Эмиль Офин - Фронт[РИСУНКИ К. ШВЕЦА]

Так осуществилась давнишняя мечта Зинаиды Трофимовны: собственный зеленый садик. Никто тебе не указчик. Хочешь, цветы разводи, хочешь, картошку сажай; свои огурцы, своя редиска. А уж варенья можно будет наварить! Клубничного побольше, чтоб на всю зиму хватило; сморода пойдет на кисели, на компот, а малина — это ягода особая: от любой простуды помогает; с чайком-то на ночь как хорошо!

Зинаида Трофимовна рьяно взялась за дело. Еще солнце не вставало над дальним лесом, еще в низинах стлался туман, а она уже гнула спину на своем участке: сгребала в кучи прошлогодние палые листья, вскапывала грядки, унавоживала скудную почзу, перемешивала ее с известью, обрезала сухие ветки на кустах смородины, обвязывала тесьмой прутья малины, чтобы они не поломались на ветру, забивала колышки, сажала, поливала — и так дотемна. А вечерами, кутаясь в шаль, сидела за столом у единственного окна своего домика и перебирала пожелтевшие конверты в старой коробке из-под печенья; эти конверты остались от прежней хозяйки. Надев на нос очки, Зинаида Трофимовна читала вслух: «Огурцы неросимые», «Редис китайка», «Мальва двухгодичная, махровая», «Левкой двурогий». Она осторожно вытряхивала на ладонь семена, внимательно рассматривала, нюхала их, разминала и прикидывала в уме, что бы еще посадить?

Чем раньше из-за леса вставало весеннее солнце, тем раньше поднималась со своей раскладушки и Зинаида Трофимовна. Растения надо успеть полить до жары. А ну-ка, попробуй вытаскать из колодца шестьдесят ведер воды: каждый раз нужно опуститься на колено да перелить в лейку, да все внаклонку. На это уходило не час и не два. А потом начиналась прополка. Вместе с первыми стебельками посаженных растений пробивалась вредная трава — осот и мокрица так и перли из земли, проклятые, заедали слабые ростки цветов и овощей. Сорняки приходилось брать где тяпкой, а где руками, чтобы напрочь, с корнем. И опять-таки внаклонку. К вечеру разламывалась спина, ныли все косточки, горели натруженные ладони.

Но Зинаида Трофимовна не унывала и не хныкала. По опыту рабочего человека она твердо знала — труд приносит плоды. Примеров к тому в ее прошлой жизни было много. За что в свое время ее Кольку каждое лето отправляли в пионерлагерь, а ей давали путевку в дом отдыха? А сколько раз премировали — то двухнедельным окладом, то материалом на платье. И однокомнатную квартиру в новом доме она тоже получила от фабрики. «Низкий поклон тебе за твою долгую честную работу»! — так ведь и сказала Нюрка Сорокина. И не соврала. Зинаида Трофимовна никогда не опаздывала на фабрику и не прогуливала, если только, бывало, по болезни, так уж тут не ее вина. Даже когда получила похоронную на мужа, и то вышла на работу; в цехе, среди машин и людей, с которыми она сроднилась, легче было перенести свалившееся на нее несчастье. Именно в тот день она взялась работать сразу на трех станках. А потом на восьми. И так до самой пенсии. И вот теперь: «Отдыхай, Трофимовна. Пей чай с клубникой».

Правда, до клубники еще долго надо было гнуть спину, но работу в своем саду Зинаида Трофимовна считала отдыхом. Ведь все на воздухе, на солнышке и для себя. До чего радостно было замечать каждое утро, как все гуще, зеленее становится листва на кустах смородины и все выше ползет вьюнок по натянутым у крыльца веревочкам, как появляется первая огуречная завязь в парнике, как лопаются почки на яблоньках и зацветает белым цветом клубника.

С клубникой особенно было много хлопот. Зинаида Трофимовна недоумевала: зачем прежняя хозяйка Мария Волкова насажала столько клубники — три длиннющие гряды по четыре куста из конца в конец участка? А ведь с каждого кустика надо срезать пожухлые листья, прополоть междурядья, взрыхлить и посыпать песком - осторожно, чтобы песок не попал в сердцевину куста, иначе — прощай ягода. И подкармливать надо было клубнику «плодоягодной смесью»: две столовые ложки на кустик. За этим удобрением Зинаида Трофимовна ходила в поселок, в хозяйственный магазин, и таскала на себе пятикилограммовые пакеты. А когда в конце мая нагрянули заморозки, она не спала несколько ночей, укрывала клубнику чем могла — мешковиной, старыми газетами, кофтами, юбками, даже шерстяную шаль пустила в дело. И однако не все уберегла, часть клубники побило морозом; желтая сердцевина цветков почернела, сделалась хрупкой, а лепестки опали.

В то утро Зинаида Трофимовна прошла вдоль грядок от дома до калитки и устало сгорбилась, глядя на такой урон.

— Тетя! А ведь ваша клубника болеет.

Она подняла голову. У калитки стояли мальчик и девочка. Он — светловолосый, с чубчиком, она черненькая, с лиловым капроновым бантом. Оба ростом не выше калитки.

— Да, милые, болеет, — вздохнула Зинаида Трофимовна. — Вот не уберегла, морозом побило.

— Мы не про мороз, — звонко сказала девочка. А мальчик спросил:

— Можно нам войти?

— Входите, входите… Если не мороз, так какая же еще напасть?

Дети вошли в сад. Девочка присела возле ближайшего куста клубники.

— Видите, листки словно кто-то мукой посыпал.

А мальчик сказал четко и складно, так отвечают урок:

— Это называется «мучнистая роса». При такой болезни поверхность листьев покрывается белым налетом. От этого могут плохо развиваться ягоды.

— Вот тебе на… — упавшим голосом сказала Зинаида Трофимовна. — Что же мне теперь делать?

— Меры борьбы: опрыскивание ноль трехпроцентным раствором соды. Раз — и готово! — бойко сказал мальчик. Он смотрел на Зинаиду Трофимовну серьезными светлыми глазами. — Да вы не расстраивайтесь, тетя. Есть у вас опылитель?

— Не знаю… Кажется, есть. От прежних хозяев много чего осталось. — Зинаида Трофимовна вдруг заторопилась — Пойдемте, ребята. Пойдемте посмотрим.

Вслед за хозяйкой дети прошли в дом. Вдоль оклеенной газетами стены стояла застеленная раскладушка, у окна — стол, покрытый скатертью в синюю клетку, рядом покосившийся комод с зеркалом и двумя медными подсвечниками. Тонкий отвесный лучик солнца упирался в чисто вымытый дощатый пол.

Мальчик поднял голову, проследил, откуда пробивается лучик.

— У вас протекает крыша, тетя?

— Протекает. Вот сын обещал починить, да всё не едет. Некогда ему, инженер он у меня… — Зинаида Тро-фимовна смутилась, махнула рукой. — Вот. Вот здесь ищите.

В углу между лопат, грабель и тяпок мальчик сразу узидел опылитель — небольшой металлический баллон с ручкой, как у автомобильного насоса, и с тонким резиновым шлангом. Тут же в старом ведре кое-какой инструмент — топорик, гвозди, разводной гаечный ключ. Пока мальчик возился — отвинчивал крышку баллона, продувал шланг, — Зинаида Трофимовна выдвинула нижний ящик комода и принялась вытаскивать оттуда пакеты, свертки, коробки. Девочка смахивала с них пыль и звонко читала надписи на этикетках: