Алексей Михайлов - Книгохранители

И тут его осенило: эти свитки – тайный знак! Кольцо – символ причастности его владельцев к секретной организации. Похоже, Егор был действительно прав! Похоже, в школе и в правду существовало еще одно тайное общество. Общество учителей!

Это открытие взбудоражило воображение Жени. Ему не терпелось поделиться этим важным открытием с Егором, но он решил сначала все перепроверить. С мыслями об этом он и уснул, правда, уже далеко за полночь.

Проснулся Евгений раньше обычного, чувствовал себя отлично и просто рвался в бой. Ему не терпелось удостовериться в правоте своих открытий. В школу он пришел одним из первых и сразу же поднялся на третий этаж. Женя точно знал, что застанет Сирену в классе. Она относилась к тем ответственным учителям, которые приходят на работу ни свет, ни заря, а уходят затемно. Елена Станиславовна и вправду уже сидела за своим столом и проверяла

тетради по русскому языку. Дверь в кабинет была открыта, и Женя скромно, без стука зашел внутрь.

– Кузнецов, у тебя же сейчас биология? – спросила учитель, даже не повернувшись к Жене, который от неожиданности чуть не присел, не понимая, как она могла догадаться, что это именно он.

– Здравствуйте, Елена Станиславовна, у меня к Вам вопрос, – дрожащим голосом пробормотал он.

–Здравствуй, – ответила Сирена, дописывая что-то в тетради. Закончив, она повернулась к Евгению и спросила:

– Так, и что это за вопрос?

– Я не понял, надо ли нам было писать сочинение по Гоголю в эти выходные? – этот вопрос и вправду мучал Женю. К тому же, об этом ему совершенно не у кого было спросить. С одноклассниками он не общался, из параллельных классов никого не знал, телефона Елены Станиславовны тоже не знал. Да даже если бы и знал, то звонить бы ей не стал – неудобно.

– А не кажется ли тебе, что этот вопрос затерялся во времени? – насмешливо спросила Сирена, приподняв под очками бровь.

– Мне просто не у кого было спросить, – совсем тихо сказал Женя.

– Понимаю, класс у нас тяжелый, – согласилась Сирена, – но отношения надо как-то налаживать. Ты, давай, не теряйся. Обедаешь отдельно от класса, на переменах ни с кем не общаешься. Так нельзя. Превратишься в изгоя.

– Они сами со мной не хотят общаться, – насупившись, выпалил Женя, не довольный таким поворотом разговора.

– Ну, да, – согласилась Елена Станиславовна, – им трудно тебя принять – все знакомы друг с другом с первого класса, а кто-то и с детского сада. Но и тебе надо как-то постараться наладить контакт. Скоро Новый год. У нас мероприятия запланированы, обязательно с кем-нибудь подружишься!

После этих слов Сирена поправила очки, и в этот момент Женя заметил на среднем пальце её правой руки перстень, внутри каста которого красовались два пересеченных свитка! Все сошлось! Женя так переволновался, что даже побледнел. Увидев это, Елена Станиславовна немного всполошилась.

– Да ты не волнуйся так, – ласково сказала она. – Это нормально. Процесс адаптации сложный. Но у нас всё получится, слышишь?

– Угу, – промычал Женя, мечтая поскорее убраться из этого класса.

– Ну, все, ступай, – сказала Сирена. – Сочинение по Гоголю мы будем писать в классе. В выходные надо было подготовиться к сочинению, но у тебя есть еще три дня. И в следующий раз, будь повнимательнее!

Сказав это, Елена Станиславовна вернулась к своим тетрадям. Женя, как только беседа закончилась, тут же выбежал из класса. До начала урока оставалось еще десять минут, а это значит, что он успеет провернуть задуманное и в библиотеке, тем более, она была по пути. Он заранее продумал, что ему надо сказать, чтобы ранний визит в библиотеку не показался странным.

– Здравствуйте, Полина Алексеевна! – громко воскликнул он прямо с порога, отчего библиотекарь даже вздрогнула.

– Здравствуй, – удивленно пробормотала Полина Алексеевна. – А ты чего так рано?

– Да я хочу книгу сдать, чтобы не таскать ее с собой целый день, – протараторил Женя, выкладывая на стойку «Хоббит, или туда и обратно».

– Что уже прочитал? – еще больше удивилась Полина Алексеевна.

– Да, все выходные напролет читал, – честно ответил Женя, который и вправду отвлекался от книги только, чтобы покушать, быстро сделать уроки и покопаться в Интернете в поисках информации о кольце.

– Молодец, – похвалила Полина Алексеевна, – что-нибудь еще возьмешь?

– Нет, у меня еще «Властелин колец» не прочитан. А что еще у Вас есть из Толкина?

– По-моему, были какие-то сказки и песни, – ответила библиотекарь. – Посмотри там, на полке. Только следи за временем, на урок не опоздай.

– Я быстро, – кивнул Женя, который уже получил то, зачем приходил.

Он прошел к нужной полке, быстро оглядел ее. Заметил рядом с Толкиным «20 000 лье под водой» Жюля Верна, вытащил эту книгу и засунул в нее заранее приготовленную записку. Записка гласила: «у ЕС и ПА одинаковые пальцы». До начала урока оставалось не больше пяти минут. Он попрощался с Полиной Алексеевной и вышел из библиотеки.

Спускаясь на первый этаж, он быстро набрал сообщение Егору: «Бабуля, Аквамен – 20 000», после чего, улыбаясь своей находчивости и изобретательности, побежал в класс биологии. Там у него было еще одно дело: выяснить, есть ли кольцо с пересеченными свитками на пальце Ирины Владимировны.

Однако у учительницы по биологии никаких колец на пальцах не было. Она, как всегда, была жизнерадостна, радушна и приветлива. И это ее поведение никак не вписывалось в образ мрачного участника тайной организации. К концу урока Женя был уверен, что Ирина Владимировна к заговору учителей никакого отношения не имеет, или ее только пытаются туда завлечь. От Егора не было никаких вестей, и Женя пошел на урок географии. В библиотеку он решил не ходить, чтобы не оказаться там одновременно с Егором.

Урок географии прошел, как всегда, скучно. Ученики опять издевались над Леонидом Афанасьевичем. И это тоже ставило под сомнение мысль о том, что он является членом какой-то тайной организации. Кроме того, этот факт подтверждало еще и отсутствие кольца со свитками на пальце географа. Получалось, что Леонид Афанасьевич, как и Ирина Владимировна, либо не имеет никакого отношения к заговору Сирены и Полины, либо его туда тоже только вербуют. «В любом случае, – думал Женя, – биологичку и географа надо спасать, пока не поздно».

На следующей перемене Егор снова не объявился. Женя пошел завтракать. В столовой друга тоже не наблюдалось. «Может быть, он в этот самый момент в библиотеке? – подумал про себя Женя. – Там как раз сейчас никого нет».

Следующие два урока была литература. Занятие снова оказалось удивительно интересным. Елена Станиславовна увлеченно рассказывала о жизни Николая Алексеевича Некрасова. Оказывается, поэтические способности писателя проявились еще в детстве. И, хотя Некрасов рос в зажиточной семье помещика, отец его был очень жесток и деспотичен. Он не поддерживал увлечение сына литературой и лишил его всякой материальной поддержки, когда тот отказался от военной службы и решил поступать в университет. Без гроша в кармане поэт уехал в Петербург, где поступил на филологический факультет, подрабатывал, чем мог, но денег на жизнь все равно не хватало. Он голодал, спал в ночлежках и даже чуть не умер, но все-таки добился своей цели и стал великим писателем. На втором уроке проходили поэму Некрасова «Крестьянские дети».