Клаус Хагерюп - Маркус и Диана

— Мост такой узкий, господин учитель, — сказал Пер Эспен.

Они поднимались к домику и дошли до первого препятствия — бурного ручья, который Маркусу показался скорее речкой. По обеим сторонам ручья лежали огромные камни, ставшие от зеленой горной воды совсем гладкими.

«Камушки — специально, чтобы поскользнуться», — подумал Маркус, в сущности пребывавший в неплохом настроении. Завтрак прошел на удивление безмятежно. Никто не упомянул ночной эпизод. Некоторые девочки, может, и смотрели на него немного странно, но они всегда так смотрели.

Возможно, учитель Скуг сказал, что Маркус все еще может впасть в шок, если кто-нибудь начнет смеяться над его лунатизмом, а может, все так радовались предстоящему походу, что просто-напросто про него забыли.

Его рюкзак был намного легче, чем вчера. По предложению Сигмунда он оставил наименее необходимое в мотеле. Почти все. Конечно, он все еще ужасался походу, но ощущение катастрофы было не таким острым, как накануне.

— Это не мост, это доска, — сказала довольная Муна, — запросто пойду первой.

Муне легко. Она занималась гимнастикой и умеет держать равновесие. Кроме того, на ней были горные ботинки, которые точно приклеились к скользющей доске. Она ступила на доску и слегка подпрыгнула. Девочки пришли в восторг. Маркус прикусил язык. На нем были резиновые сапоги, и он не занимался гимнастикой.

Он решил, что не пойдет последним, но и первым тоже. Было бы хорошо пройти двенадцатым или четырнадцатым, перед Сигмундом, как можно более незаметно.

Райдар снял ботинки.

— Господин учитель, можно я перейду вброд?

— Нет,— сказал учитель Скуг, — ручей очень бурный. Ты можешь поскользнуться на камне.

«Ручей сметает, — подумал Маркус, — несет тебя, беспомощного, к водопаду, и прощайте все…»

Очередь дошла до него. Он осторожно ступил на доску. Казалось, что ручей только его и ждет. Он забурлил еще сильней. Наверное, водяному сообщили, что приближается обед, и тот за ним поспешил. М-да, может, он и почувствовал легкий испуг, но ведь он был в хорошем настроении и мог пошутить над собой в минуту опасности.

«Надо только думать о чем-нибудь другом», — рассуждал он.

Одновременно думать о чем-нибудь другом и о том, куда ставить ногу. Вот в чем задача. Еще три шага — и он на твердой почве или на скользком камне — зависит от того, как посмотреть.

— Ты суеверен, Макакус? — крикнул Пер Эспен, который спокойно перешел через мостик и был необычайно собой доволен.

«Еще два шага», — думал Маркус.

— Ты переходишь тринадцатым, ты знаешь?

Он перелетел. Прыжок тигра. Мировой рекорд по прыжкам с места. Он приземлился на живот и быстро уцепился за камень. Одна рука наткнулась на что-то острое, и он знал, что пойдет кровь.

— Какого черта ты прыгнул? — спросил учитель Скуг.

— Мне… мне захотелось.

— Осторожнее надо, детка.

Маркус медленно поднялся и взглянул на руки. Так и есть. С ладони сочилась кровь, но вполне возможно, никто не обнаружит. Он заметил, что никто не смеется. Одноклассники, скорее, смотрели изумленно. Как бы новыми глазами. Он не понимал почему, пока не заговорила Карианна Петерсен:

— Да ты безумец, Маркус.

— Да нет, — скромно ответил Маркус, — мне просто нравится прыгать.

И вот они поднялись выше зоны лесов. Маркус шел вместе с Сигмундом по узкой земляной тропинке, поднимавшейся вверх по склону, словно бурый шрам. По обеим сторонам тропинки лежали камни. Казалось, что они только недавно свалились с вершины. Но Маркус не боялся. Теперь он был безумцем. Исполнителем смертельных прыжков. Ему надо было беречь репутацию. Может, она и была ложной, но как-никак репутация. Он взглянул на платок, который держал в руке. Красное пятнышко было небольшим, и кровь остановилась. За ними шел только учитель Скуг. На всякий случай. Он мог успокоиться. Ничего не случится, покуда Маркус не повернется и не посмотрит вниз. А ведь стоит ему обернуться, как у него закружится голова и тогда может произойти все, что угодно. Но вниз он не смотрел. Он смотрел вверх, туда, куда невозможно было упасть.

— Ты что, идешь во сне, Макакус?

Это спросил Райдар. Он был по меньшей мере на сто метров выше. Потрясающе звучало эхо. Особенно когда оно ответило: «Во сне, Макакус!»

Теперь надо было сохранить добрую репутацию, пока она снова не стала дурной. Он опустил голову, сжал зубы и побежал наискосок по склону, прочь от тропинки прямо по вереску. Вдали он услышал, как кричит учитель Скуп

— Маркус!

И гора ответила: «Маркус!»

Во рту он чувствовал привкус крови, но не останавливался. Он смотрел вниз на склон и бежал вверх по зеленому, красному, фиолетовому, розовому, белому и золотому ковру. Разноцветный лишайник, карликовые березы и вереск, трава и листья. Он посмотрел вверх. Над ним, словно дом, возвышался огромный валун. Отличный валун для таких безумцев, чтобы на него залезать и наслаждаться природой.

— Стой! — Это был Сигмунд.

Маркус начал карабкаться на валун.

«Догони, — подумал он, — пожалуйста, догони!»

Вот он забрался на валун. Он стоял спиной к долине, и взор его был устремлен ввысь.

«Давай! Пожалуйста, пока я не обернулся!»

— Что это ты делаешь, Макакус?

Сигмунд залез на валун и уставился на Маркуса большими испуганными глазами. Маркус никогда его таким не видел. Такими могут быть только друзья.

— Пожалуйста, — протянул он, — пожалуйста, не называй меня Макакусом.

Сигмунд обнял его за плечи:

— Больше не буду, Маркус.

Маркус улыбнулся:

— Я поднялся сюда один. Видел?

Сигмунд кивнул. Казалось, он вот-вот разрыдается.

— Да.

— Я хотел посмотреть на вид, понимаешь. Поэтому я и забрался.

— Только не смотри, — сказал Сигмунд, — это совсем необязательно.

— Не обязательно все понимать, — прошептал Маркус.

— Что это вы там делаете, мальчики? — Это был учитель Скуг. Он покраснел, задыхался и был совсем недобрым.

— С горами нельзя шутить. Вы же понимаете, что мы должны быть вместе.

— А мы вместе, господин учитель, — сказал Сигмунд и слегка толкнул Маркуса в плечо прежде чем убрать руку.

— Я просто хотел посмотреть на вид,— сказал Маркус.

— Понимаю, — ответил учитель Скуг, — но тебе следует сдерживать свой авантюризм.

Маркус кивнул, и учитель Скуг, который не хотел, чтобы его считали строгим, подмигнул ему.

— Должен признаться, отсюда в самом деле открывается прекрасный вид. Посмотри, какая красивая сон-трава [2] Сон-трава — голубой цветок, распускающийся ранней весной. Занесен в Красную книгу. .

— Pulsatilla vernalis, — сказал Сигмунд.

— Конечно, — сказал учитель Скуг. У него тоже была репутация, которой он дорожил, и он не хотел, чтобы ученики поняли, что он не знает латинского названия. — Какая красивая пульсатилла, Маркус!