Любовь Воронкова - Федя и Данилка

Никто не видел, как ушел Данилка. Он долго шел по шоссе, до самого колхоза Вольного. В этот колхоз они с Федей и с Фединой матерью приходили за цыплятами для колхозной птицефермы. У них в колхозе куры простые, а здесь породистые, белые леггорны. А Федина мать ведь заведующая фермой была…

Данилка спустился в долину, полную виноградников и фруктовых садов. Подошел к источнику. Источник окружали высокие серебристые тополя с гладкой зеленоватой корой. Данилка успел уже высохнуть в дороге и вспотеть успел. Он напился, поплескал в лицо и на голову холодной водой и поспешил дальше.

Данилка вспомнил, что из колхоза Вольного через высокую гряду гор проходит тропочка в Феодосию. Федина мать показывала им эту тропочку. Если пойти прямиком через горы, то до Феодосии недалеко, всего километров восемь.

Данилка, остерегаясь чужих мальчишек и злых собак, пробрался по зеленым колхозным улицам к подножию желтой, опаленной солнцем горы. Стоял глядел – где же та самая тропочка, по которой в Феодосию ходят?

И увидел! Вон она вьется по горе, среди серых колючек. Данилка прибавил шагу и полез на гору.

Тишина стояла кругом. Незнакомые горы как бы с удивлением смотрели на Данилку. «Куда ползет этот маленький человек? – словно думали они. – Куда ползет эта козявка? Далека и пустынна дорога, нет на пути ни ручья, ни зеленого деревца. Только солнце палит горячими лучами, припекает нам, горам, каменные лбы…»

А Данилка шел и все думал: «А может, они еще не уехали? Ведь они же не знают, что у нас теперь воды много и картошка тоже будет расти!»

Долго поднимался Данилка в гору. Вышел на вершину. Горячее каменное поле, широкое и пустое, открылось перед ним. Вольный ветер гулял здесь, наверху. Он трепал Данилкины волосы, поднимал вокруг него гремучие, как жесть, желтые колючки и гнал их куда-то… И вдруг, словно стараясь показать свою силу, начинал толкать Данилку то в бок, то в спину, сбивал его с тропки. Как будто очень хотелось ему закружить Данилку вместе с колючками и понести по каменным увалам.

«А я приду и скажу им… – повторял про себя Данилка. – Только бы вот поезд не ушел!»

От мысли, что поезд может уйти и Данилка не успеет задержать Бабкиных, у него вздрагивало сердце. И он еще быстрее шагал по горячей тропинке.

Данилка не знал, сколько он прошел, близко уже Феодосия или еще далеко. Горы заслоняли от него весь мир. Но вот и расступились горы, далекое синее море взглянуло на Данилку. И там, на этом далеком берегу, Данилка увидел большой город…

Феодосия!

По тропочке навстречу Данилке шли две женщины, повязанные яркими платками. За плечами они несли какие-то сумки – видно, ходили в Феодосию купить что-нибудь для хозяйства. Одну из них, смуглую, светлоглазую, в голубом платке, Данилка узнал. Это была птичница Нюша из колхоза Вольного. У нее Федина мать брала цыплят.

– Это куда же направился, парень? – спросила Нюша.

– В Феодосию мне надо, – ответил Данилка и хотел пройти мимо.

Но Нюша задержала его:

– Это зачем же тебе, парень, в Феодосию понадобилось? Неужто мать послала?

– Надо мне, – повторил Данилка, – к поезду.

– К какому поезду? – удивилась Нюша. – Уезжаешь ты, что ли?

– Эка, хватился! – сказала другая женщина, в красном полушалке. – Да поезд в шесть утра ушел.

– Ушел?.. – прошептал Данилка.

Он поглядел ей в лицо. Загорелое, морщинистое было лицо у этой женщины, нос, будто луковица, лупился от солнца, из-под припухших век на Данилку глядели добрые коричневые глаза.

– Ушел, ушел поезд, жавороночек, – повторила женщина. – Ай родной кто уехал?

Данилка промолчал.

– Так что поворачивай обратно, парень, – сказала Нюша. – Пойдем с нами.

И женщины пошли своей дорогой. Они спешили – время летом дорого.

Данилка не пошел с ними. Он долго стоял и глядел на море, на большой город, на белые домики, толпившиеся на берегу… Из этого города проложены рельсы к далекому городу Орлу, по ним сегодня утром ушел туда поезд. Рано утром ушел. В тот самый час, когда в долине из скважины хлынула вода.

Данилка постоял, постоял и побрел обратно. Больше спешить было некуда. Он шел и глядел, как ветер гоняет колючки по склонам гор, как взлетают над тропинкой и бегают по рыжей земле какие-то маленькие рыжие птички… И думал о том, что вот теперь-то он по-настоящему потерял своего друга Федю.

Но прежде чем спуститься с горы, Данилка взобрался на самую высокую вершину и, глядя в прозрачную синюю даль, крикнул:

– Федя! Приезжай обратно!

Рыжая птичка что-то чирикнула ему в ответ. И что-то ветер прогудел, вырвавшись из ущелья. Но на этот раз Данилка не понял их языка и не расслышал, что они ему сказали.

1958