Бьянка Питцорно - Торнатрас

Всю неделю мои тети работают не покладая рук. Тетя Динучча в своей больнице иногда работает и в ночную смену. Еще тогда, когда у нас был папа и дедушка с бабушкой Тоскани были еще живы, тети дожидались воскресенья и… делали прически, макияж, надевали элегантные приталенные платья, туфли с высокими каблуками (но не шпильки, потому что на шпильках можно навернуться будь здоров) и шли на танцы.

Мама тогда еще не разучилась смеяться и подтрунивала над ними: «В их-то возрасте!»

А папа отвечал: «Моя мама танцевала до восьмидесяти семи лет».

«Девчонки» живут вместе и никогда не стремились выйти замуж. У тети Динуччи тоже есть жених-иностранец: он из Польши и зовут его Станислав. Тете Динучче нравятся блондины. Станислав работает гидравликом в строительной компании. Он играет на фортепиано и скрипке, как и мой папа, и выиграл много кубков на соревнованиях по вальсу. У него длинные усы, как у моржа. Когда он здоровается с женщинами, то делает поклон и целует руку – мне тоже, и я всегда смеюсь, потому что у него щекотные усы.

Ну вот, подумала о них, и сразу настроение стало получше. А Араселио вообще молодец – довез тетю до Генуи чуть больше чем за два часа.

Кроме голоса из синего бархата, у Араселио были еще бархатные глаза, но не синие, а черные. Коломба подумала, что за это время он как будто стал выше и больше. Рядом с ним тетя Мити выглядела совсем худенькой и маленькой. Но когда Коломба обняла ее, она оказалась очень даже мягкой.

– Деточка моя! – воскликнула тетя Мити, крепко прижимая к себе племянницу. – Все, забудь про слезы. Теперь я здесь, и волноваться нечего. Где мама?

Синьора Тоскана была, как обычно, у телевизора и не ждала визита.

– Вы застали меня врасплох… – смущенно пробормотала она, поправляя растрепанные волосы. – Коломба не сказала мне, что вы к нам собираетесь…

– Синьора Эвелина эста муй линда э бонита, – галантно произнес Араселио. – Очень красивая и элегантная.

«Элегантность вашего стола! Форма для выпечки для настоящих ценителей», – громогласно отозвался с экрана телевизора прилизанный тип в поварском колпаке. Началась рекламная пауза.

Лео, который успел заметить, как грузовик Араселио остановился возле их дома, уже мчался вверх по лестнице с мячом под мышкой. Взвыв от радости, он бросился тете на шею.

– Ты похож не на льва, а на волка, – сказала она.

Лео засмеялся и принялся рычать, изображая льва:

– Я лев! Лев! Уарргх!

– Ты очень вкусно пахнешь, – сказала тетя, уткнувшись носом ему в щеку. – Как только что испеченный бисквит.

– С кофе утренний бисквит насыщает и бодрит, – протараторила с экрана Камилла Гальвани, которая, как все теледивы, время от времени снималась в рекламе. Несмотря на белый шелковый пеньюар, предположить, что она только что встала с постели, было сложно – с таким-то макияжем и прической.

– Привет, чико! – воскликнул Араселио, взъерошив Лео волосы.

Тетя Мити ткнула его локтем в бок: кажется, по дороге она надавала ему кучу инструкций, которым он теперь должен был следовать.

– Пожалуйста, Леон, – церемонно произнес тот, – я еще не видеть ваш знаменитый Аквариум. Делай мне компанию, пожалуйста. Я плачу лос бильеттос.

В Аквариуме Лео был только один раз – с папой, в четыре года. Он пришел в восторг от предложения Араселио и от того, как тот интересно произносил слова.

– Пойдем! – сказал он и потянул гостя за руку. – Здесь совсем близко.

– Но вы же только что приехали! – слабо запротестовала синьора Эвелина. – Выпейте хотя бы кофе… – Она прикусила язык, вспомнив, что молотого кофе у них не осталось ни ложечки.

«Чашечка горячего эспрессо добавляет жизни интереса», – пропел из телевизора Риккардо Риккарди, одарив зрителей своей неотразимой улыбкой.

Тетя Мити сделала жест, как будто отгоняла муху.

– Нет, нет, пусть идут в Аквариум, – сказала она невестке. – Нам даже лучше остаться сейчас втроем. Надо поговорить об одном важном деле.

Мама сразу приуныла.

– Понятно, они сказали тебе про газонокосилку. Да, признаю, я плохая хозяйка и плохая мать, – с горечью сказала она, как только закрылась дверь за Араселио и Лео. – Если ты пришла меня отчитывать, Мити, то будешь ломиться в открытую дверь. Правда, я не знаю, что со мной происходит… Я совсем не подумала о детях… Мне очень стыдно… – И она тихо заплакала.

«Хватит стыдиться своих волосатых ног! Пользуйтесь воском „Бархатный персик“», – протараторила с экрана блондинка в купальнике.

Коломба с матерью часто беседовали под дурацкую болтовню телевизора, но тетя Мити фыркнула, схватила пульт и, направив его, как пистолет, в сторону экрана, заявила блондинке с гладкими ногами:

– Ну все, хватит!

В маленькой столовой воцарилась тишина. И в этой тишине тетя открыла сумочку, вынула из нее что-то и положила на стол.

Мы смотрели и не верили своим глазам. Это была перетянутая резинкой пачка банкнот – толстая, как книга страниц в триста. Ну, например, как «Полисена Пороселло», мой любимый роман. Я посмотрела: купюры по пятьдесят тысяч лир.

«Здесь должно быть больше семи миллионов лир!» – сосчитала я в уме.

– Чтобы дотянуть до конца месяца, нам столько не нужно, тетя! – с тревогой заметила я. – И как мы потом их вернем?

– Действительно, – пробормотала мама. – Мы не можем их принять.

– Принять? Вернуть? Какие глупости вы говорите! – рассмеялась тетя Мити. – Да они же ваши!

– Наши?! – в один голос закричали мы с мамой.

– Ваши, ваши. И в банке есть еще. Я приехала как раз для того, чтобы сообщить вам, что больше у вас не будет никаких проблем с деньгами. Если, конечно, не делать глупости, да, Эвелина? Даже самый глубокий колодец может когда-нибудь обмелеть. Поэтому, хотя доход у вас теперь приличный, постарайся, пожалуйста, сдерживаться и не покупать ненужных вещей.

– Доход? Но что ты такое говоришь? – Разволновавшись, мама схватила пульт и нечаянно сжала его вспотевшими ладонями.

«Изысканный завтрак для ваших котов – и ужин изысканный тоже готов», – успел провопить из телевизора тип в белой рубашке, прежде чем его поскорей заткнули.

Я все никак не могла поверить.

– Тетя, ты решила сделать нам подарок?.. Но где ты взяла такие деньги? Ты же столько не зарабатываешь. Тебе дал их твой адвокат?

– В некотором смысле да. Но они ваши. И есть, как я сказала, еще. Но пусть они лучше полежат пока в банке. Этих должно хватить, чтобы рассчитаться с долгами и осилить переезд, – сказала тетя Мити.