Анатолий Членов - Как Алёшка жил на Севере

Выручил Алёшку папа. Он хитро прищурился и спросил:

— Что Олешек больше всего любит?

— Понял! Понял! — сразу закричал Алёшка. — Надо подарить ему соль. Он её больше всего любит.

И Алёшка побежал к повару Степанычу. Они вместе пошли в склад, где хранились продукты. Степаныч высыпал прямо на снег большую кучу соли. Потом он облил её водой. На морозе вода быстро замёрзла. И получилась большущая ледяная солёная глыба. Когда Олешека к ней подвели, он сразу начал её лизать, посматривая на Алёшку. Он будто понимал, кто ему такой подарок сделал.

Он долго соль лизал, а потом подошёл к Алёшке и ткнулся ему головой в грудь. Алёшка почесал ему лоб и сказал:

— Я тебя поздравляю с днём рождения. Теперь тебе два года уже. Ты совсем взрослый олень. Так папа сказал.

А Олешек вдруг поднял голову и прямо в лицо Алёшке ткнулся. Губы у него были щекотные, и Алёшка засмеялся.

В первую зиму у Олешека были рога совсем смешные. Как две маленькие тоненькие палочки. Они появились весной и сначала были одеты в мягкую шёрстку. Такие мохнатенькие были рожки, как бархатные. Потом они затвердели, а к концу первой зимы совсем отпали. И опять Олешек стал безрогий. Зато на второй год рога выросли уже побольше. И на каждом роге были два отростка. Как веточки на дереве.

Но сначала и эти рога тоже мягкими были и бархатными. А перед зимой шкурка на рогах стала сама обрываться и висела лоскутками. Когда она вся оборвалась, то стало видно, что рога у Олешека твёрдые, как кость.

Олешек очень гордился своими рогами. Они были для него, наверно, как хорошие крепкие мускулы для мальчишек или как коса для девочек.

Олешек высоко поднимал голову, чтобы все видели, какие у него чудесные, какие великолепные у него рога! Правда, они и на второй-то год были не очень большие. Но Олешек явно был уверен, что рога у него могучие и ветвистые, как у настоящего, взрослого оленя.

Впрочем, если подумать, так ничего удивительного тут нет. Ведь в зеркало оленёнок никогда не смотрелся. Поэтому он своих рогов и не мог видеть. Откуда же Олешеку было знать, какие у него рога на самом деле? А потом вот что случилось…

Олешек побаивался собак. Всех, кроме, конечно, Пирата. Это потому так было, что на Севере (я уже тебе говорил про это) ездовые собаки очень злые и могут не только маленького оленя легко обидеть, но и взрослого совсем загрызть. И потом, собаки всегда напоминали Олешеку волков. А с ними, как ты помнишь, у него были свои счёты.

Обычно, если Олешек видел, что к нему идёт собака, он со всех ног мчался к Алёшке или к Пирату. Он знал, что друзья его не дадут в обиду.

Потом собаки на полярной станции поняли, что Олешек свой и что его нельзя трогать. И они перестали его обижать. Только чёрный пёс Нордик всё время старался подстеречь Олешека, когда рядом не было ни Алёшки, ни Пирата.

Понятно поэтому, что оленёнок очень боялся Нордика и всегда от него убегал.

И вот на второй год, когда рога у Олешека стали большие и твёрдые, случилось так, что чёрный пёс как-то снова подстерёг оленёнка. Он неожиданно выскочил из-за угла, когда Олешек был один, и зарычал на него.

Но тут случилось то, чего никогда не бывало. Олешек и не подумал убегать. Он низко наклонил к земле голову и сердито топнул ногой.

Нордик так удивился, что даже сел от неожиданности. А Олешек вдруг бросился на него и ударил. Он его рогом ударил, а потом копытом.

Такого пёс совсем не ожидал. Он взвизгнул от боли и от испуга и побежал в свою конуру.

А Олешек всё старался догнать его и ещё наподдать.

Когда Нордик спрятался в конуре, Олешек остановился и гордо поднял голову. Ему хотелось, чтобы все видели, как он победил своего врага.

И полярники от души смеялись, глядя, как Олешек расправился с Нордиком. А Алёшка кричал:

— Так его! Наддай ему, Олешек, хорошенько, пусть знает!

Тогда повар Степаныч сказал:

— А что, товарищи, ведь Олешек-то наш вырос, а? Совсем взрослый стал.

И тут все заметили, что оленёнок и правда очень изменился за это время. Он был уже намного выше Алёшки. К зиме мех у него стал густой, светло-серого цвета. И ещё рога. Ну совсем настоящий олень.

И тогда папа сказал:

— Да, вырос, сильно вырос наш оленёнок. Мы даже и не заметили.

А дядя Миша прибавил:

— Пора его в нарту ставить.

Я вам уже рассказывал, что нарта — это такие сани. Когда на собаках ездят, то нарта делается пониже. А для езды на оленях нарту повыше ладят.

У Алёшки тоже своя нарта была. Совсем маленькая, конечно. Её дядя Миша сделал. И раньше в эту нарту Алёшка запрягал Пирата.

Но обычно она стояла без дела. Зимой Пират был всё время занят. Его папа запрягал в свою большую нарту и ездил далеко-далеко по берегу моря, чтобы измерить толщину льда. Ещё папа часто уезжал на собаках в тундру. Там у метеорологов был особый участок для наблюдений за погодой. А дядя Миша на другой собачьей упряжке тоже к морю ездил — за дровами. Он их там на берегу собирал. Когда лес по рекам сплавляют, то часть его попадает в полярные моря. А штормом потом этот лес выбрасывает на берег. Его так и называют — плавник. Потому что он по морю плавает. И повар Степаныч тоже на нартах ездил. Он возил на них лёд. В море ведь вода солёная: она не годится, чтобы пить. А если лёд растаять — вода получится пресная. Видишь, всем полярникам были нужны нарты. И для работы, и, уж конечно, для охоты. А Алёшке ездить было не на чем.

А теперь папа сказал:

— Ну, сынок, пришло время показать тебе наш с дядей Мишей подарок.

Надо вам сказать, что ещё до Алёшкиного дня рождения папа и дядя Миша несколько дней делали нарту для оленя и ещё упряжь делали, чтобы его запрягать. К обеду они приходили измазанные, и мама очень сердилась. Она говорила:

— Ну нельзя же в самом деле так пачкаться! На кого вы похожи — смотреть стыдно!

А папа и дядя Миша смеялись:

— Ничего, это грязь трудовая. Она нестыдная!

Алёшка тоже помогал строить нарту. И у него, конечно, этой трудовой грязи больше всех было. И он хотел, чтобы после мытья она немножечко оставалась. Но мама этого не позволяла. Она никак не могла понять, что это не от баловства грязь, а настоящая, трудовая. Мама говорила коротко и решительно:

— Марш перемываться!

И ещё она папе говорила:

— Это прямо уму непостижимо, во что вы с Михаилом ребёнка превратили!

Но всё равно к дню рождения нарта была готова. Как её отделывали, Алёшка не видел. Последние два дня папа и дядя Миша работали без него.

Нарта получилась замечательная. Она была повыше и прочнее старой. Сзади поставили спинку и обили её мягкой шкурой. И ещё сделали упряжь, чтобы запрягать Олешека. Это такие ремешки.

— Теперь остаётся самое трудное, — сказал папа. — Надо приучить Олешека ходить в упряжке.