Наталья Обнорская - Жили-были в Ярославле…

С разговорами доплыли до места. Миновали Медвежий овраг – проток Которосли, прорезавший высокий волжский берег справа, обошли небольшой высокий же остров и вошли в Которосль. Ещё немного по мелководью – и вот лодка мягко ткнулась в берег у другого конца протока, который видели с Волги. Отец велел Ждану с дедом Шебуней побыть здесь, а сам ушёл с другими спутниками.

Никогда ещё Ждан не видел сразу, вместе, столько людей, столько лодок, столько интересного! Разные лодки – большие и маленькие, вытащенные на песчаный берег или привязанные к колышку, вбитому в дно, теснились слева вдоль Медвежьего оврага, а на берегу за ними, на просторном лугу, стояли, ходили, разговаривали люди. Ходили они между грудами разных товаров и разговаривали, наверное, тоже о них. Вот мужчины щупают, мнут, нюхают кожи, кучей сваленные на землю, другие пересыпают с ладони на ладонь зерно, взятое из мешка, разглядывают что-то в берестяных коробах, в бочках. Вот сидит, сложив ноги калачиком, какой-то человек в невиданной одежде: рубаха у него цветная, яркая, на голове полотно намотано, и весь товар в небольшом ларце умещается, но народу вокруг него много, даже женщины что-то рассматривают. А чуть в стороне два парня железный меч к руке примеряют: то один его возьмёт, взмахнёт им, то другой берёт, лезвие пробует. Видно, что очень этот меч парням нравится, вот достал один из них из сумы несколько беличьих шкурок, протянул продавцу, но худой остроносый продавец оттолкнул руку покупателя и отвернулся, не захотел меняться.

За лугом, на котором шёл торг, были видны низкие избушки-полуземлянки, такие же, как в родном Толгоболе. А на другом берегу Медвежьего оврага, справа, увидел Ждан нечто невиданное. Здесь на мысу между оврагом и Которослью народу было ещё больше, чем на торгу. Люди, как муравьи, тащили брёвна, укладывали их в большие, высокие четырёхугольные срубы – больше и выше, чем Жданова родная изба. На концах брёвен уже были вытесаны углубления, поэтому брёвна накрепко сцеплялись ими, быстро поднимался венец над венцом. И не один сруб строился – целый ряд их вставал одной стеной. Подметил Ждан, что строители ни окон не прорубают, ни мха между венцами брёвен для тепла не кладут – как же в такой избе жить? Хорошо, что Шебуня, который всё на свете знает, рядом!

Сели Ждан и Шебуня на берегу на нагретый солнцем песок, и вот что рассказал всезнающий старик.

– Это, Жданко, не избы, а городни княжьи люди строят. Помнишь, говорили, князь Ярослав тут место себе отобрал? Теперь город городят – поставят эти срубы-городни, засыплют землёй, песком, будет место укреплённое, защищённое. Там, за этими стенами, будут жить княжьи люди, а может, и сам князь. Будет им там спокойно, и казна, и пожитки сохранны будут.

– От кого же им обороняться, дед?

– Да мало ли кто реками прийти может! Те же русь-варяги или кто с полуденной стороны. Говорят, с товаром плывут, а у каждого – нож за голенищем! Бережёного боги берегут! Да и наш народ на богатство княжеское позариться может, испортился народ в последнее время, злыми да завистливыми люди стали. Раньше-то не так было…

Но Ждану не очень нравилось слушать дедово ворчанье, у него ещё было так много вопросов, так хотелось посмотреть ближе на город. Но дед идти туда отказался:

– Сам, если хочешь, сходи, а я тут наших ждать буду. Только смотри, не зашибли бы ненароком! Иди-ко, вон, видишь, подальше – мостик через Медведицу?

– Дед, а почему речку Медведицей зовут?

– Так там вон, в этом овраге, когда-то и жил наш Велес-медведь. Рядом, на горе, жертвенник был, кто сюда на торг, кто мимо идёт – все жертву Велесу оставляли. А в тёмные да морозные Велесовы дни собирался тут народ ближний и дальний, костры жгли, громкие песни пели, в личинах скакали. Молили батюшку медведя – Велеса день прибавить, весну-красну и лето доброе людям подарить. Я и сам, как молодой был, с другими парнями из Толгобола на игрище на лыжах приходил. Теперь забывает народ наших богов… А у князя, говорят, другой бог…

– Ну, я побежал, дед!

– Беги, да скорей возвращайся…

Ждан добежал до бревенчатого мосточка, перешёл на берег, где город рубили, и опасливо прошёл мимо строящихся городней. За ними работали плотники, которых раньше было не видно. Они железными топорами обтёсывали брёвна, заостряли колья, и всё это тут же брали и уносили другие люди. Породни, оказывается, ставили не в один ряд, а где в два, а где и в четыре. От реки наверх в больших коробах волокли песок и насыпали его в готовые срубы и между ними, так что в одном месте брёвен и видно не было, казалось, что берег огорожен земляной стеной. Поверх этой стены работники плотно друг к другу ставили заострённые брёвна – частокол. Да, за такую ограду никакие враги не прорвутся! А внутри стен уже стояло несколько изб.

Ждана поразило такое большое количество работавших людей, но ещё больше изумило то, как много у них было железа: железные топоры, у некоторых – железные ножи или мечи на поясе, даже лопаты деревянные железом окованы! Ведь железо так дорого, в Толгоболе редко в каком доме было два железных ножа! Некоторые люди и одеты были богато, в цветные рубахи. «Княжьи люди», – вспомнил мальчик.

Из небольшой избушки поднимался дым, слышались звонкие удары: там работал кузнец. Ждан робко заглянул в дверь кузницы и отшатнулся: таким страшным показался чёрный кузнец в красном свете огня.

И тут кто-то крепко взял Ждана за плечо. Мужчина с серебряным обручем-гривной на шее отвёл мальчика в сторону и стал сердито спрашивать, кто он и что ему надо. Ждан хотел всё рассказать про себя, но мужчина долго слушать не стал, велел уходить вон и не мешаться здесь под ногами. Потом смягчился и сказал:

– Вырастешь, станешь воином или мастером хорошим – тогда приходи, будешь князю служить.

– А зачем этот город строят? – не удержался и спросил Ждан.

– Это – сила княжья, земле защита, – ответил мужчина. – Закон и порядок тут будут!

Ждану расхотелось ходить по строящемуся городу, и он побежал назад, к Шебуне. Оказалось, за это время мужчины уже закончили свои дела и теперь укладывали в лодку купленные товары. Всё получилось удачно: на свои, привезённые из Толгобола, товары нашли покупателей, сами приобрели что надо. Сёстрам и коке отец накупил колечек-пряслиц из розового камня – шифера, чтобы нитки пряли быстрее, тоньше, веселее. Им же купил иголки, ножницы, шёлковые цветные и золотые нити – пусть приданое себе готовят. Для матери выменяли у гостя из дальней страны бусы и браслеты, такие, что посмотришь – сквозь них солнце просвечивает, а внутри: где – золотая змейка, где – капельки разноцветные. То-то матушка-красавица довольна будет! И бабушке угодили: её горшки на торгу оказались лучше других – и ровные, и тонкостенные, и красивые, за них выменяли тёплый шерстяной платок, окрашенный в червлёный (красный) цвет. Многое везли домой, нужное в хозяйстве, даже новый железный нож. Ждану отец купил и повесил на пояс оберег: фигурку дракона о двух головах, как бы из медных нитей сплетённую, а внизу с неё утиные лапки-бубенчики свисают, при каждом шаге звенят. А старый Шебуня торжественно сказал: