Борис Раевский - Только вперед

И все-таки они решили продолжать тренировки. Кочетов находился в отличной форме; им хотелось выжать все возможное: постараться улучшить время не на четыре десятых, а на целую секунду.

Леонид тренировался без устали. Он был в таком чудесном, бодром настроении, так окрылен первыми успехами, что казалось, для него нет сейчас ничего недосягаемого.

Ровно через четыре месяца после первого памятного разговора с Гаевым Кочетов снова пришел в партком и пригласил Николая Александровича в бассейн. Леонида ничего не говорил о своей победе. Однако торжествующее лицо выдавало его. Николай Александрович, чтобы доставить удовольствие Леониду, не расспрашивал его и делал вид, будто ни о чем не догадывается.

В бассейне Галузин, тоже не говоря ни слова, зажал в ладони свой секундомер, а второй вручил Гаеву. По команде стартера Леонид прыгнул в воду. Одновременно с пловцом помчались стрелки на двух секундомерах. Финиш. Пловец остановился. Застыли стрелки обоих секундомеров. 2 минуты 39,6 секунды. Ровно на секунду лучше рекорда Захарьяна.

— Вот тоби и Ля-Бриель! — сделав сердитое лицо, сказал Гаев, но не выдержал и засмеялся.

Как только Леонид на следующее утро пришел в институт и сел за стол в кабинете физиологии, — сразу получил записку:

«Да здравствует рекорд!»

Подписи не было.

«Кто это уже успел все разузнать?» — изумился Леонид.

Он обвел глазами столы, за которыми сидели двадцать шесть юношей и девушек — вся седьмая группа второго курса. Студенты внимательно слушали преподавательницу, и не обращали на него внимания.

Так и не узнав, кто автор записки, Леонид достал тетрадь и стал конспектировать лекцию.

Вскоре он получил вторую записку:

«Привет будущему рекордсмену!»

Подписи опять не было.

Леонид стал внимательно оглядывать товарищей Встретился взглядом с Аней Ласточкиной. Она смотрела на него невозмутимо спокойно, но краешки губ ее улыбались.

«Она!» — решил Кочетов.

Когда после окончания школы Аня сказала Леониду что пойдет в институт физкультуры, — он лишь усмехнулся: «Бросишь гранату и улетишь вместе с нею».

Аня вместо ответа стиснула своей маленькой рукой его широкую ладонь. «Ого!» — он сразу почувствовал, какая сила скрыта в этой тоненькой узкоплечей девушке.

«Но почему она все-таки пошла в институт физкультуры? — не раз задумывался Леонид. — Ведь вовсе не собиралась сюда… Видимо, просто растерялась. Не знала, куда податься…»

Спрашивать об этом у Ани не хотелось. Впрочем, Аня и сама толком не смогла бы объяснить. Да, раньше она не очень-то интересовалась спортом. Во всяком случае, меньше, чем музыкой. И меньше, чем литературой. Но недаром школьная учительница истории называла ее «богато одаренной натурой». У нее были способности ко всему, и к спорту тоже.

А возможно, имелись и другие причины, почему Аня выбрала именно институт физкультуры. Но в эти причины Аня даже наедине с собой старалась никогда не углубляться. Если бы кто-нибудь сказал ей, что она просто стремилась быть там же, где Леонид, Аня чистосердечно и с негодованием отвергла бы эти догадки.

В отличие от большинства студенток-физкультурниц, обычно коротко, почти по-мужски остриженных, Аня носила длинную, до пояса, косу.

Ее толстая коса не раз вызывала шутки студентов.

— Килограмм лишнего веса! — сокрушенно вздыхали шутники, когда Аня в трусиках и майке — легкая и стремительная — появлялась на беговой дорожке. — С такой косой выходить на старт, — все равно что повесить на шею гирю и с ней бежать!

Действительно, длинные волосы иногда мешали Ане. Однажды в бассейне тщательно уложенная под шапочку золотистая коса каким-то образом вдруг вырвалась на свободу. У Ани не было времени поправить ее, и длинная, мокрая, сразу потемневшая коса помчалась вслед за нею, извиваясь, как змея, и шлепая девушку по спине и плечам.

И все-таки Ласточкина упорно отказывалась обрезать волосы.

…Когда прозвенел звонок, Ласточкина подняла руку.

— Внимание! — крикнула она. — Кто хочет посмотреть, как Кочетов будет ставить рекорд, — записывайтесь на контрамарки!

Это, конечно, была шутка. Студенты института могли и так, без всяких контрамарок, пройти в бассейн. Но однокурсники дружно набросились на Кочетова, требуя билетов.

Никто из них не удивился словам Ласточкиной. Казалось, они уже слышали о планах Леонида и не расспрашивали его лишь потому, что он сам молчал.

— Завидую я тебе, Леонид! — искренне сказала Аня.

— Нет, не будущему рекорду твоему завидую! — испуганно поправилась она. — Завидую твоей целеустремленности. Нашел свою дорогу и прямо, без колебаний, идешь по ней! А вот я…

Всем были хорошо известны мучения Ласточкиной. Она играла в теннис, бегала на коньках, плавала, занималась художественной гимнастикой, метала копье и играла в волейбол. И все получалось у нее одинаково успешно. Когда Аня под музыку легко, изящно и ритмично выполняла вольные движения, ей советовали серьезно заняться гимнастикой. Когда она красиво и далеко бросала копье, ей настойчиво рекомендовали стать копьеметательницей.

Ласточкина училась, как и Леонид, на втором курсе. Первые два года студенты занимались всеми видами спорта, чтобы быть всесторонними физкультурниками. Но у большинства однокурсников, как у Кочетова, уже был свой любимый вид спорта, которым они особенно увлекались. В седьмой группе учился Федя Маслов — отличный штангист; Галя Зубова имела первый разряд по гимнастике; хоккеист Виктор Малинин играл в сборной команде города; пловец Холмин уже был мастером спорта.

И только Ласточкина все еще не могла решить, кто же она: конькобежец или теннисистка, пловец или гимнастка.

— А может быть, тебе стать велосипедисткой? — посоветовал ей Леонид.

— Почему именно велосипедисткой? — изумилась Аня.

— Да потому, что ты, кажется, только велосипедом еще не увлекалась! А вдруг именно велосипед заинтересует тебя по-настоящему?

— Пробовала! — безнадежно махнула рукой Ласточкина.

— Ну и как?

— Все так же! Нормально. Не то, чтобы плохо, но и не очень уж хорошо! Прямо хоть реви.

Студенты дружно засмеялись. Вот положение, в самом деле!

Прозвенел звонок.

— А ты зубы-то не заговаривай! Давай контрамарки! — снова пристали к Кочетову друзья.

— Ладно, ребята, — смеясь объявил Леонид. — Приглашаю всех!

Через три дня в помещении бассейна собрались студенты института физкультуры, пловцы, тренеры, болельщики. Все знали — на сегодняшних соревнованиях Леонид Кочетов попытается установить новый всесоюзный рекорд. Зрители были настроены напряженно-выжидательно и в большинстве желали успеха молодому пловцу. Но нашлись и недоверчивые.