Ольга Алифанова - Однажды в детстве. Когда моя мама была маленькая

В деревню к соседке тёте Нине приехала племянница из Москвы. Звали её Валя. Она перешла в девятый класс. Вале нравилось, когда я слушала часами её бесконечные истории и рассказы о жизни в Москве. Она часто делилась со мной своими откровениями из личной жизни. Я не помню точно, что мне рассказывала Валентина. Видимо, моего опыта первоклассницы было для этого маловато… Слишком всё как-то запутанно в этих рассказах, но сидела я терпеливо и слушала внимательно.

Однажды Валя предложила мне сделать современную причёску. Я удивилась, потому что такая мысль раньше мне в голову не приходила. Посмотрев на её аккуратно уложенные волосы, я нерешительно спросила: «А какую?» Она загадочно заулыбалась и ответила: «Причёсок я знаю много, но мне кажется, что тебе подойдёт НАЧЁС». Я впервые услышала это слово. Девочкой я была осторожной, поэтому решительно отказывалась. Но Вале очень хотелось проверить свои умения на моей голове. Убедила она весомым аргументом: «Если не понравится, опустишь голову в воду и расчешешься». «Раз всё так можно легко исправить, почему бы и нет», – подумала я.

Колдовала Валентина над моими белыми и мягкими волосами долго. Наконец подвела к зеркалу и гордо сказала: «Смотри! Красиво, правда?» Новая причёска ужасно смутила меня. В зеркале я увидела не девочку-школьницу, а взрослую тётю с обложки модного журнала. Появиться на улице в таком виде было однозначно нельзя: засмеют. У меня перехватило дыхание, и к глазам подступили слёзы. Я попрощалась с Валей. Быстро добежав до дома, опустила голову в ведро с водой. То ли вода была очень холодной, то ли метод не работал, но образовавшийся колтун из волос расчесать было невозможно никак. Тогда я повязала платок и не снимала его несколько дней. При этом, когда оставалась одна, и утром, и вечером пыталась справиться с этим невообразимым начёсом. Через три дня все расчесалось и стало как прежде. Да… Вот я натерпелась!

С тех пор никаких подобных экспериментов я больше не проводила. Стрижки и причёски делаю только у знакомых и опытных профессионалов. Красота – дело тонкое, и у каждого она своя.

Росли мы в детстве вдвоём: я и младший брат Лёнька. Хотя он был моложе меня всего на год, присматривала за ним всегда я. Лёнька попадал всё время в нелепые ситуации, и мне приходилось его выручать.

Приехали как-то мамины сёстры из Москвы и отправились в лес по ягоды. Нас с Лёнькой взяли с собой. Идут себе по-взрослому спокойно, разговаривают, а мы за ними почти бегом, боимся отстать. Вот Лёнька и приморился. Решил отдохнуть и сел на бугорок возле дороги. Через минуту выяснилось, что этот бугорок – муравейник. Побежали муравьи по всему Лёнькиному тельцу: и в рубашку залезли, и в штаны, и в ботинки. Муравьи не просто ползают и щекочут, а ещё и кусаются. Да так больно! И чем дальше, чем терпения-то меньше. Лёнька заплакать громко боится: тётки хоть и родные, но видит он их впервые. И вот мы бежим за ними, я муравьёв на бегу смахиваю. Лёньку как могу успокаиваю, а он хлюптит и от укусов аж подпрыгивает. Мне так жалко стало брата, а что делать, и придумать не могу…

Помню, домой каким-то образом добрались. Утром, когда Лёнька из-под одеяла вылез, ноги, спина и живот у него как от крапивы красными пупырышками покрыты были и сильно чесались. Всё произошло прямо как в сказке, только не сел на пенёк и съел пирожок, а сел у дорожки – искусали тебя мошки. ☺

Родители работали в колхозе, и их не было дома с утра до вечера. Нас растила бабушка, но часто за братом приходилось приглядывать мне. В доме, где мы жили, вместо детского горшка приспособили военную каску. Она была тёмного цвета, тяжёлая, с двумя рожками по бокам. Если её перевернуть, каска напоминала небольшой тазик.

Лёнька был ещё маленький. Многое он только учился делать и не всегда успешно. Вот и на этот раз хотелось как лучше, а получилось как обычно. В саду у нас поспевали яблоки. Лёнька натрескался зелепух, живот у него вздулся и громко забурчал. Он резко захотел по большому. Лёнька побежал к своей каске, но не успел правильно присесть и справил нужду рядом с ней, навалив большую и жидкую кучу.

Я пришла уже по запаху. Сразу было понятно, что что-то случилось. Увидев картину маслом: «горшок и большое чудо», – я застыла в недоумении.

– Ты зачем это сделал? – спрашиваю Лёньку.

А он отвечает:

– Ну и что? Подтереть трудно?! – И при этом сделал такое милое и несчастное личико, что прямо ангел стоит, а не сорванец, объевшийся яблок и сходивший мимо горшка.

Деваться некуда, я же старшая сестра. Да и ругать особо не за что, с каждым ведь может такое случиться. Взяла тряпку и стала убирать, чтобы бабушка не увидела и не расстроилась.

«Ну Лёнька!!! Ведь привыкнет, что я за него всё делаю, даже какашки его убираю», – пронеслось в голове. Надо что-то придумать. Зову его и говорю: «Лёнь, смотри, какой ты уже большой, как быстро бегаешь. Давай, помоги мне».

– Ну что опять? – отвечает он мне.

– На вот тряпку сполосни в чистой воде и на забор повесь сушиться.

Взял Лёнька тряпку с неохотой да как отскочит от неё.

– Ой! Она же воняет!

А я ему и говорю:

– Вот так и будем с тобой вместе следы заметать: я вытирать, а ты тряпки мыть.

Помыл Лёнька тряпку один раз и, видно, понял, что делать надо всё не тяп-ляп, а правильно, с пониманием. С тех пор мимо каски он не промахивался.

Деревня Долгое, куда наша семья переехала в новый дом из глухой маленькой деревушки, стояла на Варшавском шоссе. Это было в начале 60-х годов, когда мне исполнилось семь лет. Как раз осенью надо было идти в школу. Деревня Долгое в несколько раз больше той, в которой мы жили до этого. Здесь и школа, и магазин, и почта, и даже клуб. Для меня этот переезд был, как полёт на Марс. Очень сильно изменился уклад моей жизни: столько людей, столько движения, столько всего нового!

Но были и некоторые особенности. Старая деревня стояла на реке, и мы летом каждый день купались в прохладной прозрачной воде. Это так здорово! А в новой деревне поблизости речки не было. Из всех водоёмов только пруд, где плавали утки, гуси и маленькие дети. Этот пруд не привлекал тех, кто постарше, потому что он неглубокий и вода в нём начинала цвести с начала лета. Взрослые ходили купаться на Маслов пруд. Он был большой и располагался в километре от деревни. Для нас, маленьких, это казалось далеко. Но искупаться в чистой воде было заманчивым делом. Кто-то ходил на большой пруд с родителями, кто-то со старшими братьями и сёстрами. У нас с Лёнькой такой возможности не было, и мы скучали по речке и чистой воде.

И вдруг брат с гордостью сообщает:

– Я сегодня купался на Масловом пруду.