Анна Уилсон - Истории зимней луны (сборник)

Сестра посмотрела на Элфи и от удивления широко распахнула глаза.

– Элфи! Люси! Ради всего святого, что вы тут делаете? – Папа бежал по дорожке и выглядел напуганным. – Вы же замёрзнете! Даже сапоги не надели! И вам давно пора быть в кроватях!

– Па-ап, олени Пита пропали… – начала Люси. – Мы подумали, что кто-то их забрал.

Но затем девочка перехватила взгляд брата и посмотрела в тёмное, усеянное звёздами небо.

– Они, может, ещё вернутся завтра, – прошептал Элфи.

На следующее утро Элфи проснулся очень рано и первым делом проверил носок на кровати – он был полон, – а затем раздвинул занавески и выглянул в сад Пита. В свете уличных фонарей снег казался оранжевым, но этого было достаточно, чтобы мальчик мог всё разглядеть. Следы никуда не делись, и на мгновение Элфи подумалось, что олени исчезли навсегда. Но затем мальчик увидел их – две спящие фигуры, прижавшиеся друг к другу под остролистом.

Элфи спрыгнул с кровати, набросил халат и влетел в комнату Люси. Он стянул с сестры одеяло – единственный способ её разбудить.

– Что такое? – пробормотала Люси, поёживаясь от холода.

– Олени! Ты должна прийти посмотреть!

Но сестра только накрыла голову подушкой.

– Скорее, Люси, уже почти утро. Все скоро проснутся, и олени исчезнут.

Элфи вздохнул и развернулся, чтобы уйти, но затем кровать сестры скрипнула. Мальчик обернулся – Люси с надеждой смотрела на прислонённый к кровати носок, плотно набитый подарками.

– Ещё так рано, – прошептала она. – Я ещё даже не проверила, что там внутри.

– Пожалуйста, пошли! – Элфи схватил сестру за руку и потянул из комнаты вниз.

У двери мальчик прыгал на одной ноге, стараясь как можно скорее натянуть свои резиновые сапоги. Он не знал, сколько ещё осталось времени до рассвета, но почему-то был уверен, что едва солнце встанет, как олени снова превратятся в обычные рождественские украшения.

– Что ты видел? – шёпотом спросила Люси, когда брат открыл дверь.

– Оленей, – ответил он. – Настоящих. Я почти уверен…

Он на цыпочках вышел в сад так тихо, как это позволяли резиновые сапоги. Люси не отставала от него ни на шаг. Было ещё довольно темно, и неестественный свет, падавший от фонарей, делал тени длиннее, а знакомые предметы в нём выглядели непривычно.

Когда они прокрались в сад Пита, раздался шорох, а фигуры под остролистом пошевелились. Сонный олень посмотрел на детей, а другой поднялся на ноги.

– Извините, – прошептал Элфи. – Вы, наверно, устали. Мы не хотели вас разбудить.

Олень, который встал, подошел к брату с сестрой и наклонил голову. Элфи гадал, стоит ли беспокоиться из-за огромных ветвящихся рогов животного. Но олень просто смотрел на детей, а затем легонько коснулся своей поросшей мягкой шерстью мордой щеки мальчика. Потом олень повернул голову и посмотрел на Люси, и девочка трясущейся рукой погладила шею животного.

Элфи закрыл глаза, прислушиваясь к дыханию этого величественного создания. Олень снова ткнулся мордой в мальчика, и Элфи обхватил оленя за шею и обнял.

Затем он сделал шаг назад, все ещё ощущая на коже прикосновение тёплого меха, и открыл глаза. Олени исчезли, а на их месте стояли рождественские украшения Пита, припорошённые снегом и сверкающие лампочками.

Ярким зимним утром Уголёк, дымчато-чёрный котёнок, проснулся раньше всех своих братьев и сестёр и прыгнул на маму. Сегодня котята отправятся в новые дома, и Уголёк ждал этого момента с нетерпением.

– Когда люди придут, мам? – спросил он, толкая маму, чтобы та проснулась.

– Моя человеческая семья будет показывать вас в течение всего дня, – зевнула мама-кошка, устраиваясь удобнее на подстилке. – Если вы все вчетвером понравитесь, нам придётся сегодня же проститься.

– Надеюсь, меня выберут, – произнёс Уголёк, радостно прыгая вокруг мамы. Конечно же он будет скучать по маме и братьям и сёстрам, но такой энергичный котёнок, как он, просто не мог дождаться, когда же познакомится со своей новой человеческой семьёй и начнётся его самостоятельное большое приключение.

В это самое мгновение в дверь позвонили. Уголёк запрыгнул на обеденный стол, а оттуда на подоконник, откуда было видно занесённую снегом улицу. Он не смог рассмотреть, кто именно звонил в дверь, но через некоторое время в комнату вошли девочка и женщина. Обе заглянули в картонную коробку, где на одеялах лежали его мама и братья с сёстрами. Девочка и женщина были так очарованы тремя зевающими и потягивающимися котятами, что не обратили никакого внимания на Уголька.

– Я здесь, наверху! – промяукал он громко. – Выберите меня! Выберите меня!

Услышав мяуканье, девочка подняла голову, и Уголёк решил, что это отличная возможность продемонстрировать свои таланты. Бесстрашный котёнок прыгнул на хрустальную люстру и повис на ней, уцепившись за свисающие украшения.

Но девочка почему-то вместо того, чтобы прийти в восторг, прижалась к своей маме.

– По-моему, ты её только напугал, – произнесла Снежинка, белоснежная сестричка Уголька. – Я пойду проверю, всё ли с ней в порядке.

Белая кошечка вылезла из коробки и подошла к девочке, издав негромкое «мяу». Девочка улыбнулась и взяла на руки Снежинку. Поиграв с ней некоторое время, она забрала её домой.

В полдень явился пожилой мужчина, и Уголёк снова решил показать свои акробатические навыки. Он вскарабкался по шторам, прошёлся по карнизу, а затем одну за другой принялся сбрасывать с полок книги. Мужчина пошатнулся, увидев, что творит котёнок, и плюхнулся в кресло.

– По-моему, у него от тебя закружилась голова, – произнёс Туман, серый братик Уголька. – Попробую привести его в себя.

Серый котенок осторожно приблизился к мужчине и потёрся головой о его лодыжки, при этом громко мурлыкая. Мужчина взял котёнка на руки и погладил его серую шёрстку. Похоже, он немного успокоился после выходок Уголька. Туману тоже понравилась ласка, и он был счастлив отправиться домой к своему новому хозяину.

Вечером пришла тихая леди, которая работала в местной библиотеке. Она села возле коробки с котятами и начала читать книгу. Уголёк не рискнул прыгать или карабкаться, чтобы привлечь её внимание, поэтому решил запеть. Голос у Уголька, надо признать, был не слишком мелодичным, зато очень громким. Он едва ли не оглушил леди, так что ей пришлось бросить книгу.