Лев Кузьмин - Четверо в тельняшках

Взлетели вверх тормашками и мама с Шуркой.

Волна подняла их, понесла к берегу и шлёпнула на песок.

— С приездом! — сказал Яша Капитан.

— Спасибо! — радостно сказала мама. — Вот как мы с морем поздоровались! — И вдруг захохотала, подпрыгнула, и у неё из мокрого рукава вылетел пёстрый окунёк. Вылетел, заскакал пружинкой и юркнул обратно в море.

Шурка быстро-быстро обшлёпал себя по мокрым штанам, по рубашке и даже заглянул в обвисший колпак:

— Может, и на меня какая рыбина клюнула?

А папа крикнул:

— Эх, братцы! Ничего вы не понимаете! Это не мы с морем поздоровались, а море с нами. Где глобус?

Он схватил глобус, крутнул, остановил и поставил красным карандашом на зелёном боку небольшую точку:

— Вот примерно здесь находится Цветочное море!

Потом провёл по глобусу коротенькую линию:

— А вот так мы ехали к Синему морю!

Потом поставил ещё одну точку, большую, жирную, и сказал:

— А вот примерно тут Синее море с нами поздоровалось, и примерно отсюда мы пойдём в плавание.

Вдруг, задрав бородку, он уставился на Капитана:

— Яша, друг! А где «Медуза»? Я что-то её не вижу.

С папиной бородки капало, с пиджака текло, мокрая трубка булькала, а Яша давным-давно сердился.

— Не видиш-шь! Ты вообще ничего не видишь. Ты просился на «Медузу», а приехал — о ней и не вспомнил. Конечно, она стоит не здесь, не на этом песчаном пляже, а у морских причалов! Но ты так летел, что и причалов-то не заметил.

— Мы не заметили, Яша, не заметили! Нас будто вилливауз подхватил, — сказала мама. — Но мы готовы пойти на «Медузу» хоть сейчас. Прости, мы исправимся.

— Ладно, не сержусь, но сейчас уже поздно. Мальчики на «Медузе» спят.

И тут Яша заглянул в карман, а потом закружился на месте.

— Что такое? — спросили папа, мама и Шурка.

— Черепаха пропала, вот что, — забегал Яша Капитан туда-сюда. — Вот тут я скинул один ботинок, он здесь, но черепахи нет! Вот тут я снял другой ботинок, он тоже здесь, но черепахи не видно…

— След! — крикнул Шурка. — Черепаший след! — И на четвереньках пополз на песчаный холмик, за которым блестели трамвайные рельсы, убегающие в город.

Все полезли за Шуркой и наверху, нос к носу, столкнулись с черепахой.

Черепаха, как ни в чём не бывало, возвращалась назад. Она была жива-здорова, а во рту несла цветочный лепесток невиданной красоты!

Шурка, мама и папа как стояли на четвереньках, так и остановились. Мама даже «вилливауз» не смогла сказать: у всех от неожиданности отнялись языки. Только Яша спросил:

— Откуда у тебя это?

Черепаха качнула головой, все кинулись по черепашьему следу дальше.

И вот на той стороне холмика увидели целый куст необыкновенных цветов. Да, да! Тех самых цветов, семена которых улетели из Даль-городка: папа, мама и Шурка сразу об этом догадались.

Цветы были золотистыми, светились даже в сумерках, и каждый цветок напоминал взлетевшую в воздух рыбку. Ну, знаете, такую, какие живут в аквариумах: плавники, словно крылья, хвост, как флаг.

— Вот вы где! — закричала мама и прямо руками стала подрывать землю вокруг цветочных корней.

— Да разве так можно? Цветы повянут! — испугался Капитан.

— Не повянут! — ответила мама. — Мы вместе с землёй поставим их вот сюда, — она сдёрнула с головы колпак. — Будем поливать и привезём домой в целости. Не так ли? — спросила она папу.

Но разговаривать с папой было сейчас бесполезно. Папа, как сумасшедший, бегал вокруг куста и бормотал:

— Ой, ущипните меня! Ой, ущипните меня! Я боюсь, что сплю и вижу сон.

А потом он забежал на вершину холмика и огляделся.

Позади мигали яркие огни города Синеморска. Рядом, почти у самых ног, шумело настоящее Синее море. Солнце скрылось, но над морем кружились чайки, к берегу всё катились и катились белые гребешки волн.

И тут папа, смирный, скромный папа, заорал с холма, как заправский пират:

— Клянусь бородой, клянусь недымящей трубкой, клянусь школьным глобусом, Синее море похоже на Цветочное! И пусть меня трижды трахнет волной, если я ошибаюсь!

Шурка выбежал на холм и тоже закричал неизвестно кому:

— А завтра мы пойдём в плавание на «Медузе» и сделаемся Самыми Настоящими Моряками!

— Сделаетесь, сделаетесь. А пока забирайте глобус, цветы, чемодан и поедем ко мне домой ночевать. Боюсь, как бы от купания да от радости у вас не началась лихорадка, — сказал Яша Капитан.

На этот раз Капитана послушались, и все пошли к трамваю.

Наступило утро.

Над городом летели перистые облака, дул свежий ветерок.

Будущие моряки пересадили цветы из колпака в кастрюлю, оставили их под присмотром черепахи, а сами пошагали с Капитаном к набережной.

Они по-прежнему рвались вперёд, вперёд, вперёд. Они бы опять помчались вприпрыжку, но Яша Капитан, очень уважаемый в городе человек, бежать не разрешил. И правильно сделал. Сегодня папа, мама и Шурка наконец-то разглядели, в какой удивительный город им посчастливилось приехать.

Здесь всё было по-морскому.

Окна в домах круглые, как на пароходах. Над крышами — антенны в виде корабельных мачт. Балконы — словно капитанские мостики, а на уличных перекрёстках вместо светофоров стояли небольшие маяки.

По тротуарам туда и сюда спешили синеморцы, и сразу было видно, что они приморские жители. На горожанах — высокие рыбацкие сапоги с раструбом; на горожанках — полосатые свитеры, похожие на тельняшки; все девочки — в матросках, все мальчики — в брюках клёш.

Даже старушки, и те щеголяли в моряцких бескозырках, правда без надписей на ленточках.

А над дверями булочных спасательными кругами висели огромные калачи.

Тут путешественники увидели киоск с прохладительными напитками.

Папа сказал:

— Я волнуюсь, мне надо выпить холодной воды.

Все подошли к прилавку, и продавец в старой морской фуражке наполнил не стаканы, а крохотные бочоночки. На бочоночках было написано «Пресная вода».

Папа держал под мышкой глобус, опрокидывал в рот один бочоночек за другим, нахваливал:

— Пресная вода успокаивает. Я, пожалуй, выпью ещё на пятачок.

А Шурка больше одного бочоночка выпить не успел. В уличной толпе он увидел Мику с Никой.

На шеях у братцев, словно лотки с эскимо, висели самодельные ящики. Братцы опасливо посматривали на постового милиционера и вполголоса покрикивали:

— А вот галечные крабики!

— А вот крабы!

— По копейке штука!

— Налетай, ну-ка!

Но покупатели что-то не налетали, рожицы у Мики с Никой были скучные. К ним подошёл только мальчишка с рогаткой, да и тот сказал:

— Дохлого воробья за оба ящика дам, если желаете!

Шурка удивился, подскочил поближе, заглянул в ящики. Камешки на самом деле только и годились, что из рогатки стрелять. На крабов они даже издалека не были похожи.