Ирина Волк - Эльбрус находит след. Рассказы о собаках

И сейчас ребята кричат:

— Здравствуй, Джуль!

— Давай поиграем, Барсик!…

Но Джульбарс сейчас не обращает на них внимания. Он занят — он идёт в магазин. Только хвост его, похожий на большую чёрную змею, чуть-чуть шевелится в знак приветствия.

В магазине Джульбарс усаживается в сторонке, поближе к окну. Хозяин кладёт около него свою сумку. Он делает в разных отделах покупки и складывает около Джульбарса. В магазинах на той улице, где живёт Джульбарс, все уже знают этого необычного покупателя. Продавцы кричат ему:

— Здравствуй, пёс!

И Джульбарс опять шевелит хвостом, не трогаясь с места: ведь хозяин приказал ему охранять покупки.

Потом хозяин протягивает ему клеёнчатую сумку, в которую продавец отвесил семь килограммов картошки. Джульбарс берёт сумку в зубы и важно шагает за хозяином домой.

Однажды было так. Хозяину надо было ещё задержаться в магазине, и он сказал Джульбарсу:

— Домой!

Джульбарс отправился один. По дороге какой-то прохожий, завидев собаку с большой сумкой, захотел отнять у Джульбарса его ношу. Собака мгновенно выпустила из зубов сумку и кинулась на грудь своему обидчику. Секунда — и шутник лежал в грязи, испуганный, ошеломлённый.

Собралась хохочущая толпа, подошёл милиционер. Но Джульбарса не могли отогнать. Он угрожающе рычал, косясь на сумку с картошкой. Целых десять минут лежал неудачливый шутник на тротуаре. Кто-то из мальчиков сбегал к хозяину собаки и сообщил ему об этом происшествии. Хозяин пришёл и освободил озорника. А Джульбарс с видом победителя зашагал домой, окружённый толпой своих друзей-мальчуганов.

Таким злым Джульбарс бывает только со злыми и плохими людьми. В другое время это общительный, весёлый пёс. Джульбарс очень любит малышей. Во дворе, куда Джульбарс выходит гулять, маленькие девочки и мальчики часто подходят к нему, без страха хватают его за морду, таскают за хвост. Джульбарс никогда не позволяет себе укусить малыша или даже огрызнуться. Он терпеливо сносит всё.

Однажды двухлетняя девочка упала со снежной горки и больно ударилась. Она начала плакать, а взрослых в это время во дворе не было. Джульбарс подбежал к девочке, начал лизать её, тихонько повизгивая. Когда мать выбежала к своей дочке, девочка уже смеялась, обняв за шею своего лохматого друга.

Джульбарс не разрешает чужим собакам приходить во двор. Он сразу же взъерошивается, становится похожим на огромного ежа. Рыча, он гонится за непрошеным гостем, и нередко его клыки оставляют кровавый след на боках чужака. Но с теми собаками, которые живут во дворе, Джульбарс дружит.

Однажды, впрочем, он сильно подрался со своим приятелем Томкой — большим белым пуделем. Томка — задиристый пёс. Он любит исподтишка куснуть кого-нибудь. Джульбарс гулял во дворе вместе со своим сыном — крохотным щенком Бобкой. С самого дня рождения Бобки Джульбарс относился к нему очень нежно, даже лучше, чем мать, светло-серая овчарка Джума. Он перетаскивал щенка за загривок с дивана на кресло, с кресла на диван, подталкивал его к миске с едой и ни за что не начинал есть сам, пока не поест Бобка.

Томке почему-то не понравился Бобка. И, когда Джульбарс погнался за какой-то невоспитанной кошкой, которая важно разгуливала по двору, Томка подкрался к Бобке и укусил его за бок. Щенок завизжал. Джульбарс услышал этот визг, бросил кошку и, разъярённый, вцепился в своего коварного приятеля. Посрамлённый Томка, отчаянно визжа, помчался домой, преследуемый Джульбарсом.

Джульбарс во всём помогает своим хозяевам. Они дома клеят картонные коробки для артели. Коробки большие, тяжёлые. Хозяин связывает их по пятьдесят — шестьдесят штук, и Джульбарс относит коробки в артель. Приёмщики знают Джульбарса, всегда готовы угостить его куском сахара или конфеткой. Но Джульбарс ничего не берёт, отворачивается от лакомого куска и смотрит на своего хозяина. Он так приучен: брать еду только из его рук. Хозяин говорит:

— На, Джульбарс, возьми! Ты заработал конфетку!

Тогда Джульбарс берёт конфетку и долго с удовольствием грызёт её, поднимая вверх морду, потому что варенье пристаёт к нёбу.

Щенок потерялся. Маленький, дрожащий от холода, он оказался в вокзальной людской толчее и напрасно, жалобно пища, поднимал кверху пушистую мордочку. Никто не обращал на него внимания.

Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба потерявшегося щенка, если бы не возвращался из отпуска в свою часть пограничник Геннадий Костылёв. Он услышал писк и прямо у своих ног увидел щенка.

Геннадий остановился, нагнулся и легко поднял пушистый озябший комок.

Щенок ткнулся холодным носом в тёплую ладонь и снова пискнул. Геннадий сунул щенка за пазуху. Он завозился там в тепле и вдруг затих. Пограничник вздохнул. Он вспомнил Верного. Это было совсем недавно. Тёмная ночь стояла над заставой. Только Аракс — горная неукротимая река — нарушала тишину, перекатывая с ворчаньем тяжёлые камни. Луна вела себя беспокойно. Она то исчезала, то появлялась, разрывая облака, и тогда чёрные горы отчётливо выступали на той, чужой, стороне Аракса. Геннадий глядел на них и вспоминал, что днём эти же горы выглядят совсем иначе. Они встают друг за другом — тёмно-палевые, кажутся почти живыми в знойном тяжёлом воздухе, в дымке на горизонте. Стоит только прищуриться чуть-чуть, как горы задвигаются, рванутся навстречу, точно стадо слонов-гигантов. И даже их жёлто-бурые складки лежат совсем как толстая кожа на слоновьей шее.

В ту ночь они шли вдвоём с Верным, и, изредка опуская вниз руку, Геннадий чувствовал под ладонью кончик острого тёплого уха.

Верный был на посту, стерёг границу. Руку пограничника обжигало горячее дыхание. Как всегда, от волнения Верный раскрывал пасть, высовывая розовый влажный язык.

Так, в строгом безмолвии, проводили они вдвоём ночь. Лаять Верный не смел: собаки на границе приучены не издавать ни звука, когда они находятся в дозоре. И, если им почудится что-нибудь в ночном неверном мраке, они должны толкнуть мордой хозяина и остановиться…

Было душно, и даже ветер с Аракса не приносил прохлады. Геннадий расстегнул ворот гимнастёрки. Верный дышал тяжело: ему было особенно жарко от тёплого, густого меха.

Вдруг Верный рванул поводок и остановился. Собака вся дрожала, и Геннадий, припав к дереву, возле которого они проходили, стал всматриваться, вслушиваться. Ошибиться Верный не может: собачий нос чувствует врага за двести — триста метров. Значит, должно пройти некоторое время, пока человек увидит то, о чём предупредила его собака. Оба залегли в кустах, и Верный, как всегда, положил свою морду на плечо Геннадия. Ждать пришлось недолго. Чья-то тень мелькнула впереди, и Геннадий вскинул автомат: