Александр Аронов - Цирк приехал!

Всю вчерашнюю ночь Борька не мог заснуть, ворочался с боку на бок. Раз десять подушку переворачивал холодной стороной к щеке.

— «Я, юный пионер Эс Эс Эс Эр… Будь готов… Всегда готов…» — шептал и шептал Борька, хотя слова пионерской присяги затвердил, как «Отче наш».

Борька пришел на сбор самым первым. Он чисто умыт, рыжая челка аккуратно расчесана, ботинки начищены до блеска. Вот и торжественная линейка. Как в тумане, словно через очки Павлика Асиновского, виден Борьке строй ребят в красных галстуках. Когда туман рассеивается, видно, как улыбаются Борьке ребята. Выплыло из дымки лицо Коли Плодухина — доброе, торжественное…

Пора!

— «Я, юный пионер Эс Эс Эс Эр, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю… обещаю жить и учиться так, чтобы стать достойным гражданином своей Советской Родины…»

Что есть мочи заколотил в барабан Лешка Косилов. Борька увидел красный галстук и лицо вожатого совсем близко, ощутил на шее его теплые, сильные руки, почувствовал кисловатый запах нового, чуть жестковатого кумача. Вожатый быстро завязал узел.

— Ну вот… Поздравляю тебя, Борис Ваткин, пионер звена имени Крупской. К борьбе за дело рабочего класса будь готов!

— Всегда готов! — ответил Борька и отдал салют. Когда Борьку окружили друзья, к горлу подступили слезы. Он пожимал всем руки и ничего не мог сказать от радости.

Всё это было вчера…

Директор школы выступал первым. Потом вожатый, родители, учителя… А учитель по естествознанию и аиа-, томии Аркадий Викентьевич взял слово во второй раз.

Ну до чего противный человек! Вечно суется не в свои дела! Добился, например, чтобы директор ребятам играть в футбол запретил. Доказал ему, что это буржуазная игра. Никогда этого ребята не простят Аркадию Викентьевичу.

А выглядит как! Только посмотрите на него! Светлые волосы торчат во все стороны. Глаза и ресницы тоже белые. А лицо красное. Нос длинный, как хобот. Аркадий Викентьевич все время держится за щеку — зубы у него больные. А подхалим какой! Перед директором выслуживается. А на школьную нянечку Аришу так кричит, что до слез доводит, Борьке уже надоело слушать. Все давным-давно ясно. Борька виноват. Не надо было вообще трогать этот скелет…

— Как мог Ваткин, которого только что приняли в пионеры, как мог этот новоиспеченный пионер в тот же день позволить себе такое хулиганство? Может ли так поступать пионер вообще? Тут замешаны все ребята! Но идея Ваткина! — снова и снова кричал Аркадий Викентьевич.

…Скелет был гордостью Аркадия Викентьевича. Он выписал его откуда-то издалека, чуть ли не из самой Москвы, и не мог налюбоваться новым учебным пособием.

— Если бы не знакомства мои обширные, — неоднократно хвастался учитель перед ребятами и директором школы, — по таблицам бы кости человеческие изучали…

На Пореченскую Товарную чуть не всю школу с собой взял встречать скелет. Ребята несли ящик по очереди через весь город.

— Ну, не красавец ли? — восторгался учитель, когда скелет вытащили из стружек.

Аркадий Викентьевич любовно собрал скелет и укрепил его на квадратной глянцевой подставке. Скелет блестел желтоватыми, словно только что вымытыми костями, аккуратно прикрепленными к остову медными проволочками. Глядя на мир глазными впадинами и проваленным носом, череп беззаботно скалил ровные белые зубы.

Появился завхоз со связкой жестяных номерков и толстой книгой. За ним, с гвоздями и молотком, нянечка Ариша.

— Вы что это собираетесь делать? — насторожился учитель.

— Скелет будем инвентаризировать. Номерок следует прибить. Как на прочем школьном имуществе.

— Куда? Уж не на подставку ли?

— На неё. Так положено.

— Ни в коем случае! Не дам портить пособия, — запротестовал учитель и самолично привязал жетон к одному из нижних ребер грудной клетки кокетливой красной тесемочкой. — К самому адамову ребру прикрепил, — пошутил Аркадий Викентьевич.

— Что за адамово ребро такое? — спросила Римка.

— Неужели никто из вас не знает? Руку поднял один Павлик Асиновский.

А Борька не поднял, хоть и получше Павлика знал, что бог вытащил из Адама ребро и сотворил из него Еву. Зачем говорить об этом с безбожниками? Ещё, пожалуй, из звена выгонят. Или засмеют. Ведь в группе никто не верит в бога, кроме Борьки.

Павлик рассказал про ребро.

— Что же, Адам остался калекой? — с недоумением спросил у Борьки Бурлаченко.

— А я почем знаю? Может, и калекой! — огрызнулся Борька.

— Да, непонятно… — сказала Нина.

— Значит, скелетик у нас будет записан под номером триста тридцать три, — сказал завхоз и сделал пометку в толстой книге.

— Роковое число! — пошутил всезнающий Павлик. Все рассмеялись.

Ребята хорошо запомнили цифру «333», выбитую на круглой жестянке с надписью: «5-я шк. втор. ступ, гор, Пореченск».

А как весело звенел этот номер с роковым числом, когда ребята, желая напугать девочек, незаметно привязывали к скелету крепкую нитку, ловко пропускали её под партами и потихоньку дергали за неё. Скелет начинал греметь костями, жестяная бляха звонко стукалась о ребра…

— Этого остроумнейшего, в кавычках, занятия нашим юным варварам показалось недостаточно, — продолжал кричать на весь класс Аркадий Викентьевич. — Они в сарае уважаемого учителя Александра Ивановича Шкапа, моего дорогого коллеги, устроили военный совет, в кавычках, где, по предложению Бориса Ваткина, решили сделать управление скелета более совершенным. Это было примерно неделю тому назад. А вчера это новое управление было наконец испробовано! И сын моего дорогого коллеги принимал в этом кощунстве самое непосредственное участие!

Ребята недоумевали. Все, что говорил Аркадий Викентьевич, было чистой правдой. Но откуда он знал об этом? Неужели в пятой «Б» есть фискал? Кто? Кто из мальчишек мог совершить такую подлость? Ни одна девчонка, кроме Нины, не была посвящена в тайну…

— Управление скелетом было изготовлено Алексеем Косиловым, сыном столь известного и заслуженного в нашей стране летчика. Мне кажется, пионеру Алексею Ко-силову не следовало бы пятнать свою знаменитую, прославленную отцом фамилию…

— Откуда он и про Лешку знает? — тихо спросил у Власа Павлик.

Все было именно так. Лешка, выступивший вслед за Борькой, сказал:

«Борька прав! Мы пользуемся отсталой техникой! Я берусь приделать к скелету такой механизм, что у черепа будут загораться глаза, он будет курить и пускать из носа дым. Скелет сможет двигаться, танцевать, кланяться и вертеть в разные стороны черепом. Он будет лить слезы, даже говорить и петь, если в подставку спрятать граммофон!»

«Верно! — крикнул Борька. — Об этом я и хотел сказать!»

«Граммофон в подставку и не поместится, — сказала Нина. — Сделай, чтобы руки и ноги поднимал, и то здорово получится».