Дарья Полукарова - Зовите меня Джин Миллер

– Понравилось подслушивать чужие секреты?

– Я не хотела. Простите.

– Надо было сказать, что ты здесь!

– И как бы я это сделала? – дрожа, спросила она. – В какой момент надо было это сделать? До того, как вы заговорили про воровство, или после?

– Как тут весело… – протянул позади Дэн. – Кажется, больше ничего скрывать не нужно. Можно идти.

Он развернулся и пошел обратно к школе, загребая кроссовками уличную пыль.

– Эй! – закричал Артур вслед брату, но тот не остановился.

Тогда Артур резко обернулся и встретился взглядом с Женькой, которая пыталась решить, как бы побыстрее слинять вслед за младшим Раевским.

– Черт! Кто тебя просил сидеть тут?

– Ну, знаешь… Я вообще-то не хотела подслушивать, – пробормотала Высоцкая, чувствуя, как запылали щеки. Стыд и позор… И почему ее всегда так волнует, что о ней подумают окружающие?

– И что мне теперь с тобой делать?!

– Я никому ничего не расскажу.

– Проваливай, – выдохнул Раевский, сжимая кулаки.

Это был уже перебор. Женька помедлила, но всё же пошла в сторону школы, обогнув одноклассника. Вот же гад!

Ей казалось, что проблема яйца выеденного не стоила и уж точно не стоила того, чтобы так на нее, Женьку, орать. Она с детства ненавидела, когда повышали голос. И в шестнадцать лет ничего не изменилось.

Она так стремительно неслась к школе, что не заметила, как оставила Артура далеко позади. Влетела внутрь и попала в самую гущу школьников, вышедших на перемену. Вот так, смешаться с людьми, с толпой. На самом деле Женька не очень любила толпу, всегда чувствовала себя в ней еще более одинокой, но сейчас ей захотелось спрятаться среди этих таких разных и таких похожих людей.

– Эй! Высоцкая! – завопил Вадик, перехватывая ее на полпути к боковой лестнице, ведущей на второй этаж. – Это ты?

Дурацкий вопрос, персонально от Вадика Сухова, знакомьтесь.

– Это я, не узнаешь?

– А почему ты была не ты на прошлом уроке?

– На прошлом уроке меня вообще не было, Сухов.

– Ты не могла быть нигде. Где-то ты всё же была.

Очередной бестолковый диалог в духе Сухова. И только люди, хорошо его знающие, понимают, что на самом деле все эти разговоры наполнены смыслом.

– Ты любишь крыши, Вадик? – спросила Высоцкая, пока они шли друг за другом по узкой лестнице.

– Так ты была на крыше? – Он резко остановился, так что Женька едва не уткнулась в него лицом. – Какая-то ты сегодня не такая.

Ну вот, начинается. «Какая-то ты не такая» – его любимая фраза. Нет, пожалуй, допроса она не выдержит.

– Слушай, Сухов, – она затормозила. – Я забыла… кое-что. Наушники. Надо за ними вернуться.

– Так перемены пять минут осталось.

– Успею.

Женька сбежала, пока Сухов не опомнился.

Она вынырнула в холл и прошла его насквозь. Вадик громкий, и его слишком много. Причем всегда. Заметив, что она «не такая», он будет болтать без умолку, пока она не сдастся и не выложит ему все свои проблемы. А к этому она пока не готова. Ей нужно подумать. Настроиться на урок, где будут ее «подружки» и этот Артур, который мог бы посоревноваться с ними за звание «устроитель худших дней в мире».

Женька приткнулась к подоконнику в коридоре, окна которого выходили на задний двор школы. Мимо проплывали люди, на соседнем подоконнике, опершись спинами о стекла, сидели жизнерадостные восьмиклассницы и обсуждали свои дела.

Никому вокруг не было дела до Женьки, одиноко стоящей у окна. И никто не видел того, что увидела она.

Маленькую девочку, зажатую у стены какими-то кобылами на пару лет старше. Девочка выглядела испуганной и потерянной. Волосы выбились из аккуратного хвостика, взгляд темных глаз метался по сторонам, пока кобылы что-то втолковывали ей, наклонившись к лицу. Она словно ждала кого-то, кто просто спасет ее. Или чего-то иного… чуда.

На мгновение Женьке показалось, что это она стоит там, снова, как и много лет назад. У той стены. Но прежде чем Высоцкая рванула к выходу (хорошо, что она всё еще на первом этаже), из-за угла вышел мальчишка и, увидев картину, резко затормозил. Не прошло и минуты, как кобылы, развернувшись, бодро ускакали в сторону школы. Девочка, не веря, смотрела на своего спасителя. И Женькино сердце дрогнуло – вот так, ни с того ни с сего, в переполненном, равнодушном к ней коридоре.

Мальчишка сказал девочке что-то ободряющее, улыбнулся, и Женька вдруг узнала брата Артура. Улыбающийся, он показался ей очень симпатичным.

Школьный звонок вывел Женьку из задумчивости, и она опомнилась, отступила. Заторопилась. И пока спешила по главной лестнице на второй этаж, к кабинету, поняла, что же ее так задело.

Эта девочка напомнила ее саму.

Но за нее, Женьку, так никогда никто и не заступился.

Из глубины квартиры доносились яростные голоса родителей. То ли спорили они, то ли просто что-то эмоционально обсуждали, но Женька сразу поняла, что грязно-коричневый день еще не закончен и сейчас ее ждет второй раунд. Закинув сумку в свою комнату, Женька прошла через коридор, миновала зал и оказалась перед родительской дверью.

– Эй, вы чего? – протянула она недоверчиво, открывая дверь. Недоверчиво – потому что ее родители редко ссорились, а если уж делали это, то намного более громогласно. Когда они ссорились – люстра качалась, посуда звенела в серванте, а с улицы не были слышны ни голоса, ни шум проезжающих машин – звуки, сопровождающие всю Женькину жизнь.

– А, это ты, Джен, – сказал папа, отворачиваясь от монитора компьютера. Оказывается, он спорил с мамой, сидя за компьютером, в то время как она отвечала ему, лежа на кровати с мокрым полотенцем на лбу. – Уже пришла?

– Я-то пришла. А вы почему не на работе?

– Спектакль сегодняшний отменили, – сообщил папа.

– А у меня голова разболелась, отпросилась домой, – так же спокойно и буднично сообщила мама, пытаясь рассмотреть Женьку из-под надвинутого на лоб полотенца.

– Хм… вы так тихо спорили?

– Мы? Спорили? – поразился отец. – Разве мы когда-нибудь спорим?

– Действительно, – согласилась Женька.

– А ты чего всполошилась?

– Просто странные вы какие-то. Обсуждаете что-то, в комнате запершись.

– Мы не запирались, – выползая из-под полотенца, заметила мама. – Разве мы запирались?

– Всё понятно. Пойду лучше чего-нибудь съем.

Отец улыбнулся ей. Женька только головой покачала и вышла.

Ее родители – самые ненормальные в мире люди, и трактовать их поведение с точки зрения обычных людей неправильно и глупо. Но сейчас, именно сейчас Женька была уверена, что и ее родители, словно обычные люди, скрывали от нее какой-то секрет. Хорошо хоть не ссорятся.

Хотя… хорошо ли? В случае ссоры их поведение до боли предсказуемо. А сейчас она совершенно не знала, что всё это значит.