Вера Гамаюн - Пока мама на работе. Рассказы Светы Ермолаевой

Подбежав, она обняла Рябова за плечи. Тот плакал и указывал пальцем на бутерброд.

– Что? Что-то с бутербродом? – спрашивала Морковка.

– Я… его… з… затоптали, – всхлипывал Рябов. – И д… домашку я н… не делал! И к… к уроку н… не…

Морковка слушала его очень внимательно, нахмурив брови, пытаясь понять. На то, чтобы разобраться в рыданиях Рябова и сложить два и два, у неё ушло около минуты.

Затем она гневно уставилась на Свету:

– Ермолаева!

– Что?

– Это ты сделала?

Света пару секунд молчала.

– Я, – честно ответила она затем. В голове это звучало лучше. – Вы сказали взять над ним шефство.

– Да, но он должен был об этом знать!

– Этого вы не сказали, – надулась Света.

Она не подозревала, что дело дойдёт до рыданий. Рябов, в общем-то, не сделал ей ничего плохого, даже не обзывал Бегемотиной. Не стоило над ним прикалываться. Но кто ж знал, что он такой впечатлительный? Это же просто шутка. Если ты чего-то не делал, а оно оказалось сделано – значит, кто-то сделал это вместо тебя. Разве так сложно догадаться? Разве мамы не делают такое постоянно? Но Рябову, кажется, проще было поверить в чудо.

– Извинись! – строго сказала Морковка.

Если бы она не потребовала извиняться перед всем классом, Света, может, и сама извинилась бы. Потом. С глазу на глаз.

– Не буду, – буркнула Света из чистого упрямства, скрестив руки на груди.

И добавила:

– Я купила ему бутерброд. За свои деньги.

И добавила ещё фразу, которую слышала от дяди, продающего электрические приводы для большегрузных карьерных самосвалов:

– А у меня их, между прочим, не самосвал.

«Не то чтобы очень много», значит.

В Светиных глазах бутерброд её частично оправдывал – но не в глазах Морковки. Та ужасно разозлилась. Гладя трясущегося Рябова по голове, она сказала, что позвонит Светиной маме и расскажет, как та издевалась над одноклассником.

Домой Света шла в отвратительном настроении. Ей было жаль Рябова, жаль себя, жаль бутерброд и денег, жаль, что не извинилась, и жаль маму, которая всё время работала, а потом ни за что получала от Светиных учителей по телефону, в чате и в дневнике. Всё это шефство, вся эта школа с учителями от начала и до конца – одна огромная ошибка.

За спиной раздавалось назойливое шарканье. Обернувшись, Света увидела, что за ней по пятам следует Сопля. На вид цел и невредим – то ли одноклассники передумали его бить, то ли он всех победил.

Так они прошли четверть пути до Светиного дома. Потом Света возмутилась:

– Ты идёшь за мной?!

– Я домой иду! – в тон ей ответил Сопля.

Лицо у него блестело, словно перемазанное чем-то жирным.

– И где ты живёшь?

Сопля назвал адрес. Как Света и думала – это совсем рядом от неё, через один дом.

– Мама трубку не берёт, – поведал Сопля. – Урок отменили. Отведи меня домой.

– Иди в школу к охраннику, – отмахнулась Света. – Пусть дозвонятся до твоей мамы. Как тебя вообще выпустили?

– Я сбежал, – признался Сопля. – Пацаны выходили, и там дядька такой, не лысый, но с усами, и другой дядька, толстый, их спрашивает: «Вы куда, пацаны?» – а они ему пока отвечали, я и сбежал.

Света не поняла, что за дядька: школьный охранник дядя Женя лысый, без усов и худой, – но одобрительно хмыкнула. Раз Сопля сумел сбежать из школы, значит, голова на плечах есть, соображает. И чего пристал?..

– Иди сам.

– Я не умею!

– Да что тут уметь?

– Не знаю, – нахмурился Сопля. – Я только четвёртый день в школу хожу. Отведи меня!

Света отвернулась от него и пошла дальше.

– Отведи!

Он топнул ногой у неё за спиной.

А потом закричал как резаный, уже изда лека:

– Отведи-и-и!!!

Когда и это не сработало, он побежал за Светой, и вскоре за её спиной снова зазвучали его шаркающие шаги. Через сто метров Свете надоело.

– Чего ты пристал? – Она резко обернулась: – И почему ко мне? Я шефство больше не беру. Хватит с меня.

Сопля остановился в паре шагов от неё.

– Ты большая, – заявил он.

И добавил:

– Как папа.

Такого Свете слышать ещё не доводилось.

– И где твой папа? – спросила она.

– В колонии, – ответил Сопля.

И добавил:

– На Марсе.

Света отлично знала из своих любимых энциклопедий, что никаких колоний на Марсе пока что нет и близко. А дядя говорил, что марсианами зовут лохов – наивных людей, которые верят в обещания отправить их колонизировать Марс в самое ближайшее время. Значит, мама Сопли его обманула. Потому что – это Света знала уже из опыта собственной жизни – если папы почему-то нет, на вопросы о нем отвечает мама.

– Хочешь беляш? – предложил вдруг Сопля.

Хочет ли Света беляш? Хочет ли Света беляш?!

– Конечно хочу!

Беляш у Сопли лежал в рюкзаке в полиэтиленовом пакете.

– Мама испекла, – заметил он, протягивая беляш Свете.

Беляш оказался холодный и жирный, но вкусный. Пока Света жевала, Сопля не сводил глаз с её лица. Доев, Света вытерла руки и рот носовым платком, который мама регулярно клала ей в карман куртки.

Кажется, Сопля просто подкупил её беляшом. Это была взятка.

– Ладно, – вздохнула Света. – Пошли.

Сопля охотно засунул ладошку – жирную (наверное, от беляшей) – Свете в руку, и они пошли.

Почти сразу же с порывом ветра налетела маленькая туча и излилась им на головы очень коротким, но проливным дождём. Затем Сопля споткнулся и упал в лужу на колени. Если бы Света не удержала его за руку, то и весь бы упал.

– Что с твоими шнурками? – спросила Света.

Шнурки были завязаны только на один узел и волочились по земле. Видимо, о них-то он и запнулся.

– Мама завязала, а они развязались, – ответил Сопля.

– И что? Не умеешь шнурки завязывать?

Вместо ответа, Сопля просто затолкал намокшие шнурки в расхлябанные ботинки. А ещё он своё странное, как у взрослого, пальто на пуговицах застегнул криво – одна пуговица оказалась лишней.

– Дай сюда, – фыркнула Света и присела перед ним на корточки: – Смотри. Делаешь узел. Потом две петельки. И вот так их. Понял?

– Не знаю…

Света вздохнула, выпрямляясь. Может, в другой раз она бы и поучила Соплю завязывать шнурки, но сегодня на улице слишком мокро и холодно, чтобы рассусоливать. Ей очень хотелось домой.

В Светином дворе им повстречался дедушка Гриша – худой бледный старик пугающего вида. Он жил на первом этаже со своей дочкой и её семьёй. Делать ему было совершенно нечего, поэтому он часто сидел на лавке и ругал прохожих на чём свет стоит. Со временем все привыкли и перестали обращать внимание.

– Чё ты тут шаришься, кр-рыса?! – крикнул он им с Соплёй. – Пшла!

Сопля прижался к Свете.

– Здравствуйте, дедушка Гриша, – поздоровалась Света, проходя мимо.

– Кр-рыса! – каркнул дедушка вслед. – Кр-рыса-Лариса! Шарится тут! Пшла!