Михаил Львовский - Точка, точка, запятая...

— Ну как? — тоном сообщницы по преступлению спросила Лешу Галя.

Ничего не понимающий Леша не знал, куда деть руки, и в конце концов положил их на стол, прижав ладонями с растопыренными пальцами его пластмассовую крышку, совсем как в детском саду, когда показывал дежурным санитарам, что ногти у него чистые.

— Что «ну как»? — переспросил Леша.

И в это время в дверях кабинета появилась Женя.

Увидев ее, Леша поспешно убрал руки со стола.

— В отделении милиции испугался? — спросила Галя.

Наконец-то Леша понял, что происходит. Он уселся поудобнее.

— А чего бояться? Поговорили и разошлись. Они мне свое, я им свое.

Взглядом он пригласил Женю порадоваться вместе с ним. Все-таки человек, побывавший в милиции, вызывает кое-какой интерес. Недаром же вокруг Леши уже начал образовываться тот заветный кружок из одноклассников, который ему никогда прежде не удавалось собрать.

— Тебя запирали? — спросила какая-то девочка.

— Само собой, — ответил Леша.

— А в окно? — наивно предположила другая.

— Третий этаж, не оборвешься, — ответил Леша, все больше воодушевляясь. Хрипотца Морозова уже была наготове.

— Про что говорили?

— Предупреждали насчет грабежа, — скромно ответил Леша.

Наступила волнующая пауза.

— Лешенька у нас личность, — сказала наконец Галя и погладила Лешу по голове.

И тут Женя не выдержала.

— Да! Поздравляю тебя, Леша, — сказала она. — Достиг! Добился все-таки своего! Ты теперь просто… Ну, я не знаю кто! Лимонадный Джо. Честное слово! Я даже вся трепещу от страха, когда с тобой разговариваю. Ты только своих не грабь, ладно?

Когда Женя говорила это, ребята начали хихикать. А потом замолчали.

Наверное, в эту минуту стало стыдно не одному Леше, о чем можно было догадаться по тому, как распался кружок вокруг него и как смотрели на Женю ребята, когда она шла к своему столу. Потом Женя вдруг передумала и села рядом с Турманидзе.

Вот как все обернулось.

…Вместе со звонком в кабинет вошел Иван Федорович.

— Ну-с, на чем мы остановились? — обратился он к классу.

Неожиданно Зиночка Крючкова подняла руку.

— Теряешь индивидуальность, — тихо сказала ей Галя Вишнякова, понимая, что это начало конца.

— А мне тройка важнее! — как всегда, гордо ответила Зиночка.

— Кукареку! — тихо сказал Вадим.

— Ну и что?! — повернувшись к нему, спросил Турманидзе.

— Смешно, — ответил Вадим неуверенно.

— Это тебе кажется… — сказал Вахтанг.

Накрапывал дождь, и прятаться за телефонной будкой возле закрытого павильона «Фрукты — овощи» Волику было не слишком весело. Уныло поглядывал он на выходящих из школьного парадного старшеклассников.

И вдруг на лице его отразилось крайнее недоумение. Он увидел Женю и Вахтанга, которые, разговаривая о чем-то, вышли из парадного и зашагали в сторону Жениного дома.

Потом появился Леша. Рядом с ним шла Галя Вишнякова. Она была почти на голову выше Леши, но это ее не смущало. Галя изображала глубочайшее внимание к своему спутнику.

Волик растерялся. С некоторых пор он с таким уважением относился к Жене, что сейчас ему было совершенно невозможно решить, за кем он должен последовать. Волик метнулся в одну, потом в другую сторону и наконец, отчаявшись решить эту сложную проблему, пошел домой.

На этот раз Волик не услышал, как его друг, наконец собравшись с духом, спросил уставшую изображать внимание Галю Вишнякову:

— А у тебя бывает так… Вот ты чего-то не понимала, не понимала… например, по физике… а потом вдруг — раз, и тебе стало так все ясно и интересно, что даже кажется, будто ты одна в целом мире так здорово все понимаешь… Хотя, конечно, тебе хорошо известно, что это не так…

Галя хихикнула.

— Не бывает, — сказала она. — Я, видишь ли, каждый день уроки учу, а в учебнике все ясно изложено.

Они проходили мимо будки с газированной водой.

— Выпьем с вишневым? — предложил Леша.

— Я никогда на улице воду не пью, — ответила Галя.

У Вахтанга и Жени разговор, казалось бы, шел более оживленно.

— Я считаю, что на первом плане мысль, а не память, — убежденно сказал Вахтанг.

— Я тоже, — негромко ответила Женя.

— Из этого следует, что для будущего ученого важнее думать, чем упражняться.

Вахтанг все более воодушевлялся.

— Угу, — сказала Женя.

Против обыкновения, Вахтанг говорил так горячо, что стал даже размахивать руками.

— У нас забывают, что в основе каждой теории не формулы, а идеи.

— Извини, я на троллейбус, — сказала Женя. — Но я с тобой во всем, во всем согласна. До свидания!

— Встань сейчас же! — приказал Волик Леше, который, уткнувшись лицом в подушку, валялся на тахте.

— Не встану, — промычал Леша в подушку. — Женя теперь меня презирает.

— Значит, всю жизнь так собираешься лежать?

— Всю жизнь.

— Это не выход, Леша. Так ты ей ничего не докажешь.

— А что, что я могу доказать? Выше головы не прыгнешь.

— Нет прыгнешь.

— Не прыгнешь.

— А я говорю — прыгнешь!

Леша поднял голову, и Волик вынужден был отвернуться от него, потому что ему показалось, будто в глазах друга стоят слезы. Волик этого не выносил.

— Прыгнешь, Леша, — сказал Волик, не глядя на друга.

— Раз, два, три, четыре… — командовал дядя Костя. По гулкому спортивному залу бежали двое: толстая девочка-«тучница» и Леша.

Очевидно, он все-таки решил прыгнуть выше головы, но тренироваться ему пока что приходилось в группе ОФП.

Толстая девочка, как и предсказывал когда-то учитель физкультуры, бежала гораздо легче, чем прежде. Видно, и вес она сбросила, но до щепки ей было еще далеко.

Лешины силы истощались. Он начал сдавать.

— Дядя Костя, скоро секция начнется? Мы уже все готовы.

С этими словами в зал вошла Женя и безразличным взглядом посмотрела на бегущих. Она была в спортивном костюме и по временам делала разминочные движения.

— Сейчас, сейчас, — ответил учитель и скомандовал: — Жучкова, перешла на шаг!

А потом напряженным голосом, словно пытаясь своим мышечным усилием подтолкнуть Жильцова, закричал:

— Давай, Леша, давай! Еще немного! Хотя бы три круга! Три, Леша!

Меньше всего Леше хотелось, чтобы Женя видела его в группе отстающих. У него даже мелькнула мысль прекратить бег.

А дядя Костя продолжал:

— Запомни — наибольшую пользу получишь, когда, почувствовав утомление, заставишь себя пробежать еще немного.

И Леша поднажал, всем своим видом показывая, что ему все равно, кто на него смотрит. Да, он в группе ОФП, но ему безразлично, как к этому отнесутся некоторые.

Между тем Женя, долго рассматривавшая носок своей тапочки, скользнула рассеянным взглядом по Леше и вышла из зала каким-то замысловатым, пружинящим шагом.