Георгий Балл - Ветерок

— Надо бы протопить, — сказал дедушка и поглядел на холодную печку, а потом добавил: — На воскресенье волки колхозного жеребёнка зажрали.

— А в прошлом годе зимой, в Кривцах, — сказала бабушка, — волк через окно в овчарню залез. Пять овец передушил.

Тогда дедушка рассказал, как медведь на корову напал.

А бабушка — про двух медведей. А дедушка — про стаю волков.

— Совсем вы меня запугали! — засмеялась мама.

— Охти! Что там Васенька наш сейчас поделывает? — вздохнула бабушка.

— Миша придёт, и мы поедем на хутор, — сказала мама.

— Зря внука отсылала, — заворчал дедушка. — Теперь уж после суходуя непогодь начнётся. Настоящего ветра надо ждать.

— Это почему же? — спросила Васина мама.

— Вон, — кивнул головой на окно дедушка. — Паук-крестовик основу у паутины рвёт.

Васина мама глянула: паук за окном торопливо рвал паутину.

— О-ох! — почти как бабушка, вздохнула мама. И так ей захотелось увидеть Васю, так захотелось…

Молчавшее на стене радио вдруг захрипело, будто откашлялось, и тревожным женским голосом сказало:

«Внимание! Внимание! Говорит местный радиоузел. В районе Иллинских наволок в лесу пропал мальчик. Днём он находился в зоне опыления. Всем председателям близлежащих колхозов предоставить транспорт и людей на поиски пропавшего мальчика».

— Это Вася! — крикнула мама. Она сорвала со стены пальто и кинулась к дверям.

Если в нашей северной стороне случается беда, никто не сидит дома.

Всюду по деревне хлопали калитки, выбегали люди.

Васина мама побежала к конторе колхоза. Около конторы стояла машина. Несколько человек уже сидели в кузове.

— Куда?! — крикнула Васина мама.

Миша открыл дверцу кабины.

— Садись, садись! — сказал он.

— Пропал Вася… — сказала мама, залезая в кабину. — Как ты думаешь, — голос её сделался совсем тихим, — это очень опасно?

— Не знаю, — покачал головой Миша. — А может, это и не Вася пропал.

— Нет, Вася. Я чувствую, — сказала мама.

— Пожалуй, правда, — согласился Миша. — Никто из деревенских не полезет под самолёт, когда лес опыляют. — И, высунувшись наружу, спросил: — Поехали, что ли?

— Поехали! — закричали сверху.

Миша включил газ, и машина рванула вперёд.

— Быстрее! Быстрее! — сказала Васина мама.

Миша повернул голову и увидел, что она плачет.

А какой ветер бывает в нашей северной стороне! Очень сердитый ветер. Он заламывает ветки у елей и сосен, вырывает с корнем большие деревья.

Люди шли цепочкой по лесу и перекликались:

— Эгей! Эй!

— Вася-а-а! Ва-ся-а-а! — звала мама.

Сердитый ветер, не уставая, бил ветками по лицу.

— Ва-ся-а-а!

«Мяу-у!..» — вдруг раздалось жалобно.

«Откуда в лесу котёнок?» — подумала мама. Она шла следом за Мишей.

И, точно отвечая её мыслям, Миша сказал:

— Заблудился, глупый! Ишь куда забрался…

Миша наклонился к поваленной сосне, раздвинул ветки, и они увидели мальчика.

В это время Вася открыл глаза, посмотрел удивлённо. Мама бросилась к нему, стала обнимать. И заплакала.

— Зде-есь! — крикнул Миша.

Васе было неловко за маму, он закрывал руками мамино лицо, потому что на шум с разных сторон подходили люди.

А мама ни на кого не обращала внимания и продолжала громко всхлипывать. И слёзы текли по Васиным рукам.

Вася засопел сердито и полез из ямы. Он повернулся к Мише, сказал:

— Это мама испугалась, что я потерялся. А я просто заблудился, а потом заснул.

Вася думал, что сейчас начнут смеяться над ним и над мамой. Но никто не смеялся.

Только Миша улыбнулся:

— А я слышу, кто-то мяукает.

— Если б не Мурик, — сказал Вася, — вы бы меня ни за что не нашли.

— Как не найти, — сказал Миша. — У нас все на помочь пошли. А раз все — так уж найдём.

Вася поглядел: много собралось народу, ещё подходили, даже дедушка Григорий был тут.

— Это верно, — сказал дедушка Григорий. — Человеку у нас не потеряться. Ну пошли, что ли, по домам.

И все пошли.

На дороге Вася увидел Мишину машину. Он подбежал к машине. Вскочил на подножку, нажал на сигнал.

— Что ты делаешь?! — крикнула мама.

— Это не я, а машина. Она радуется, что вы все нашлись.

Миша подошёл и поднял Васю. И Вася вдруг заплакал. Но Миша поднял его ещё выше, и никто ничего не заметил.

Вечером бабушка Мария испекла пироги. И у нас была в гостях сестра из больницы — тётя Клава. Она думала, что Васе ещё нужна медицинская помощь.

А Вася был совсем здоров. Только он очень много съел пирогов, и ему хотелось спать.

— А у меня есть угощение, — сказала сестра Клава.

Она побежала в сени и принесла оттуда зобеньку. Поставила посередине стола и достала из маленькой корзинки три пирожка с рыбой, яйца и кулёк с конфетами.

— Ты не рассердишься, Миша, если я у тебя возьму ещё одну конфетку? — спросила Клава.

Миша удивился:

— А почему у меня?

— Эта зобенька сама пришла ко мне в больницу, — сказала Клава. — Я и не знала, к кому она пришла. А потом я прочитала вот что, — и Клава протянула записку. — «Передать лично в руки Михаилу Силинскому».

Ни Миша, ни бабушка с дедушкой не сказали, что узнали маленькую зобеньку. А дедушка Григорий спросил:

— Как, паря Вася, не надоело тебе у нас?

— Не-ет. — Вася повернулся к маме: — Давай останемся здесь навсегда?

Дедушка Григорий кивнул:

— Оставайся, внучек. Можно сказать, большим ветром тебя сегодня окрестило.

— Верно! — засмеялся Миша. — И будешь у нас Вася-ветерок.

— А твоя мама наша, деревенская, — сказала бабушка. — Погуляла в городе и опять в деревню вернулась.

— Ой, да, правда, — сказала мама. Она обняла Васю и повела спать.

Деревня засыпала. Она будто прилегла на угоре.

Прилегла отдохнуть и задремала.

Деревья молчали — не кланялись.

Яхронга молчала — не плескалась.

И травы молчали — не перешёптывались.

Даже ветер теперь обтекал деревню стороною, чтоб не шуметь, чтобы не будить.

И только Вася никак не мог заснуть. Он всё ворочался с боку на бок на кровати: то задремлет и увидит большие деревья, услышит рёв ветра, почувствует на щеке колючую ветку ели, то опять откроет глаза.

— Миша! — позвал шёпотом Вася. — Миша!

— Чего?

— А куда ведёт эта дорога?

— Какая дорога?

— А такая, деревянная, в лесу…

— Лежнёвка, что ли? По ней лес возят машинами в Крутую Осыпь.

— В Крутую Осыпь? — переспросил Вася. — Далеко, да?