Вера и Марина Воробей - Не надо меня прощать

– А ты… себя ты марионеткой не считаешь? – наконец вышла из ступора Зоя. Ноги ее стали ватными, сердце гулко и учащенно колотилось.

«А я-то, глупая, уверена была, что никто и не подозревает о моей тайне», – с горечью подумала она.

– Я-а? Нет, конечно. Я не такая дура, чтобы вестись на его томные взгляды и завывания под три гитарных аккорда, – резко высказалась Тополян. – Фишка для меня прозрачен, как… как свежевымытое окно. Ни одного темного пятнышка, уж можешь мне поверить. Впрочем, можешь и не верить, дело твое.

– Света, что же мне делать? Я же… безумно люблю его… – Эта фраза вырвалась у Зои помимо ее воли; то был, наверное, крик отчаяния.

Тополян же усмехнулась, в упор взглянула на Зою и протянула с ленцой:

– У-у-у, как все запущено… Не знаю, право, что тебе делать.

В этот миг Зое показалось, что она хотела добавить слово «милочка». Но, к счастью, это унизительное словечко не сорвалось с губ Тополян. Она лишь презрительно фыркнула и заметила как бы вскользь:

– Да и знать не хочу, если честно. Разбирайтесь сами, кто кого любит. Я тебя просто предупредила. По дружбе. Ну, пока, мне еще в книжный надо забежать. Котику своему привет передавай, он у тебя клевый!

И Тополян, помахав рукой совершенно потерянной Зое, неспешно поплыла в сторону торгового центра.

В прихожей Зоя скинула ботинки, куртку и без сил опустилась на пуфик. На руки к ней тут же прыгнул невесть откуда взявшийся Чак, который, мурча и ласкаясь, незамедлительно начал устраиваться у хозяйки на коленях. Зоя машинально перебирала пальцами густую шелковистую шерстку своего любимца.

– Тебе привет передавали, – зачем-то пробормотала она и поцеловала Чака между ушей.

Ее мысли беспорядочно метались, и надо было сделать невероятное усилие, чтобы придать им хоть слабое подобие стройности. То, что поведала Зое Тополян, не являлось для нее такой уж неожиданностью. Зоя не могла не заметить, что ее влюбленные взгляды на уроках находят у Вадима ответный отклик. Но она совсем не была уверена в том, что смогла вызвать в душе Вадима ответное чувство. Девушка просто боялась поверить в это. Ведь его странные глаза ни на секунду не останавливались, и понять, куда именно Фишкин смотрит, было совершенно невозможно, а Зоя была так не уверена в себе, что привыкла подвергать сомнению все, что касается интереса кого бы то ни было к своей персоне.

«Значит, я все же не ошиблась, – с замиранием сердца думала Зоя, машинально поглаживая засыпающего Чака. – Если Света заметила, а может, и не только она, значит, Вадим действительно смотрит на меня. Только зачем? Я же отчетливо понимаю, что он не может меня любить… И никто не может… Только вот Чак… И бабушка… И мама с папой, но они далеко…»

О характеристике Фишкина, данной Тополян, Зоя старалась не думать. Просто пропустила эти неприятные слова мимо ушей, и все. Такой уж у нее был характер: Зоя умела даже в самом плохом человеке видеть что-то положительное и всегда думала о людях хорошо. А если человек оказывался так плох, что не заметить этого было просто нельзя, Зоя по доброте своей все же умудрялась найти оправдание его неблаговидным поступкам. Так случилось и сейчас – она предпочла забыть все, что наговорила ей Тополян, оставив в памяти только одно: Фишкин часто на нее смотрит, именно на нее, Зою. От этого открытия ей вдруг стало так тепло и благостно на душе! Осознание своей малюсенькой победы окрылило девушку. Совсем недавно она ощущала, что для Вадима она пустое место, нуль, и вот вдруг, в одночасье, все переменилось. Вся ее жизнь круто переменилась! Она почувствовала небывалый прилив сил, ей захотелось вытворить что-нибудь этакое… Для начала, например, пойти на кухню к бабуле и затеять какое-нибудь умопомрачительное экзотическое блюдо. А потом устроить романтический ужин при свечах.

И теперь, ощущая за спиной все те же легкие, но сильные крылья, Зоя неслась к остановке, чтобы скорее добраться до пиццерии и снова увидеть своего единственного, милого, ни на кого не похожего Фишкина и услышать его голос.

Пиццерия «Гараж» располагалась на втором этаже двухэтажного кирпичного здания, стоящего особняком среди старых деревьев небольшого тенистого скверика. Раньше, годах в восьмидесятых прошлого века, там находилась обыкновенная городская столовая, ну а теперь «Гараж» привлекал к себе внимание молодежи необычным интерьером, хорошей музыкой и сравнительно недорогими ценами при достаточно большом ассортименте блюд.

Пройдя мимо огромного, во всю стену, зеркала, Зоя поднялась на второй этаж по металлической лестнице с узкими ступенями и попала в небольшой, но уютный зал, имеющий форму буквы «Г» и заполненный прямоугольными металлическими столиками с блестящей поверхностью. Слева от входа вдоль стены тянулась барная стойка – там официантки заказывали еду и разносили ее клиентам на широких алюминиевых подносах. Сам интерьер пиццерии был прост: стены – сочетание кирпичной кладки с бетоном, простенки между окнами украшали обыкновенные автомобильные покрышки. Рядом с каждым столиком в стену были вмонтированы светильники в виде фар. В довершение всего в специально оборудованной нише красовался муляж автомобиля красного цвета в натуральную величину. Обслуживающий персонал был одет в кофейного цвета бриджи, белые майки навыпуск с логотипом «Гараж» и белесые джинсовые бейсболки.

Когда Зоя появилась в пиццерии, основная часть гостей во главе с самой именинницей уже оккупировала три столика, сдвинув их вместе. Ира Наумлинская возбужденно носилась между стойкой и приглашенными, выясняя гастрономические пристрастия последних.

– Всем привет! И от Чака тоже! – улыбнулась Зоя присутствующим.

Она поздравила именинницу, бросила куртку на свободный стул и огляделась. Да, почти все в сборе – неразлучные Лу с Черепашкой, Каркуша, строгая Снегирева, Володя Надыкто, трогательно пытающийся помочь Ире, неугомонный Ермолаев и Вадим. Он тоже здесь, сидит в торце стола в обнимку со своей гитарой, значит, будет петь…

Все уже расселись по местам и подняли над столом фужеры, когда в зал величаво вплыла Света Тополян. Вид у нее был загадочный.

– А вы знаете, кто сегодня будет услаждать наш слух? – спросила она, усаживаясь между Надыкто и Галей Снегиревой с таким видом, будто имела в виду себя. – Не знаете? Ну, так и быть, скажу. Сейчас здесь будет выступать группа «Смех»! Прикольно, да? – И Тополян смерила всех присутствующих таким горделивым взглядом, будто выступление вышеозначенной группы являлось не чьей-нибудь, а лично ее, Светы, заслугой.

– Клево! А ты откуда знаешь? Гонишь, что ли? Они же никогда заранее не афишируют, кого приглашают! – усомнился Ермолаев и добавил со знанием дела: – Элемент неожиданности, так сказать, входит в меню заведения.