Александр Власов - Тайна девятки усачей

Но все знали, где эта тропа, и Сема вскоре вывел на нее Вовку и Катю.

— По сторонам не рыскать, — сказал Сема, обращаясь к Кате.

Больше не разговаривали. И настроение было не то, и надоедливый дождь не располагал к разговору. Поднялся ветер. Деревья закачались, заскрипели, обдавая ребят водой. Лес наполнился гулом, точно заработал огромный вентилятор.

Катя посмотрела на сердитые разлапистые ели. «А ведь он — один!» — подумала она о Саньке. И ей стало страшно. Катя чувствовала себя виноватой: «И зачем я дразнила его!»

Первую остановку Сема сделал у вывороченной с корнем сосны.

— Кричи, — сказал он Кате. — У тебя голос звонкий.

Та не поняла.

— Что кричать?

— Так и кричи: «Са-нька».

— Са-а-ша-а-а! — пронзительно закричала Катя. Прислушались. Лес гудел строго и тревожно.

— Еще, — произнес Сема.

— Сашо-о-ок!

Высокий голос Кати вплетался в лесной гул и придавал ему какую-то страдальческую нотку.

— Еще, — потребовал Сема.

— Са-ашенька-а!

Вовка усмехнулся и сказал:

— Ты еще как-нибудь придумай! Разнежничалась!.. Поздно только!

Катя печально посмотрела на Вовку. Она не обиделась. Она боялась, что Санька никогда не отзовется.

— Теперь вместе, — скомандовал Сема.— Раз... Два!

— Са-анька-а-а!

Ветер подхватил их крик и унес куда-то к Усачам. Ответа не было.

— Пошли дальше, — сказал Сема.

Когда они вышли к болоту, дождь прекратился, но ветер разыгрался не на шутку. Он несся над трясиной и упругой стеной наваливался на лес, зачесывая в одну сторону листья и ветви.

— Сашо-ок! — крикнула Катя, но Сема безнадежно махнул рукой: ветер заглушал все звуки.

Долго смотрели на болото. Оно было пустынно — мертвая равнина. Казалось, что этот яростный напористый ветер вымел оттуда все живое.

Ребят волновал один и тот же вопрос: неужели Санька пошел в глубь болота? Но если бы они произнесли этот вопрос вслух, он прозвучал бы по-разному. У Вовки в нем была бы не только тревога, но и восхищение, «Вот это парень! Я бы побоялся!» — честно признался он самому себе. Катя с ужасом думала: «Неужели он из-за меня? Только бы ничего не случилось! Пусть все будет хорошо! А я больше никогда насмехаться над ним не буду!» У Семы были деловые мысли: «Если он в болоте, то придется искать всей деревней. Втроем не найдешь. Мы посмотрим только на берегу».

Сема указал на пенек и сказал Кате:

— Сиди. Жди.

Повернувшись к Вовке, он махнул рукой направо:

— Идем.

— Может, разделимся? — предложил Вовка. — Ты направо, а я налево! Скорее будет!

— Идем! — требовательно повторил Сема.

Он не хотел отпускать Вовку одного, и они пошли вдвоем, а Катя осталась сидеть на пеньке.

Ветер дул ей в лицо, но она смотрела на пустынное болото, пока не заслезились глаза. Катя прикрыла их и, как во сне, увидела Саньку. Он то проваливался в трясину, то бегал внутри круга, образованного минами.

Катя больше не могла сидеть молча и ждать.

— Сашо-о-ок! — крикнула она и испугалась. Подумала, что Сема и Вовка могут услышать ее и повернуть назад. Она теперь была убеждена, что Санька бродит где-нибудь как раз в той стороне, куда направились ребята. Но они не дойдут до него, вернутся, подумав, что она зовет их. Кате послышались даже какие-то звуки, похожие на шлепанье босых ног по грязи.

Шлепанье повторилось, но совсем с другой стороны. Катя порывисто обернулась. По тропинке бежал странный человечек в изодранных штанах, в мокрой, заляпанной илом рубашке.

Это был Санька. Увидев Катю, он остановился и несколько раз повторил:

— Ты!.. Ты!..

— Я! Я!.. — отвечала Катя.

Они стояли на грязной тропинке и смотрели друг на друга растерянно-счастливыми глазами.

Санька провел ладонью по лицу.

— Не плачь! — сказала Катя. — Ведь все хорошо!

— Я не плачу! — хрипло ответил Санька. — А голос у тебя!.. Ты простыл?

— Нет... Я кричал долго звал...

Вернулись мальчишки, встревоженные криком Кати. Вовка затормошил своего дружка.

— Где был-то, чудило!.. Катька тронулась со страха! Мишук шипит ужом! Ну и даст он тебе жизни!

— Цел? — сдержанно спросил подошедший Сема.— Ну и ладно... Пошли.

Он ничем не выразил своих чувств, если не считать дружеского шлепка по плечу, которым он наградил Саньку.

А Санька молчал, расслабленный и счастливый. Так хорошо ему еще никогда не было. Он улыбался беспомощно и виновато, как ребенок.

— Пошли, — повторил Сема.

— Да подожди ты! — воскликнул Вовка. — Дай поговорить!

— Посмотри, — Сема взял Вовку за подбородок и заставил взглянуть на солнце. — Садится.

— Ну и что?

— Мишук деревню всполошит.

— Деревню? — встрепенулся Санька и мгновенно представил встречу с колхозниками, с перепуганными отцом и матерью. И откуда силы взялись у Саньки. — Скорей! Скорей! — заторопился он. — Где тут дорожка к дому?

Тропка оказалась совсем рядом. Присмотревшись, Санька увидел осинку с обломанной веткой. Он несколько раз пробегал мимо этого места. Но страх — плохой попутчик. Не заметил Санька свою метку.

Когда лес остался позади и Сема вывел ребят на пригорок, откуда была видна деревня, Мишук, Гриша и команда Гени Сокова шли на пасеку.

За этот показавшийся очень длинным день усачи побывали везде, куда мог уйти Санька: в Обречье у Марии Петровны, на Болотнянке, на ферме у доярок. С каждым часом беспокойство за Саньку усиливалось. К вечеру мальчишки стали тревожиться и за ребят, отправившихся к болоту. Мишук решил больше не ждать. Усачи пошли посоветоваться к деду Евсею. Еще несколько минут — и об исчезновении Саньки знала бы вся деревня.

Главными обвинителями были Мишук и Гриша, который чувствовал себя незаслуженно обиженным. Ведь он рассказал Саньке, что починил и перепрятал автомат! А чем тот отплатил ему? Не только не предложил пойти вместе к болоту, но даже не намекнул на это!

Оглядев грязного, измученного Саньку в мокрой порванной рубашке, на которой не осталось ни одной пуговицы, Мишук сказал:

— Отправляйся домой! Завтра разговор будет! Санька взмолился:

— Ребята! Я целый день вас не видел! Пойдемте в штаб! Там что хотите со мной делайте! Ну, виноват! Не спорю... Зато я кое-что узнал! — Он заискивающе смотрел на ребят.

— Что ты мог узнать! — сердито произнес Мишук. — Радуйся, что на мину не наскочил! Тогда бы узнал!

— Нет, мальчики! — сказала Катя. — У него есть новости!

После такого заявления Саньку не отпустили бы, если бы даже он сам просился домой.

В штабе расселись чинно. Мишук поставил в угол табуретку для подсудимого. Остальные сели вокруг стола и уставились на Саньку.

Всем своим покорным видом он вызывал не только жалость, но и симпатию. И грозная речь не получилась у Мишука.