Олег Кургузов - По следам Почемучки. Рассказы и сказки

И они заспорили.

– Да! Нет! Что? А! – кричали они.

Потом папа сказал:

– Есть идея! Сейчас мы измерим теплоту их чувств.

Он притащил термометр и стал прикладывать его к письмам.

– Ага! – кричал он. – Моя тётка Марфа – восемнадцать градусов! А у твоего племяша Шурика всего пятнадцать!

Мама отбирала у него термометр и кричала:

– У! Моя сестрёнка – двадцать градусов, а у твоего Федюни – семнадцать.

Но тут среди кучи писем им попался затёртый конверт. Термометр показал «ноль».

– Ха-ха! – сказал папа. – Наверняка весточка от твоей родни.

Мама развернула письмо и тихо сказала:

– Это написал мне ты, когда мы ещё не были женаты. Какие здесь удивительные слова! Но, оказывается, в письме не было тепла ни на грош?!

– Ну, что ты! – сказал папа. – Наверное, письмо просто остыло за эти годы…

Тут они оба погрустнели и совсем притихли. Им было уже не до споров. Они сидели на диване раздельно, как два каменных острова в тумане.

Тогда я тоже сел на диван и заполнил пустоту между ними.

Мама говорит, что наш кот Лукьян – интеллектуал. Он самостоятельно поднимается к нам на третий этаж, самостоятельно стучит в дверь. А уж открывает ему мама.

Другие коты к нам в дверь обычно не стучатся. Но мама хочет приучить Лукьяна к порядку, поэтому она спрашивает:

– Лукьян, это ты?

– Мяу, – говорит Лукьян.

С улицы кот приходит голодный, мама даёт ему еды. Например, рыбу.

– Ешь, Лукаша, – говорит мама.

И кот ест. Без разрешения он никогда ничего не ест.

А вчера мама сказала, что авторитет кота резко упал в её глазах.

Мама резала колбасу на столе. А потом повернулась спиной и стала мыть сковороду под краном. И тут Лукьяну захотелось кое-чего отведать. Он забрался на стул и потянулся к колбасе. Тянулся, тянулся и оглядывался на маму.

Лукьян не знал, что сковорода не очень грязная и мама помоет её очень быстро.

– Ты что делаешь, Лукаша?! – воскликнула мама, повернувшись к столу. – Как тебе не стыдно!

Коту стало стыдно, и он опустил глаза.

Мама воспитывала его целых полчаса.

– Порядочные коты так не поступают, – говорила она.

А вечером мама сказала папе:

– Лукьян совсем развращён улицей!

И рассказала про колбасу.

Папа задумался, а потом сказал:

– Хм-м… Нас улица в своё время учила совсем другому.

И посмотрел на Лукьяна с чувством некоторого превосходства.

– Где мои штаны? – спросил я папу.

– Вот они, – ткнул он пальцем на шкаф. Штаны болтались на дверце шкафа.

– А где моя рубашка? – спросил я.

– Вот она, – показал папа под стол и добавил: – Когда ты научишься класть каждую вещь на своё место?

– Я не могу запомнить, где эти места, ведь вещей так много, – вздохнул я.

– Тогда давай тренировать память, – предложил папа. – Я знаю один способ! Чтобы запомнить место, где хранится каждая вещь, надо мысленно связать все эти места каким-то одним предметом или понятием.

– Как бусинки на ниточку! – догадался я.

– Вот-вот, – подтвердил папа. – И нашей ниточкой будет… – папа выглянул в окно, – вот точно такая лошадь, как та на улице.

Я тоже выглянул в окно. Под нашим окном стояла белая-белая лошадь.

– Ого! – обрадовался я. Лошадь мне очень понравилась.

– Представь, что к нам пришла эта лошадь и стала раскладывать твои вещи по местам, – сказал папа. – Представь: вот она открыла дверцу шкафа…

– Ап-чхи! Ну и пылищи у вас в шкафу! И беспорядок какой! – сказала Лошадь. – Неужели не стыдно так жить?

Мы с папой растерялись. Как она оказалась у нас в квартире, эта Лошадь, мы не понимали.

А Лошадь смотрела на нас своими карими глазами и улыбалась, показывая сахарные зубы. Она была белоснежной и тонконогой, как птица.

– Не теряйте понапрасну время! – прикрикнула на нас Лошадь. – Давайте-ка лучше пыль вытирать и порядок наводить.

– Сейчас-сейчас, – заспешил папа. – В одно мгновение!..

Мы с папой забегали по квартире, вытирая, подметая, убирая… Время от времени то я, то папа оглядывались на Лошадь. Мы боялись, что она исчезнет так же неожиданно, как и появилась. Но Лошадь не исчезала. Она ходила за нами по пятам и даже помогала подметать пол своим длинным шелковистым хвостом.

Когда мама вернулась с работы, всё вокруг сияло и сверкало, и каждая вещь аккуратно лежала на своём месте.

– Добрый вечер, тетя Маша! – поздоровалась Лошадь с нашей мамой. – Хорошие у вас мужики! Только немного сонные. Их постоянно чем-то удивлять надо, а то им просто так убираться скучно.

– Да, вы правы, – согласилась мама с Лошадью. – В следующий раз, чтобы удивить их, я приглашу вашего циркового друга – Слона… А это вам за труды. – Мама протянула Лошади сетку с морковью.

– Нет-нет, что вы! – замотала головой Лошадь. – Я же бесплатно вам помогла, просто по вашей просьбе.

Лошадь окинула нас строгим взглядом, улыбнулась сахарными зубами и добавила:

– Из любви к чистоте. Йо-го-го!..

По пути на дачу мы все промокли до нитки. И мама, и папа, и я. А в дачном домике – холодина-а-а…

– Надо сына в сухое переодеть и возле печки посадить, – говорит мама и начинает растапливать печь.

А папа ищет для меня сухую одежду. И находит только майку дырявую. Потому что вещи-то мои дома остались.

– Подумаешь, дырявая, – говорит папа. – Зато сухая.

И надевает майку на меня. И тут же удивляется.

– Надо же! – говорит папа. – Майка сухая, а дырки-то в ней мокрые.

А я пальцем в дырки тычу – они и вправду мокрые.

– Мокрые дырки! Мокрые дырки! – кричу я. – Ура!

А мама возле печки от дыма кашляет и нам кричит:

– Не ерундите! Дырки не могут быть мокрыми. В них ведь ничего нет. Это нарушение законов физики.

– Мокрые, мокрые! – кричим мы с папой сквозь дым. – Мы открыли новый закон физики!

Мама печку растопила, комнату проветрила и к нам подошла.

– Ну-ка! Где ваши мокрые дырки? – спросила она и пощупала меня сквозь рваную майку. А потом говорит папе:

– Эх, ты! Вместо того чтобы новые законы физики открывать, лучше бы вытер сына после дождя. Это же мокрое тело сквозь дырки проступает!

Папа пощупал меня и говорит:

– Ой! Теперь и майка от мокрого тела намокла. Сын может простудиться.

Они сняли с меня майку вместе с мокрыми дырками, вытерли насухо и завернули в папин охотничий плащ.

Я согрелся и заснул.

И приснилось мне, будто я сижу на зелёной солнечной лужайке, а вокруг меня летают дырки и чирикают словно воробьи:

– Чирик-чирик! Чирик-чирик…

Я крошу им белый хлеб, а они клюют его и кричат радостно:

– Спасибо, Аркаша! Спасибо, Аркаша!

И так всё здорово! Только непонятно, почему они меня Аркашей называют? Ведь меня же Олежкой зовут…