Софья Могилевская - Марка страны Гонделупы

— Ну? — потеряв наконец терпение, спросила продавщица. — Скоро ты?

— Еще не выбрал, — озабоченно сказал Петя. — Все не найду…

— Вот, право, какой! Ищешь, ищешь… Этот возьми! Чем плох? — И она протянула Пете пенал, который на первый взгляд ничем особенным от остальных не отличался.

Но когда Петя взял его в руки и хорошенько рассмотрел, пенал оказался выдающимся. Он был такой желтенький! Крышка у него выдвигалась как надо не туго и не слишком легко. Внутри пахло смолой и лесом. А на стенке темнел коричневый отполированный сучок, вроде родимого пятнышка.

Петя немедленно купил именно этот пенал. Затем карандаш, ручка, шершавая резинка для чернил и пяток перьев «Пионер» туго заполнили четыре отделения пенала.

Домой он возвращался настоящим первоклассником — теперь в этом не могло быть сомнения!

До обеда Петя с величайшим старанием приводил в порядок свое новое школьное хозяйство. Он протер пенал изнутри и снаружи тряпкой. Потом смахнул пыль с карандаша, с ручки, с резинки и с каждого перышка в отдельности. И наконец все это удобно разложил в пенале.

А к обеду из города вернулась мама.

Она влетела в дом немного усталая, но веселая, оживленная и вся в покупках.

— Ну, Петя, — воскликнула она, — ты обрадуешься! Посмотри, что я тебе привезла. Разве не прелесть?

И с гордым видом она развернула и положила на стол пенал — весь пестренький, с белой хаткой и подсолнечником на крышке. И, конечно, карандаш, ручку, резинку и с десяток перьев «Пионер».

— Ой! — испуганно вскричал Петя. — Ведь это уже второй…

Но тут же, чтобы не огорчать маму, деликатно прибавил:

— Ничего, ничего… управлюсь и с двумя!

Когда папа пришел в обеденный перерыв, мама и Петя тут же сообщили ему новость.

— Уже была в школе! — проговорила мама.

— Да, — гордо сказал Петя, — уже первоклассник. Ловко?

— Ловко! — сказал папа. — Жаль, я не купил сладенького по такому случаю.

— Все есть! — воскликнула мама.

— Все! — воскликнул и Петя. — Пастила, печенье и… угадай даже что? Ореховая халва. Ловко?

— Ловко! — сказал папа и подошел к письменному столу. — Получай! — добавил он и торжественно вытащил из ящика какой-то продолговатый сверток. — В Москве купил, когда ездил в командировку.

— Прямо в Москве? — вне себя от восторга взвизгнул Петя. — На какой улице?

Он нетерпеливо распутал бечевку, развернул бумагу и…

Да, это был пенал! Превосходный коричневый пенал. А к нему карандаш, резинка, ручка и целая коробка перьев «Пионер».

— Ловко? — спросил папа.

— Большое спасибо, — упавшим голосом прошептал Петя и жалобно прибавил: — Это третий…

Петя был мальчик аккуратный и во всем любил ясность.

Он знал: у человека, когда тот идет в школу, обязательно должен быть пенал… Но один, а не три! А если все же их оказалось три?

Несколько дней его мучило, как быть с тремя пеналами. Нельзя же нести в школу все три сразу? А если один, то какой?

Мамин, конечно, самый хорошенький. Если зажмурить левый глаз, а правый прищурить, хатка на пенале совсем как настоящая.

Зато папин — из Москвы. И, кроме того, такой солидный, вместительный. Настоящий мужской пенал.

Но разве тот, который он сам купил, плох? А как славно пахнет елочками!

Петя по очереди вынимал каждый пенал отдельно и все три вместе. Рассматривал их со всех сторон и снова клал на место. Нет, он не в силах был решить! Ну просто никак не мог…

Даже новый портфель с отличным блестящим замком не доставил ему настоящего удовольствия. Да уж какое тут удовольствие, когда каждый день приходится то класть, то вынимать из него какой-нибудь пенал! Уложишь мамин и думаешь: может, лучше папин взять в школу? Положишь папин — а не лучше ли желтенький? Уложишь желтенький — и тотчас вспомнишь о мамином.

И опять все сначала.

Папа у Пети был очень умный, удивительно умный. Мало того, что он каждый день испытывал у себя в цехе разные машины, можно было, например, снять дома телефонную трубку и сказать: «Соедините меня, пожалуйста, с инженером Николаевым». И соединяли сразу, безо всяких. Мама много раз так делала. Петя это слышал собственными ушами.

И мамой Петя очень гордился. Мама у Пети была доктором. И не просто доктором, а глазным доктором. Она не только умела лечить всякие глазные болезни, но, если кому нужно, подбирала подходящие очки. В поликлинике, на стене ее кабинета, висела таблица с разными буквами. Верхний ряд состоял из одних огромных. В следующем ряду находились буквы помельче. Потом еще мельче. И так из ряда в ряд, а в самом низу были такими, что издали почти невозможно было различить, где «а», где «б», а где твердый знак.

И бабушка у Пети была отличная. Раньше, пока Петя был маленький, она жила вместе с ними. Но теперь он стал вполне взрослым, и бабушка уехала от них в Москву. Но все равно и в Москве она Петю не забывала, то и дело посылала ему посылки с интересными игрушками и вкусными московскими конфетами.

И вот, за два дня до первого сентября, то есть за два дня до начала школьных занятий, от бабушки пришла посылка. Эту посылку почтальон принес прямо к ним домой!

— Тебе, — сказала мама, расписываясь на переводе.

Петя схватил посылку, прижал к животу и потащил на стол распаковывать.

Было совершенно ясно: эта посылка с подарками в честь его поступления в школу.

Но что, что могло в ней быть?

От нетерпения Петя никак не мог развязать бечевку. Но все-таки ножницами ее резать не стал, а развязал (мало ли, а вдруг на что-нибудь пригодится!), и даже сургучные нашлепки ему удалось сковырнуть неповрежденными. Когда снятая парусина, будто кожура, легла на стол, посылка рассыпалась на целую массу больших, маленьких и средних свертков.

— Ох, что тут? — не сказал, а простонал Петя. Мама тоже не сводила глаз с посылки — до того ей самой было интересно, что там. Она сказала:

— Вот бабушкино письмо. Читай скорей. Из письма мы все узнаем…

Конечно, в тысячу раз быстрее было бы все развернуть. Но сейчас Пете не хотелось спорить. Он протянул маме письмо.

— Ты прочти… — прошептал он, ну прямо изнемогая от нетерпения.

— «Мой дорогой внучек Петенька! — писала бабушка из Москвы. Поздравляю тебя с поступлением в школу. Теперь ты у нас уже совсем большой мальчик. Учись прилежно, расти здоровенький, веселенький на радость всем нам. Посылаю тебе московских конфет и еще одну вещь, которой ты очень обрадуешься. Я хранила его для тебя. С ним твоя мама ходила в школу. Этот кожаный пенал…»

— Пенал?! — с ужасом крикнул Петя. — Еще пенал?!

Мама тоже расстроилась и перестала читать письмо…

Теперь их было четыре!