Анатолий Членов - Как Алёшка жил на Севере

Он долго тянул за верёвку и вытянул сначала ведро, а потом на скалу вылез дядя Миша. Сперва над обрывом его голова показалась. Голова засмеялась и подмигнула Алёшке:

— Всё в порядке, Шпунтик, будем яичницу жарить! Хочешь яичницу?

Потом дядя Миша руками о скалу опёрся и вылез весь. Алёшка подбежал к ведру, а оно до самого верха было наполнено яйцами. И они были разные — большие и маленькие, совсем белые, тёмные; желтоватые и даже с пятнышками.

Все немного посидели, чтобы отдохнуть, и пошли домой. Алёшка ехал то на папе, то на дяде Мише. А корзинку свою всё время держал в руках.

По дороге папа сказал:

— Вообще-то говоря, мы нехорошо сделали, что яйца собирали. Ведь из каждого яйца могла птица выйти.

А дядя Миша возразил:

— Ну что ты! Это в лесу или в поле нельзя яйца из гнёзд брать. А здесь, на птичьих базарах, посмотри, сколько гнёзд! А полярников совсем мало. Если мы одно ведро яиц набрали — это даже незаметно будет для птиц. Я ведь из гнёзд только по одному яйцу брал. А остальные оставлял. Там ещё, наверно, десять миллионов таких вёдер будет!

Наши путешественники успели совсем недалеко уйти, как вдруг стало быстро темнеть, подул сильный ветер и стало очень холодно.

С каждой минутой ветер дул всё сильнее. Скоро он уже выл и визжал, как тысяча чертей. Начиналась буря — шторм.

В море волны делались всё больше и больше. Брызги начали залетать на скалу, и идти стало трудно, потому что ноги скользили по мокрому камню.

Ниже спускаться было опасно. Там ревели огромные волны. Они с разгона ударяли в скалу, и не успевала одна волна откатиться, разбившись о камень, как её догоняла другая, ещё больше.

Папа закричал, стараясь перекрыть рёв моря:

— Надо быстрее подниматься наверх. А то смоет! Унесёт в море волной!

И они стали быстрее карабкаться на скалу.

А волны заревели ещё громче, ещё злее, точно сердились, что им не удастся догнать людей. Но крепка была каменная грудь скалы. И волны разбивались об неё, как ни злились.

Папа и дядя Миша нашли наверху ровную площадку и устроились там. А внизу ревел шторм.

Алёшка ещё никогда бури вблизи не видел. Только из окна полярной станции или на картинке. Но ведь это совсем не то! А тут буря была совсем рядом, и Алёшке было очень страшно. Ему казалось, что его вот-вот волной со скалы смоет и унесёт в море. Он даже хотел зареветь от страха. Но потом раздумал — так интересно было вокруг.

Долго они сидели на скале. Но вот шторм стал слабеть. Солнышко, верный друг, разорвало плотную завесу облаков и улыбнулось людям:

«Всё будет в порядке! Не бойтесь! Я с вами!»

И правда, волны становились всё меньше, и ветер стих. Тогда потихоньку пошли домой. Пират бежал впереди и лаял. Тоже радовался, что шторма больше нет и что всё кончилось благополучно.

А дома мама бегала по комнате и пила сердечные капли. Волновалась. И когда все вернулись, она сразу стала Алёшку обнимать и целовать. А он кричал:

— Ну подожди же, ма! Дай я тебе про шторм расскажу!

— Не хочу я слушать про эти страшные вещи! — смеялась мама. А папе она сказала строгим голосом: — Видишь, к чему приводят твои фантазии? Чтобы это было в последний раз!

Но папа улыбнулся и сказал, что всё на пользу. И шторм тоже на пользу. И подмигнул Алёшке. И Алёшка ему тоже подмигнул.

Потом стали жарить яичницу. Она получилась вкусная и большая. Алёшка очень устал, пока ходили на скалу. Он ел-ел и потихоньку заснул.

После Алёшкиной болезни уже никто не сомневался, что они с Пиратом подружились по-настоящему. Папа даже говорил, что он теперь не знает, чья это собака — его или Алёшкина. Если Алёшка и Пират гуляли долго и мальчик уставал, то он ложился прямо на собаку. И ему было тепло, потому что у Пирата была густая и пушистая шерсть. Вот какие они стали друзья!

Но маме всё-таки не нравилась эта крепкая дружба. Она говорила, что Пират грязный, что по нему ползают блохи и они могут перелезть на Алёшку.

Но раз произошёл один случай…

Алёшка с папой часто ходили гулять в тундру. А мама этого очень боялась. Она говорила, что папа в силу своего характера может чем-нибудь увлечься и забудет про ребёнка. И тогда Алёшка непременно свалится в озеро. Как будто у Алёшки не было в тундре другого дела, как только в озеро сваливаться! А в тундре озёр и правда много. Они, прямо как голубые глаза, смотрят в небо. Бывают мелкие озёра, а бывают глубокие. И в них льдинки плавают. Даже летом. Потому что Арктика.

На озёрах живут утки. Папа всегда ходит в тундру с ружьём. Он как увидит озеро с утками, так начинает подкрадываться. Алёшка ещё не умеет подкрадываться. И папа ему говорит ласково:

— Ты посиди тихонько, сынок. И никуда не уходи. — А потом строго прибавляет: — Слышишь, Алексей, ни-ку-да!

Но Алёшке скучно одному сидеть. Когда папа долго подкрадывается, мальчик начинает собирать красную ягоду — морошку. Он ходит от кочки к кочке и собирает. Иногда руками, а иногда ложится и хватает ягоды прямо ртом. Так интереснее.

Морошка очень вкусная. Когда она зиму пролежит под снегом, то становится сладкая и только чуть-чуть кислая. И после неё во рту так бывает, будто там свежий дождик прошёл.

Одного Алёшку в тундру не пускают. Только возле дома разрешают гулять. Это, разумеется, несправедливо. Так, во всяком случае, сам Алёшка считает. Но ведь со взрослыми не поспоришь…

Папа один раз сказал, что с Пиратом Алёшку вполне можно отпускать в тундру. Но мама, конечно, не согласилась.

— Не говори глупостей! — сказала она. — Я этого никогда не позволю.

А папа ответил, что посмотрим.

И потом мама была на вахте. Она сидела в радиорубке с наушниками и слушала, что передают по радио с кораблей и самолётов. А потом сама им передавала, какая здесь погода. Папа в это время ушёл наблюдать за приборами, которые погоду показывают. А механик дядя Миша тоже был занят — он возился со своими моторами.

Алёшка и Пират остались одни. Им было скучно. Алёшка тогда сказал:

— Пирка, пойдём в тундру, а? Мы тихо-о-онеч-ко. Никто и не узнает.

Пират посмотрел на него, наклонил голову набок, сделал уши одно торчком вверх, а другое вниз и вильнул хвостом.

— Вот здорово! — обрадовался Алёшка. — Значит, договорились!

И он пошёл в тундру. Пират сначала смотрел на него, а когда Алёшка уже ушёл далеко, то залаял. Алёшка обернулся и крикнул:

— Идём, Пират! Идём!

И тогда Пират побежал его догонять.

Они шли долго и пришли туда, где озёра. Здесь было очень хорошо. Вдалеке синели горы. И на них были белые снеговые шапки. Солнце стояло высоко над тундрой. Оно было ласковое и тёплое. А в озёрах всё равно льдинки плавали. Сверху такая льдинка белая и вся сверкает. А в глубине она темнее. Сначала кажется, что зелёная, а совсем глубоко — чёрная. Как бархат.