Сара Уикс - Пирог, или Котик в наследство

Поначалу люди не могли решить, как поступить с Полли и её пекарней. Как бы они ни любили пироги, абсолютно все испытывали неловкость, угощаясь ими бесплатно. И когда никакие уговоры не помогли убедить Полли брать деньги, друзьям и соседям пришла в голову идея. Каждое утро, спустившись в пекарню, Полли находила у порога разнообразные свежие ингредиенты. В один день – корзину лимонов и три дюжины яиц, в другой – бушель [3] Американский бушель равен 32,5 л. яблок, горшок свежих сливок и огромный мешок муки. Что бы люди ни приносили ей, всё шло в дело, и очень скоро Полли заполняла все поверхности в пекарне вкуснейшими фруктовыми пирогами, истекавшими соком, нежными «шёлковыми» пирогами [4] Шёлковый пирог – пирог с начинкой из шоколадного мусса. , обсыпанными стружкой из молочного шоколада, «шахматными» пирогами [5] Шахматный пирог – традиционный для южных штатов пирог с начинкой из масла, муки, сахара и яиц. Происхождение его названия неясно, но, в отличие от известного в России пирога с таким названием, шахматную доску он не напоминает. с верхом из карамелизированной кукурузной муки и пирогами с заварным кремом под сугробами из взбитых сливок.

Молва о замечательной пекарне Полли Портман покатилась широкой волной, когда журналист из «Новостей Ипси» написал о ней статью. Агентство Ассошиэйтед Пресс подхватило и распространило информацию о пекарне в своих изданиях, и люди со всей страны устремились на угол улиц Уиндэм и Главной, чтобы оценить «ПИРОГ». Они привозили малину из Орегона, сахарный тростник из Луизианы, орех пекан из Техаса и вишню из Мичигана. День за днём люди стекались к пекарне, и всё, что они приносили, Полли превращала в пироги.

Элис появилась в марте 1945 года. Полли в ней души не чаяла. Они проводили много времени в пекарне вдвоём. Когда Элис была совсем малышкой, тётя сажала её на высокую красную табуретку – ту самую, на которой сама Полли сидела в детстве – и давала ей в руки комок теста в качестве игрушки, чтобы занять, пока пекутся пироги. Потом, когда Элис достаточно подросла, Полли стала давать ей небольшие поручения – например, покрошить тростниковый сахар для штрейзеля или оторвать плодоножки от вишен.

Элис проводила в пекарне каждую субботу. Полли показывала ей, как собирать плетёнки для пирогов и как придавать краям теста волнистую форму, защипывая их большими пальцами. Элис с радостью помогала, но особого интереса к обучению не испытывала. Она не унаследовала ни таланта, ни страсти своей тёти. Ей нравилось приходить в пекарню просто, чтобы проводить время с Полли, а больше всего она любила сидеть на красном табурете и наблюдать за творящимся волшебством.

Полли всегда начинала с теста. Она замешивала большую партию ещё до того, как приходила Элис, а потом, пока девочка колола грецкие орехи или чистила клубнику, тщательно раскатывала каждый кружок, вешала на руку, а затем осторожно переносила в жестяные формы. Закончив, она по пять раз прокалывала вилкой донышки всех будущих пирогов, а затем бросала по горсти сушёных бобов в половину форм, чтобы основа для пирогов с кремом не растрескалась в духовке, а остальные оставляла, чтобы наполнить фруктами или заварным кремом и испечь позднее.

Они работали бок о бок за длинным деревянным прилавком, время бежало быстро, а у Элис и Полли никогда не заканчивались темы для разговора. В воздухе разливались не только дивные запахи пекущихся пирогов, но и сладкие звуки смеха. Пироги один за другим отправлялись в духовку, и едва Полли успевала их вытащить, как над дверью уже весело звенел колокольчик, оповещая о приходе очередного голодного клиента. Полли встречала каждого солнечной улыбкой и добрым приветствием. Люди обожали приходить в «ПИРОГ», но для Элис это место имело гораздо большее значение, нежели обычная пекарня. Оно стало для неё вторым уютным домом, где она могла по-настоящему быть собой.

– Я буду по тебе скучать, тётя Полли, – обычно говорила Элис в конце дня, когда наступало время уходить.

– Я буду скучать ещё больше, – отвечала ей Полли. Потом она давала Элис пирог, чтобы та могла угостить родителей, целовала её в лоб и отправляла домой.

Ипсвич – маленький городок в штате Пенсильвания. Он всегда был маленьким и всегда останется таковым. В июле 1955 года в нём жили сто шестьдесят два человека. Люди, которые оказывались в Ипсвиче проездом, часто замечали, какое это счастливое место. Горожане ходили по улицам, насвистывая, соседи вели себя исключительно по-добрососедски, и складывалось впечатление, что все пребывают в хорошем настроении. Ну или почти все.

– Мама всегда больше любила Полли, – пожаловалась мать Элис мужу как-то вечером, примерно за неделю до того, как Полли скончалась. Отец Элис тихонько выскользнул на крыльцо, надеясь спокойно почитать газету, но жена последовала за ним. Стояла тёплая ночь, и окна были открыты, поэтому Элис не могла не услышать беседу родителей.

– Ну ладно, Рути, – донёсся до Элис голос отца, – давай не будем открывать банку с пауками.

– Но это правда, Джордж. Столько шумихи вокруг таланта Полли. У меня тоже был талант, знаешь ли.

– Конечно, был, дорогая.

– Но разве мама его замечала? Нет, ей было не до того – она всё носилась с Полли и её глупыми пирогами.

Папа Элис облизал губы. В тот день он съел большой кусок пирога с шоколадным кремом, испечённый Полли. Это был его любимый пирог. Ганаш [6] Ганаш – шоколадный крем. для него взбивался из голландского какао, яиц, сахара и цельного молока. Всё это Полли подогревала, помешивая, на небольшом огне, пока не получался сладкий и глянцевый шоколадный пудинг. Охладив его, она перекладывала воздушную массу ложкой на готовую основу и покрывала её сверху взбитыми сливками и стружкой молочного шоколада.

– Благодаря этим пирогам у нас есть крыша над головой, – заметил он.

– Ты называешь это крышей? – фыркнула мать Элис. – Мы бы жили в особняке, если бы не эгоизм Полли.

– Потише, дорогая, – попытался утихомирить свою вторую половину отец. – Как бы Элис не услышала.

– Пусть слышит, мне всё равно. Она тоже очарована моей сестрой, как и все в этом городе. Я устала от людей, которые ведут себя так, словно Полли Портман – какая-то святая. Если бы спросили меня, я бы сказала, что она просто эгоистка. Да и к тому же сумасшедшая. Кто в здравом уме откажется от шанса заработать миллионы?

Элис услышала, как отец резко, со щелчком раскрыл газету. Он не в первый раз слышал эти слова и знал, что спорить не имеет смысла.

– Десять минут, Рути, – всё, о чём я прошу, – взмолился он. – Вчера Микки Мэнтл три раза забил хоумран на матче с «Сенаторами». Позволь мне прочитать хотя бы спортивную страницу.