Софья Могилевская - Марка страны Гонделупы

— Лопнул! — раздался чей-то отчаянный возглас.

Конечно, это относилось к портфелю, потому что Петя, несмотря на ужасную боль, был совершенно цел.

Но портфель действительно лопнул. Он лопнул по нижнему шву, и все тридцать тетрадей, все сто перьев «Пионер», все карандаши, все ручки, все резинки и даже знаменитый желтый пенал — все разлетелось по классу.

Но в такой день, как сегодня, разве можно проливать слезы о разорванном портфеле или из-за ушибленного глаза?

Когда после большой перемены Клавдия Сергеевна вошла в свой первый класс «А», она просто остолбенела на пороге: все парты до одной были пусты, но зато все ее тридцать три ученика ползали по полу, старательно подбирая какие-то перышки, карандаши, резинки.

— Что случилось? — спросила она.

— Все-таки лопнул! Мама сказала… Так и есть! — торжественно объявил Петя, поднимаясь с пола.

— Николаев! Петя! — ужаснулась Клавдия Сергеевна. — Что с твоим глазом? Кто тебя?

— Сам! — гордо ответил Петя.

— Какой синяк! — шептал Вовка, с завистью разглядывая Петин глаз.

По дороге домой синяк много раз менял цвета и оттенки. У дома он стал сиренево-розовым. И когда мама, открыв дверь, увидела своего Петю, с ней чуть обморок не сделался.

— Что с тобой? Что с тобой? Что с тобой? — только и смогла она выговорить.

Петя показал на портфель:

— Все-таки лопнул!

И, прищурив распухший глаз, с гордым самодовольством прибавил:

— Это я сам!

Вовку, который принес в своем целом портфеле Петино имущество, терзала черная зависть: какой синяк! Ах, какой синяк! И везет же этому Петьке…

Так закончился их первый школьный день.

С каждым днем Пете все больше и больше нравилось учиться в школе. Прежде он даже представить себе не мог, как это будет интересно!

Например, тетради. Каждому первокласснику полагалось пять тетрадок. Не больше и не меньше, а именно пять. На каждой должно быть написано имя ученика, фамилия ученика, в каком он классе учится и даже в какой школе. Одним словом, полная биография.

Затем. При каждой тетради полагалась своя собственная промокашка. Розовая, или бежевая, или обыкновенная серенькая. Причем эта промокашка не просто лежала между листами тетради — она держалась на какой-нибудь цветной ленточке.

Уже через несколько дней после начала занятий Вова Чернопятко и Петя Николаев получили в классе общественную нагрузку. Они должны были вырезать из разноцветной бумаги кружки величиной с двухкопеечную монету. Этими кружками все ученики первого класса «А» приклеивали ленточки к промокашкам.

Теперь, если Петя находил где-нибудь дома ленточку от конфетной коробки, он брал ее себе. Хорошенько слюнявил, разглаживал на карандаше и лишь тогда отдавал Вале Никодимовой, одной девочке из их класса. В первом классе «А» Валя считалась ответственной по ленточкам. И если кому-нибудь из учеников первого класса «А» нужно было приклеить к новой промокашке новую ленточку, следовало обращаться именно к Вале Никодимовой, и ни к кому другому. А за кружком для этой ленточки — к Вове Чернопятко или к Пете Николаеву, и тоже ни к кому другому.

А как интересно было на уроках! Скажем, на уроке письма. Особенно когда они стали писать не палочки, а самые настоящие буквы.

Во-первых, писать приходилось чернилами. И не простыми синими, какими пишут папа и мама, а темно-фиолетовыми.

Во-вторых, нужно было очень следить, чтобы с пера на тетрадь не шлепались кляксы.

В-третьих, писать необходимо было не как-нибудь, а по косым линейкам и чтобы каждая буква стояла навытяжку, руки по швам.

И, наконец, самое главное — писать полагалось с нажимом.

Ого, этот нажим! Он делал прямо чудеса.

Взять хотя бы кружок. Без нажима — никакого вида. Кружок как кружок. Но стоило сделать хороший нажим на одной стороне этого кружка — и сразу получалась великолепнейшая буква О!

А на уроках чтения!

Петя и до школы умел читать. Он научился еще в прошлом году и даже читал толстые книги, вроде «Острова сокровищ», где было очень много пиратов. Но в классе было совсем другое!

Подумать только, как мало на свете букв, а сколько из них можно составить слов.

Ма-ма. Ра-ма.

Па-па. Ла-па.

Лам-па… И еще множество других.

На уроках арифметики Клавдия Сергеевна часто вызывала к доске.

От десяти отнять семь, сколько будет? Очень просто. В одну секунду можно сосчитать в уме: три!

Но какое же сравнение, когда это приходилось делать на доске! Мелок то и дело падал на пол. Поднимешь его, а пальцы становятся совершенно белыми, будто их специально окунали в зубной порошок. От пальцев и вся рубашка покрывалась меловыми разводами, и сразу можно было понять: человек отвечал у доски.

А какие цифры можно было писать! Каждую величиной со стул, и даже больше.

…Как-то, придя домой, Петя сказал:

— А меня опять вызывали к доске…

Он сообщил об этом, как о самом пустяковом событии, даже слегка небрежно. Но мама-то отлично понимала, как хочется Пете, чтобы она расспросила его обо всем поподробнее.

— А что ты отвечал?

— Решал примеры.

— Правильно решил?

Но Петя ответил уклончиво:

— Еще не знаю… Клавдия Сергеевна никому не выставляла отметок…

— Но все-таки, — настаивала мама, — ты знал или нет?

И снова ответ прозвучал туманно и непонятно:

— Не знаю… Может, Клавдия Сергеевна «плошку» поставит, может, «песика», а может, «хор»…

Мама удивилась:

— Погоди, что это за «песики»? Впервые слышу!

Петя снисходительно улыбнулся: какая мама смешная! Ну откуда же ей знать о таких вещах? Ведь она, должно быть, училась при царе!

И, стараясь не показывать своего превосходства, Петя объяснил: «песики» — это «посредственно» или тройки, а «хоры» — это «хорошо» или четверки, а «плошки» — это «плохо» — самые обыкновенные двойки…

— А ты что, рассчитываешь на двойку? — не отставала мама.

Но Петя твердил свое:

— Не знаю… Клавдия Сергеевна сказала, что отметки…

А через несколько дней, вернувшись из школы, Петя буквально ворвался в переднюю:

— У меня три пятерки! Целых три пятерки! Не веришь? Смотри! — кричал он и совал маме свои тетрадки, чтобы она поглядела, какие хорошенькие круглые пятерочки выставила ему Клавдия Сергеевна. — И за чтение, и за письмо, и за арифметику…

— А говорил, что будут «плошки», «песики», — разглядывая первые Петины отметки, сказала мама. — Где же?

— Ты разве… — Петя с удивлением смотрел на маму. — Ты разве хотела?..

— Да нет же, нет! — засмеялась мама. — Глупый! Только зачем же было пугать человека разными там «плошками» и «песиками»?