая щука.

– Сейчас я тебя съем, – щелкнула она своей огромной челюстью.

– Ой, не надо, – запищал карась.

Но щука его слушать не стала, приказала ему плыть впереди нее. Через минуту оказались они у большого камня, где виднелась узкая пещерка. Туда-то и загнала щука Тараса.

– Я сейчас не голодная. Потом тебя съем, – сказала она и уплыла.

– Привет, – вдруг раздался из глубины пещеры тоненький голосок.

Оглянулся карась и увидел перед собой окуня Ваську.

– Вот те раз! А чего ты тут делаешь? – удивился Тарас.

– То же, что и ты. Случайно попался, – грустно вздохнул тот.

Время тянулось долго. Расположившись в разных углах пещеры, карась и окунь тихо ждали своей участи.

– Скучно. Расскажи что-нибудь интересное, – обратился к Тарасу Васька.

– Ничего я не знаю, – буркнул карась.

– О себе расскажи. Почему ты всегда один? – не отставал Васька.

Подумал, подумал карась и решил поведать окуню о своем житье-бытье.

– Эх, Васька. Если бы ты только знал, что меня мучает, не приставал бы с глупыми вопросами. Но так и быть! Расскажу я тебе свой самый секретный секрет.

– Другое дело, – улыбнулся Васька и подплыл к карасю поближе.

– Видишь ли, дело в том, что я дальтоник: все цвета вижу иначе, чем ты.

– И что в этом такого? – удивился окунь.

– Как это что? Я хочу быть художником. А как я буду рисовать, если я зеленые водоросли вижу красными, а солнце над водой синим? Над моими картинами все будут смеяться.

– Ого! – тут окунь не просто удивился, а даже как будто язык проглотил: не знал, что сказать Тарасу.

– Вот видишь… – расстроено вздохнул карась. – Ты еще не видел моих картин, а уже смотришь на меня, как на инопланетянина.

– У тебя есть картины? – затаив дыхание, спросил Васька.

– Конечно, – улыбнулся Тарас. – У меня уже все стены в норе картинами завешены. Я рисую, а показывать их другим стесняюсь.

– Ясно теперь, почему ты к себе не приглашаешь, – улыбнулся окунь. – Только зря ты это. Художники же разные бывают. С чего ты взял, что на картинах должно быть все, как в реальности? Твои картины, может, даже лучше и интереснее, чем у других.

Тут пришел черед удивляться карасю.

– А ведь ты, верно, говоришь, Васька. Надо было мне показать свои картины соседям. Впрочем, что теперь об этом говорить… Скоро приплывет щука и проглотит нас, – и карась уставился, как ему показалось, в голубую стену пещеры-тюрьмы.

– Если бы мы спаслись, ты бы показал мне свои картины? – вдруг встрепенулся окунь.

– Само собой, но это уже неважно, – запечалился карась.

– Давай за мной, – махнул ему плавником Васька и поплыл вглубь пещеры. Тарас сначала недоверчиво, а затем всё более уверенно последовал за окунем.

Долго они плыли по темной, узкой пещерке. Казалось, что нет ей конца и края. Неожиданно мелькнул впереди тонкий лучик света.

– Ура! Мы, кажется, нашли выход! – весело закричал храбрый окунь.

Вскоре рыбки выплыли из пещеры и заспешили по домам. На следующий день, как и обещал, карась показал окуню свои картины.

– Это потрясающе! Великолепно! – восхищался его работами новый друг. Васька посоветовал Тарасу отнести картины в галерею, что тот и сделал.

В этот же день узнали о Тарасе все жители озера. Стаями плавали смотреть его картины. Хвалили художника за талант, упрекали за то, что так долго скрывал свои шедевры.

– Как ты мог молчать? – недоумевал пескарь, с восторгом разглядывая картины. – Они же такие волшебные. Например, на этом рисунке розовые водоросли и оранжевые пузырьки на фоне сиреневого неба, смотрятся такими фантастическими, что я просто не нахожу слов выразить свое восхищение. Все. Я влюблен в твои работы!

Понял тогда Тарас, что зря боялся и переживал из-за своего видения мира, отличающегося от восприятия других рыб. Дальтонизм карася оказался не досадным недостатком, а как раз, наоборот, его изюминкой и его богатством.

Теперь карась-художник был благодарен встрече со щукой, ведь если бы не этот случай, он так бы и не осознал, что нужно успевать жить, а не замыкаться в себе и своих страхах.

Ранней-ранней весной родились в семье волков трое маленьких волчат. Папа и мама назвали их Ник, Мик и Чик. Малыши были такие чудесные, красивые и умные, что родители в них души не чаяли.

Ник и Мик слушали маму и папу внимательно, учились всему, что они им показывали. Только младший Чик не успевал за старшими братьями: не всегда откликался на зов родителей.

Не сразу, но все-таки выяснилось, что Чик родился глухим. Когда же мама и папа поняли, что их малыш не слышит звуки, конечно, немножко расстроились. Но, несмотря на это открытие, мама каждый вечер продолжала петь своим малышам колыбельные песенки.

– Зачем ты поешь Чику? – спрашивали ее Ник и Мик. – Он же все равно ничего не слышит.

– Он слышит меня сердцем, – отвечала мама и продолжала петь для своих детей добрые песенки. Чик, глядя на маму, хоть и не слышал ее голоса, всегда улыбался и крепко засыпал, уткнув свой черненький носик в ее бок. Как только малыши немного подросли, а в тайге стаял снег, родители стали выводить своих детей на прогулку. Волчата осторожно ступали по влажной прошлогодней листве, обнюхивали землю, знакомились с окружающим миром. Чик тоже следовал за братьями. Старался не отставать.

Дни летели один за другим. Волчата подрастали. Осенью Ник и Мик отправились в лесную школу, а Чика папа взялся обучать дома.

После школы Ник и Мик делали уроки, играли с Чиком и ложились спать. Ник и Мик уже давно засыпали без колыбельных мамы, а вот Чик никак не мог обойтись без ее песенок. Он глаз не сводил с мамы в ожидании, когда та споет ему колыбельную.

Однажды Мик сказал Нику:

– Жаль, что Чик не слышит песен мамы. Они такие красивые.